Он не заметил, с какой стороны подошла Реджина, так что у Эммы была минута, чтоб попробовать успокоиться. Она уже пережила встречу с Реджиной, с Генри ведь будет не так трудно, да? Но глядя, как мальчик уткнулся в шею обнявшей его брюнетке, глядя на их улыбки, такие похожие, что генетика в очередной раз пасовала перед этим, Эмма чувствовала себя, как тогда, в первый свой приезд в Сторибрук, когда волновалась до дрожи в руках, желая произвести хорошее впечатление.
Спокойно. Спокойно. Эмма встряхнула руками и сделала шаг вперёд.
Реджина провела ладонями по спине сына, без сомнения, боясь отыскать какие-нибудь синяки или порезы, но, не считая пары сухих листьев, застрявших в волосах, тот был в порядке. Миллс взяла его сумку и повесила к себе на плечо. Генри протянул ей что-то, похожее на брелок, сплетённый из шпагата. Реджина взяла его и, пока мальчик увлеченно рассказывал, как делал его, удивленно разглядывала брелок, сияя от гордости. Она внимательно слушала сына, оживлённо кивая, и, когда он замолчал, вернула поделку. Погладив Генри по щеке, она наклонилась к нему. Должно быть, она шепотом рассказывала ему про Эмму, потому что, когда Реджина кивнула по направлению к машине, взгляд Генри метнулся туда же, впиваясь в блондинку, прислонившуюся к мерседесу.
Прищурившись, он пристально посмотрел на неё и повернулся к матери. В горле у Эммы затянулся тугой узел. Она герой из его снов. Его рыцарь, побеждающий драконов и спасающий королев. Его супергерой. Неуязвимая и непобедимая. Но она вернулась домой сломленной. Реджина поднялась и, взяв Генри за руку, пошла к машине. Родители уже разобрали детей, и парковка успела порядком опустеть. Эмма не была готова к этому моменту. Не была готова увидеть в глазах Генри неуверенность. Теперь прятаться некуда, даже если б ей этого хотелось.
Когда между ними осталось меньше пяти футов, Реджина замедлила шаг и отпустила руку сына. Он шёл к Эмме, склонив голову на бок, нахмурившись и задумчиво сморщив подбородок. Генри остановился в нескольких шагах от блондинки.
- Эй, – прочистив горло, она опустилась на одно колено, чтоб быть с ребёнком на одном уровне. Мельком взглянув на Реджину, Эмма увидела, что брюнетка стоит в футе от них и ободряюще улыбается ей. – Эй, Генри, помнишь меня?
- Привет, – настороженно откликнулся мальчик, явно пытаясь соотнести женщину, стоящую перед ним, с воспоминанием, хранящимся в памяти, и смущаясь от того, что воспоминания отличались от того, что он видел сейчас.
- Ты просто великан, – улыбнулась Эмма и протянула руку, чтоб дотронуться до его плеча, но не решилась и, поколебавшись несколько секунд, опустила ладонь на колено.
Заметив это движение, Генри склонил голову, рассматривая её правую руку. Он нахмурился ещё больше. Эмме захотелось спрятать руку в карман, но вместо этого она подняла её повыше, дав мальчишке возможность рассмотреть протез:
- Кажется, на носителе решили, что я должна присоединиться к отряду киборгов.
Взяв её за руку, он приподнял её, так что их ладони соприкоснулись. Медленно переплетя их пальцы, Генри коснулся костяшек протеза:
- Ты поранилась.
- Да, – она грустно улыбнулась, осторожно сгибая пальцы в ответ на его прикосновение.
Свободной рукой Генри потянулся к её лицу и невинно коснулся шрама, проведя пальцами от глаза до подбородка. Детская ладонь осторожно легла на щёку:
- Тебе было больно?
- Да, – тихо призналась Эмма, – но он больше не болит.
- Ты вернулась к нам, Эмма, – узел в горле затянулся туже, его тихий голос гремел в ушах. Глаза обожгло, и по щеке поползла счастливая слезинка. Она лихорадочно закивала, прижавшись щекой к его руке. На лице расцвела улыбка.
- Да, да я вернулась.
Через полсекунды его руки обняли её так резко, что девушка едва не потеряла равновесие. Обняв Генри в ответ, Эмма продолжала кивать. Рыдание застряло в горле, но слёзы потоком хлынули из глаз, когда она услышала, как Генри, крепко обняв её за шею, всё повторяет и повторяет только одно:
- Ты дома, мама. Ты дома.
Онемев, Эмма крепче прижимала его к себе и кивала, уткнувшись сыну в плечо. Подойдя к ним, Реджина опустилась рядом и обняла их, прижавшись лбом к склоненным головам.
- Она дома, – тихо подтвердила брюнетка.
Глава 27
Май 10, 2014, Суббота. Нью-Йорк. Sheraton LaGuardia East Hotel, Конференц-зал.
- Мистер Бут, как вы относитесь к тем поразительно разным мнениям, которые читатели высказывают о вашей книге? Некоторые говорят, что выпустить в печать историю об успешных отношениях лесбийской пары было смелым шагом с вашей стороны. Другие отзываются об этом не столь благожелательно. Ваше произведение стало причиной бурных дискуссий, в частности, среди представителей ЛГБТ и военнослужащих.
Август сидел на возвышении за столом и улыбался вспышкам камер, наполнявшим небольшой конференц-зал. На экране за спиной красовалась обложка его книги. Когда он говорил, что пишет книгу и проводит углубленные исследования, большинство людей не воспринимали его всерьёз. Он всегда что-то «писал», но, в конце концов, кому какое дело, если иногда, Август безвылазно сидит в своей квартире целыми днями? И если он внезапно срывался на пару недель из Сторибрука, кто они такие, чтоб пытаться удержать этого кочевника? Но он сделал это. Видеть своё имя на обложке книги, видеть, что история, которой он был одержим несколько лет, имеет успех… Это слишком хорошо, чтобы быть правдой.
Почти.
За время тура Август слышал этот вопрос бесчисленное множество раз, и сейчас он показательно потирал подбородок, делая вид, что призадумался над ответом:
- Всё довольно очевидно. Я мужчина, и полемика, о которой вы говорите, вызвана тем фактом, что я, мужчина, но пишу о двух женщинах, полюбивших друг друга. Я слышал все аргументы, приводимые противниками моей книги. Мол, типичный парень, описывает лесбийские отношения, сексуализируя их, хотя, если уж я могу об этом говорить, в моей книге, секс – совершенно не главное.
Гетеросексуал пишет для той части общества, в которой, даже не имеет права находиться; бывший военный, предающий систему, которую, вроде как, должен был бы представлять. Что я могу на это сказать? Всем, кто так считает, я могу предложить прочитать эту историю, ну, или перечесть её, потому что как писатель я всего лишь хотел рассказать лучшую историю, какую только могу. И ею оказалась «Следующая миля».