Думе, светилось красным цветом с легким акцентом в теплую сторону. Повторяю, это не было просто цветом лица или цветом пудры. Путры, как кажется не было вообще. Аналогично светился Зюганов, но слабее. Одного такого человека я встретил и в США и у меня была возможность рассмотреть его кожу с близкого расстояния Это точно не было загаром, результатом алкоголя или вообще чем-то мне знакомым. Но это было.
И, наконец, однажды, мой приятель-журналист потащил меня на какую-то мутную встречу… И вот тут я ощутил, что такое ЧЕРНЬ. Этот черный цвет был разлит в буквально в воздухе, он давил, истекал из лиц и тел…
До сих пор не могу понять, что это было?»
Что это было? Таблетки это были! Колеса! Извините, но не удержался это прекрасное от проживающего в США совкодрочера перепостить.
Реакция на Вассермана.
13 марта, 2018 https://p-balaev.livejournal.com/2018/03/13/
На днях по сетям широко разошлось интервью с господином Вассерманом, которое мне попадалось под названием «На совести Сталина нет репрессий!». В этом интервью раскрученная медийная персона определил свое мировоззрение: «…я, антисталинист в прошлом…». Наверно, можно это утверждение понять так, что наш интеллектуал стал в настоящем если уж не сталинистом, то, хотя бы, занял нейтральную по отношению к Сталину позицию.
Только вот товарищ Сталин является крупнейшим теоретиком марксизма и классовой борьбы, которая не подразумевает никаких нейтральных позиций. В классовой борьбе нейтралом себя только можно называть, но нейтралом не останешься. Так что, либо — сталинист, либо — антисталинист. Можно хоть в позе бобра на подоконнике раскорячиться, пытаясь стать нейтральным, но товарища Сталина даже девственностью старого интеллектуала не введешь в заблуждение. Товарищ Сталин и не таких умников видел.
Я, конечно, не обладаю даром прозорливости Иосифа Виссарионовича, но даже мой не очень внимательный взгляд однозначно подсказывает, что господин Вассерман не только не отошел от своего антисталинизма, но еще и занимается антисталинизмом в подлейших целях.
Не умеющая думать собственной головой публика (которой в России становится с каждым днем все меньше, к счастью, люди всё чаще включают собственные мозги, глядя на кульбиты медийных клоунов) может еще купиться на просталинскую риторику интеллектуалов, но мы же понимаем, что просто так принадлежащие капиталу СМИ не станут раскручивать «сталиниста». Вассермана же в телевизоре используют вплоть до предоставления авторской программы. «Реакция Вассермана» — так, кажется, она называется. Название какое-то… обрывистое, правда. Оно бы точнее звучало в варианте «Реакция Вассермана — четыре креста».
Уже одно только положение Онотоле в медийном пространстве буржуазных СМИ навевает очень недобрые подозрения в отношении его, как сталиниста, либо нейтральной фигуры. Извините, но в борделе монашек-девственниц не держат. Это заведение не для них.
Господин Онотоле мне на глаза попался уже очень давно. Еще со времени его участия в программе «Своя игра». Сначала вызывал любопытство своей эрудированностью, потом сожалением, что эрудированность в этом человеке сочетается с заметной глупостью. Дальше, по мере того как его раскручивали, сожаление сменилось брезгливостью вплоть до отвращения.
Началась неприязнь после стремления этого господина показать себя оригинальным мыслителем, прибегая к кажущимся ему оригинальными приемам навроде именования Карла Маркса — Карлом Генриховичем Марксом, а Соединенных Штатов Америки — Соединенными Государствами Америки. Стало понятно, что наш «оригинал» в потугах казаться оригинальным может и надорвать свой интеллект эрудита.
Что, в конце концов, с ним и случилось. Онотоле приплыл в поисках собственных оригинальных мыслей к позициям Каутского. Теперь он носится с идеей, что социализм невозможен без всеохватывающего планирования, поэтому в СССР он был преждевременным. Сначала нужно было изобрести такой компутер, который может запланировать производство даже не винтиков и гаечек для всех стиральных и посудомоечных машин, но даже и шайбочек к этим винтикам, а потом уже начинать думать о переходе к социализму. Изучив прогресс в компутерной технике, господин добровольный девственник с перегретым знаниями мозгом сделал прогноз — вот-вот. Совсем осталось чуть-чуть подождать и человечество сделает такой компутер. И тогда, вторая «оригинальная» мысль Онтоле, сами капиталисты поймут, что социализм им выгоднее. Откажутся от капиталов и перейдут к всеохватывающему планированию, используя супер-компутер.
Если из идей господина Вассермана убрать компутер, то там кроме Каутского совершенно ничего не останется. Перерождение капитализма в социализм, так сказать.
Понятно, что никакого отношения эти идеи к сталинизму не имеют. Последний сталинский съезд декларировал оформление марксизма-ленинизма-сталинизма, как целостного учения. Это учение революционное, а не компутерное, т. е. идеи Вассермана несомненно антисталинские.
Еще более «оригинальные» мысли совсем уж явных проходимцев, часто имеющих выраженные психические проблемы, которые приписали Сталину антимарксизм, мы рассматривать в контексте статьи об Онотоле не будем. Многочисленные труды Иосифа Виссарионовича имеют отношение только к марксизму-ленинизму, а не к какой-то имперскости и прочей приписанной ему галиматьи.
Это интервью Вассермана посвящено теме сталинских репрессий. В нем Онотоле пытается убедить нас, что репрессии в виде 600 тысяч расстрелянных за 37–38 годы были, но Сталин в этом не виноват, это партноменклатура такую мясорубку вынудила его устроить. Ну и возьмем из концовки интервью с Вассерманом кусок:
«— А Сталин, выходит, святой?
— Нет, разумеется. Просто неправильно то страшное время судить нашими мерками.»
Всё. После этого у меня сам вид добровольного девственника Вассермана вызывает позывы рвоты. Мерзость жабьего вида. Речь идёт о 37–38 годах, которые в представлении этих «сталинистов» — «страшное время».
Это расцвет молодого Советского государства, победоносное завершение второй пятилетки, Чкалов и челюскинцы — страшное время? Как говорится, вы что, гниды позорные, вообще всё попутали?!
Что же в представлении пупырчатой жабы Вассермана было страшным в то время? Ну, конечно, репрессии. Что же еще?! Ведь за эти два года, как им доказал их авторитет в историографии Земсков, были расстреляны более 600 тысяч человек:
«Наиболее авторитетным в этой области считается историк Виктор Земсков. Ему можно