С самого начала стало ясно, что Джеральд и Ли должны работать над книгой вместе. Проект очень понравился обоим. Во-первых, они являлись специалистами в этой области, а кроме того, Джеральд получал возможность обратиться к тем своим читателям, на которых он возлагал наибольшие надежды в будущем, — к молодежи. Его книга была призвана воспитывать молодежь во всех концах света в духе уважения к миру живой природы. Хотя предложенный аванс в 30 тысяч фунтов, по меркам Даррелла, был довольно скромным, его соблазнил предполагаемый минимальный тираж. Книга должна была выйти тиражом в 160 тысяч экземпляров (в конце концов тираж оказался в десять раз больше). Процент роялти Дарреллу предложили гораздо более высокий, чем это было принято в «Дорлинг Киндерсли». В ходе работы предполагалось создать телевизионный сериал по книге. Работать над ним должен был молодой английский режиссер Джонатан Харрис, близкий друг Джеральда и Ли.
Джосс Пирсон разработал формат и дизайн будущей книги, предложил структуру, с которой Джеральд сразу же согласился, однако Ли боролась, отстаивая собственное мнение до конца. Книга делилась на двенадцать основных экосистем от тропических лесов до морей и океанов, от лугов и живых изгородей до пустынь и тундры. Везде есть своя флора и фауна, достойная описания и изучения. Натуралисту-любителю, где бы он ни находился, скучать не приходится, он везде сможет найти интересные объекты для наблюдения.
Это была замечательная, вдохновенная книга, проникнутая чувством изумления и преклонения перед жизнью во всех ее формах. В предисловий «Как стать натуралистом» Джеральд писал:
«Всю свою жизнь я удивлялся, почему люди смотрят на животных и растения и говорят: «Ну разве это не отвратительно?» Я считаю, что истинный натуралист должен воспринимать природу объективно. Ни одно живое существо не может быть отвратительным. Может быть, вам и не захочется взять в постель гремучую змею или крапиву. Возможно, вы сочтете раздражающим (как это показалось и мне) набег гигантских улиток на вашу палатку. Но эти существа имеют такое же право на существование в этом мире, как и человек… Натуралисту повезло в двух отношениях. Во-первых, он наслаждается миром, раскинувшимся вокруг него. Во-вторых, он может заниматься своим хобби в любом уголке земли и в любое время… Его одинаково трогают огромные стада на африканских равнинах и скромные уховертки в собственном саду».
Работа предстояла огромная. Дарреллам крупно повезло, что они смогли разделить задачу между собой. Ли занималась исследованиями и писала черновики каждой главы. Джеральд занимался литературной обработкой. Их многочисленные обязанности не давали Джеральду и Ли полностью отдаться работе над книгой. Во-первых, шли съемки «Ковчега в пути». 28 января 1982 года Джеральд писал Алану Томасу: «Мы с Ли изо всех сил пытаемся закончить «Натуралиста-любителя». Думаю, у нас получится замечательная книга». Это было нелегко. Джоан Портер, личный секретарь Джеральда и бывший секретарь Фонда, вспоминала:
«Почерк у Джерри был ужасный — настоящие каракули, но я научилась его разбирать. Большую часть книги он диктовал. Так же поступала и Ли. Работая над «Натуралистом-любителем», я стенографировала их диктовку, а потом печатала текст. Затем они правили его, и я все перепечатывала. Работы было выше головы. Джеральд всегда диктовал свои книги, как правило, по наитию, не пользуясь записями. Диктуя, он говорил все быстрее и быстрее, словно ощущая прилив вдохновения. Как правило, он диктовал мне лично, но иногда присылал магнитофонные ленты, чтобы я перепечатала. Я часто начинала смеяться, не в силах сдержаться. Его прежняя секретарша говорила мне, что часто краснела, когда ей приходилось стенографировать и печатать книги Даррелла. Может быть, я была более взрослой, но меня никогда не шокировало то, что я печатала, хотя порой я думала: «Как же мне застенографировать это слово?» Джеральд никогда не был грубым или невежливым со мной, и я его очень любила. Он был замечательным человеком, ценившим работу других людей. Иногда я находила на своем столе цветы. А когда он улетел во Францию, то оставил мне на пишущей машинке записку, в которой крупными буквами было написано: «Я ЛЮБЛЮ ТЕБЯ!» Но Ли была для него настоящим кумиром; женившись на ней, он больше никогда не флиртовал с другими женщинами».
В феврале 1982 года Джеральд снова должен был лететь в Америку собирать средства для Фонда. По окончании поездки они с Ли собирались заехать в Мемфис, а уж оттуда направиться в свой обожаемый Лангедок. Но этим планам не было суждено осуществиться. В середине февраля огромная книга (150 тысяч слов) была закончена, но работа над ней отняла у Джеральда столько сил, что 13 февраля он внезапно почувствовал себя очень плохо. В этот момент Дарреллы находились в отеле «Черчилль» в Лондоне, собираясь на следующий день улететь в Штаты. «Я не раз замечала у него приступы сильной депрессии, — вспоминала Ли, — но на этот раз случилось что-то более серьезное. На протяжении предыдущих недель он чувствовал себя неважно, но в Лондоне мы были уже несколько дней, и все было в порядке. Он лежал в постели и смотрел телевизор, как вдруг у него начались ужасные судороги и он потерял сознание. Я никогда не сталкивалась ни с чем подобным и совершенно не понимала, что происходит. Я подумала, что у него сердечный приступ, и попыталась сделать массаж сердца. Но оказалось, что это было самым худшим, что можно было сделать в такой ситуации. Я позвонила управляющему отелем, он поднялся посмотреть на Джерри. Состояние моего мужа его ужаснуло, и он тут же вызвал врача. Через двадцать минут Джерри пришел в себя. Увидев меня и постороннего мужчину на его постели, он очень рассердился и закричал: «Кто вы, черт побери, такой? Что вы тут делаете? Почему вы сидите на постели с моей женой?» Так Ли стала свидетельницей первой серьезной болезни мужа. Джерри поместили в Миддлсексскую больницу, чтобы сделать анализы, американскую поездку пришлось отложить. 25 февраля Джеральд и Ли по совету врачей вылетели на Вирджинские острова, чтобы как следует отдохнуть. Три недели они прожили на острове Гуана, наслаждаясь покоем и теплыми водами Карибского моря.
Мысль о предстоящей поездке в Соединенные Штаты приводила Джеральда в ужас. Во время подготовки к отъезду у него всегда возникали различные психосоматические заболевания. Перед другой поездкой он свалился с жестокой простудой, а потом впал в депрессию, так что Ли пришлось оставить его в Англии и вылететь в Штаты одной. «Это может показаться удивительным, но Джеральд был очень неуверенным человеком, — вспоминал Саймон Хикс. — Он был невероятно противоречив. Он мог казаться совершенно спокойным, расслабленным, совершенным космополитом. И в то же время он буквально заболевал от перспективы быть приглашенным к лейтенант-губернатору или к нашей сиятельной покровительнице. Он ненавидел экспромты и импровизации, он всегда хотел быть готовым. Джеральд никогда не произносил речей экспромтом, предварительно их не отрепетировав, даже если ему предстояло выступать перед детьми. Все на Джерси знали, что перспектива лететь в Америку полностью выбивает его из колеи».
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});