Читать интересную книгу Содержательное единство 1994-2000 - Сергей Кургинян

Но, главное, повторяю, речь не о Путине. Речь о потенциалах либерального империализма в России. Речь о тех воистину судьбоносных проблемах, которые высвечиваются через те или иные фигуры (Путина в том числе) в критические моменты истории. Речь об этом "свете проблем". Не уловить его, не сфокусировать, не попытаться использовать как луч некоего "государственнического лазера" мелко и безответственно. Даже если эта попытка обернется полным фиаско – по мне так лучше те, кто пытается и терпит неудачу, чем те, кто просто ноет, рассуждая о некоем всеобщем виртуализме.

Не будучи самым неосведомленным человеком в стране, я очень хорошо понимаю, какие тучи сгущаются сейчас над Владимиром Путиным и в каком пространстве альтернатив играется сегодня эта фигура. И вновь это вызывает только дополнительное желание рассмотреть весь комплекс проблем, связанных с этой одной из самых "фокусировочных" фигур российской постсоветской политики. Я уже говорил о том, что на старте (и именно на старте!!!) для Путина важны не идеи и модели, а человеческие качества, введенные в политический оборот. Старт завершен. Понимает ли это политик, названный Борисом Ельциным своим преемником на посту будущего президента России?

Часть 1.

В.Путин с точки зрения разного рода "фокусировок"

Данная работа действительно не нацелена на какую бы то ни было узко прагматическую задачу. Что вовсе не означает отсутствия у нее конкретного прагматического содержания. Война в Чечне – весьма непростое явление. Она имеет целый ряд разноуровневых смыслов и содержаний. Часть этих смыслов и содержаний замкнута на фундаментальнейшие мировые процессы. Другая часть – слишком грубо и наглядно соотносится с перспективами бытия любого гражданина России. Покатись армия из Чечни – и это лавинообразное откатывание обернется ломкой судеб не только наших, но и наших детей и внуков. В самом деле, поражение сейчас в Чечне означает повторение ситуации августа 1991 года. "Союз мертв", – сказал тогда Левон Тер-Петросян. И в этом подлом, плотоядном заявлении гробовщика был свой правдивый политический смысл. Он состоял в следующем: "Вы что-то начали. Вы позорно обгадились. Теперь отойдите в сторону. Мы сами будем варганить то, что можем. Вас уже нет. И того государства, от имени которого вы выступали с вашими приколами, тоже нет".

Ровно то же самое произойдет, если весьма проблематичная чеченская эпопея, эта вторая попытка российского либерального модернизационизма выйти на государственный уровень, кончится предельным фиаско. Проблематичность же этой второй попытки (мы вправе называть ее "чеченской эпопеей В.Путина") связана с тремя обстоятельствами.

Первое. Эпопея не проработана на уровне всего, что связывает ее с сущностными мировыми процессами. Ислам и Запад… Запад как противоречивая целостность… Ислам и Россия… Принципипальный опыт Афганистана… Моджахеддизм как союз ислама и Запада против России… Ловушки антиисламских войн… Все это имеет ответы на уровне Михаила Леонтьева. А такие ответы буквально адресуют к известной фразе из "Ревизора": "Легкость в мыслях необыкновенная". Вот и имеем то, что имеем. Войну на два фронта то есть. И что? Будем отбояриваться от этой нависшей угрозы ссылочками на Бен Ладена? На встречу на Эльбе? Извините, это не проработка в условиях, когда на карту ставится судьба страны! Это отморозочная понтяра. И в такой карете далеко не уедешь.

Второе. Создатели эпопеи развертывают ее в пределах слишком простых категорий. Таких, как поражение и победа. Они не учитывают неовизантийскую природу нынешней власти. Они не видят той многомерности, в которой пребывают в качестве одномерных созданий чужой фантазии. Они не ощущают всех искусов той негативной диалектики, которая составляет существо нынешней власти.

Третье. Создатели эпопеи считают, что у них есть нечто, чем они должны распорядиться. А именно – государство, политическая система, дееспособные машины власти, составляющие единое целое с государством и политической системой. Всего этого на самом деле нет. Государство (в нормальном, а не низведенном до избыточной прагматики понимании) сломано. Общество в тяжелейшем состоянии (рассыпаны почти все базовые системы социальной идентификации). Идеологии нет. Оргструктур нет. Архитектуры элитных социальных систем размыты. В этих условиях нужны другие действия или другая аранжировка существующих действий. В противном случае результат будет определяться тем, что каждое действие в контексте отсутствия указанных величин означает совсем не то же самое, что в контексте присутствия.

Говорят, что художника надо судить по законам, которые он сам для себя избрал. Политику можно помогать или не помогать. Помогая, можно помогать в рамках той логики, которая существует для данного политика. Для премьера Путина существует только одна логика – логика либерально-модернизационной жесткой модели, выводящей (и это мы можем доказать почти математически) ИМЕННО НА ЛИБЕРАЛЬНЫЙ УНИВЕРСАЛЬНЫЙ ИМПЕРИАЛИЗМ В РОССИЙСКОМ ИСПОЛНЕНИИ НАЧАЛА XXI ВЕКА. Других возможностей просто нет.

Можно не разделять эту модель. Но если особые обстоятельства (как-то: соотношение происходящего в Чечне с судьбой российского государства) диктуют честную, без дураков, поддержку В.Путина (подчеркиваю, поддержку именно в плане критики оснований его политики, именно в том узком коридоре общих интересов, вызванных общей ситуацией), то эту поддержку можно оказывать лишь встав на те позиции, которые органичны для Путина и одновременно отвечают базовым российским интересам.

Вставая на эти позиции, я подчеркиваю, что они не являются моими. Я иначе вижу оптимальный российский универсальный империализм в XXI столетии. Но острота ситуации такова, что сейчас вопрос не в том, какова моя позиция, а в том, что в действительности происходит и как в это происходящее может позитивно вмешаться Путин в рамках своей и именно своей идейной, организационной, политической парадигмы.

Выше я уже обозначил, почему для меня В.Путин – одна из наиболее ярких фигур в плане указанной стратегической фокусировки. Проводя анализ в рамках этой фокусировки, я никоим образом не хочу сказать, что либеральные ценности – это мои ценности. Анализируя, я не говорю: "Это так, а это так, а это так". Я говорю: "Если принять, что это так, если принять, что это так, а это так – как тогда выглядит происходящее и что здесь можно сделать в интересах России?" На этом и основывается весь мой подход к анализу происходящего. А поскольку анализ я осуществляю от лица целой группы единомышленников, то в дальнейшем (не уходя от принципа личной ответственности за каждое высказанное суждение) я буду называть этот подход не "моим", а "нашим".

Хотелось бы, чтобы наш подход чему-то как-то помог. Пока что это еще возможно. Но лимит времени стремительно сокращается. И ничего не произойдет в плане улучшения ситуации в том коридоре, где пересекаются интересы Путина и России, если в подходе к происходящему не будет проведена быстрая, системная и выходящая на практику ревизия. Именно на нее ориентирован наш анализ.

Часть 2.

Путин и существо "византизма"

Для компенсации дальнейшего скептицизма все же укажем на позитивы. Они таковы.

Первое. Мощный старт премьер-министра правительства РФ Владимира Путина действительно привлек всеобщее внимание.

Второе. Следует признать безусловным, что этот старт стал возможен как в результате соответствующей подачи В.Путина в средствах массовой информации, так и за счет демонстрации самим премьер-министром нового политического стиля, основанного на решительности, определенности, готовности брать на себя ответственность за весьма и весьма рискованные проекты.

Третье. И именно последнее (то есть нетривиальность предъявленных характеристик политической личности и связь этой нетривиальности с накопившимися общественными ожиданиями) позволяет говорить о капитальности той заявки, которую сделал Владимир Путин.

Ну а теперь – о том, ради чего все это и пишется. О негативах. О том, как их распознать, учесть и преодолеть, поелику это еще возможно.

Никоим образом нельзя стирать грань между самыми убедительными заявками и действительной реализацией намеченных целей. История (в том числе и история современной России) знает немало случаев, когда именно блестящий старт становился причиной нереализованности самых серьезных проектов и начинаний.

Вспомним знаменитое суворовское изречение по поводу Наполеона Бонапарта: "Широко шагает мальчик, пора, пора его унять!" В этом изречении сконцентрирована мудрая в своей кажущейся очевидности политическая истина: "любой яркий старт – это засветка, это привлечение к себе избыточного внимания, это замыкание на себя всех энергий противодействия".

И вновь – о минимально позитивном моменте. Достаточно очевидно, что Путину пока удается не худшим образом противодействовать тем "охотникам", которые склонны бить из тени по каждой политической птице, демонстрирующей избыточную яркость на взлете. При тех рисках, которые взял на себя В.Путин, он мог бы ожидать и большей убедительности, и большей яростности атак своих противников и недоброжелателей. Но почему мы говорим о недоброжелателях и противниках, а не об оппонентах в целом? Что это? Аналитический подход или фигура публицистической риторики? В том-то и дело, что речь идет именно об аналитических дефинициях! Причем именно о тех дефинициях, которые самым непосредственным образом скажутся на судьбе российского премьер-министра.