Каким величественным и грозным казался Азару этот корабль, названный в честь символа оркской доблести, раньше!
А теперь?
Теперь ат харг один мог разрушить "Аш-тагар", стоя вот тут, в теплой, чистой комнате, подле кабинета отца, не двигаясь и почти не напрягаясь.
Это она дала ему неимоверную силу, слабая человеческая женщина, дважды вступавшая в спор с предками за его жизнь. И если для кого-то Антея была ключом и оружием, то для него она оставалась первой, названной им "рех ману" — хранительницей души, той, что выбьет его имя на скале предков, когда придет время.
— Кемар, — Азар повернулся к секретарю. — Прикажи приготовить мой вертолет к вылету и передай на "Ктара Хал Рух", что ат харг сегодня навестит беженцев.
ЧАСТЬ ТРЕТЬЯ. МИРОТВОРЕЦ
Глава первая. Ассимиляция
— … поэтому нам нужно найти Источник. Антея?
Я смотрела мимо Азара, на пруд, по поверхности которого скользили коричневые с белыми воротничками утки. Одна важная матрона забралась на камень, и деловито крякала, собирая вокруг себя утят. Ветер, слабый, едва ощутимый, шевелил тростник, который испуганно шептал что-то, вздрагивая при каждом касании.
Мы стояли под раскидистой ивой, чьи желтые прутики с серебристыми листьями-стрелками спускались к воде и тревожили зеркальную гладь.
"Прекрасное место для романтического свидания", — думала я, пропуская слова Азара мимо ушей. Мне не хотелось его слушать, да и видеть, честно говоря, тоже.
Прошло не больше суток, как мы, преодолев километров пятьсот в огромном военном грузовике, пропахшем куревом, топливом и оркскими солдатами, оказались на территории заповедника, расположенного в дельте Ялуги или Алгаи (с названием была какая-то заморочка). Всю дорогу я молчала, потому что Азар ещё на борту "Степного ястреба" попросил не задавать вопросов, пока мы не окажемся в безопасном месте. После прибытия на Ватарум, где меня поселили в огромном номере отеля-крепости, в то время как беженцев отправили в палаточный лагерь (Кельвет пообещал, что скоро мы обязательно увидимся), я осознала, что стала пленницей. В номер никого не пускали, кроме Азара, который, хотя и проводил со мной большую часть суток, жил отдельно и, как и полагается, на вопросы не отвечал. Лишь только прояснил судьбу Арельсара.
— Его доставили в военный госпиталь. Будь спокойна, кевт выживет. Остальное — потом, — орк хмурился, поправляя воротник мундира. — Я прошу тебя об одном, рех ману. Доверься мне. Никаких разговоров, пока я не дам знак.
И я, молча, ждала. Возможно, раньше я бы закатила истерику, попыталась бы удрать, но не теперь, не после всего того, что случилось в Ямах.
Я не могла остаться одна. Что бы там ни задумали орки, мне нужен был Азар, его спокойная уверенность, решительность и сила. Он стал другим, не шутил, говорил мало и не пользовался нашей связью полей. Впрочем, последнего я не желала сама.
По ночам приходили тяжелые сны: в пепельно-сером мире, где время текло демонически медленно, я часами наблюдала за тем, как на моих руках умирает Элладор, как сползает по стене Рассалар, как теряет сознание Арельсар, как… как уходят во Тьму все те, другие, кого уже не спасешь — Кэрроу, Лам, мужчина и женщина на опушке леса, глава миссии, кевты, которых я никогда не знала и не узнаю.
Тело Кэрроу нашли орки после захвата поселка — эльфику убили выстрелом в голову.
Проснувшись, я поднималась с кровати, проходила к огромному, во всю стену, окну и, прислонившись лбом к ледяному стеклу, смотрела вниз, где у подножия скал бесновалось, исходя пеной, северное море. И всегда рядом оказывался Азар, видевший те же сны. Он прижимал меня к себе, огромный и надежный, как скала, на которой стояла крепость, и я всей душой желала, чтобы этот момент никогда не заканчивался, чтобы не было ни прошлого, ни будущего, а только настоящее — мгновение от вдоха до выдоха.
Но время шло. Всё возвращалось на круги своя.
Мир трясла Вторая Индустриальная, как успели окрестить войну между ССК и Компериатом местные СМИ. Каждый день корабли уходили в море, каждый день самолеты проносились над островом, и каждое утро Азар уходил и запирал дверь.
Я не спрашивала, не хотела знать правду.
Теперь же пришло время платить по счетам, однако, я всё равно не слушала и глядела на пруд и толстых уток, шныряющих в зарослях тростника.
— Антея, — позвал Азар, но я лишь покачала головой, даже не моргнув.
— Дай мне насладиться моментом.
Орк вскинул брови, проследил за моим взглядом, и, ничего не ответив, опустился прямо на землю. Я села рядом, на корни ивы.
Утки, заметив нас, высыпали на пруд, ожидая подачки.
— Даже не знаю, с чего начать, — произнесла я. — Вам известно про все четыре Источника?
Азар кивнул.
— Ты услышал это через меня?
Снова сдержанный кивок. Орк будто играл со мной.
— Зачем вам искать Источник?
— Чтобы никто не смог им воспользоваться.
— Кроме вас? Прекрати кивать!
— Не кричи, — Азар покосился куда-то в сторону.
Я вскинула голову, огляделась.
— А что будет, если я закачу истерику? Ведь ты, фактически, держишь меня в плену. Используешь в своих целях как… как оружие. Что, если я воспользуюсь полями и хорошенько отделаю тебя? Что скажут твои бойцы об ат харге, который пасует перед человечком, как они меня называют?
Переведя дух, я украдкой взглянула на орка.
— Накипело? — спросил он, не оборачиваясь.
— С вашего позволения, ат харг. Вы сами великодушно разрешили задавать вам вопросы.
— Я уже начал думал, что у тебя поехала крыша, — Азар, наконец, посмотрел на меня. — Молчишь, слушаешься, не психуешь. Идеальная…
— Пленница? Нет… наложница?
— Будь сдержанней.
— А то что? Ударишь меня?
Азар закатил глаза.
— Нет, утоплю в пруду.
— А серьезно?
— Я абсолютно серьезен.
Я закусила губу, стараясь сдержать смех, который просто-таки рвался из груди.
— Ты… ты используешь демонов против эльфов?
— Нет, демоны здесь, на оркских землях. Охраняют кое-что.
— Как тебе удается управлять ими без моего ведома?
— Не знаю, — Азар пожал плечами. — Я всегда ощущаю их присутствие. Они говорят односложно, как дети. Или он… Голос один, монотонный, без эмоций.
— Ты можешь наблюдать за ними?
— Скорее я вижу некоторые картинки, как бы с разных позиций. Вот через твое поле я смотрел будто бы своими глазами.
Особо наглая утка, подплыв к самому берегу, пронзительно крякнула, и я, от неожиданности, едва не свалилась на землю. Азар пустил в птицу слабый огонек, и та дала деру, вереща на все лады. Её товарки и выводок мигом попрятались в тростнике, возбужденно переговариваясь. Огонек долетел до центра пруда и ушел под воду; его зеленоватое сияние ещё некоторое время растекалось по поверхности. Выглядело это поистине фантастично.
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});