связь пока действует в тестовом режиме и только в центре, но через полгода ею будет охвачен весь Чагинский район! Это мы вам обещаем!
Заиграла музыка, видимо, призванная символизировать сотовую связь как связь поколений, и тут же на площади появилась колонна леспромхоза. Мужики шагали с оранжевыми бензопилами на плечах, шагали, кстати, весьма слаженно. Им Механошин руки отчего-то не пожимал, видимо, леспромхозовских администрация жаловала не особо.
— Я чего-то… — Роман всматривался в ряды лесорубов. — Слегка не догоняю… Это… Это же дровосеки…
— Работники лесной промышленности, — поправил я.
На площадь выехала бортовая «Газель», остановилась напротив сцены. Музыка приобрела тревожный оттенок, и над бортами поднялся настоящий десантник, в камуфляжных штанах, в тельняшке и берете. Я испугался, что сейчас он, как водится, продемонстрирует доблесть в кирпичных упражнениях, но десантник удивил — он поднял из кузова пулемет Калашникова, задрал его в небо и стал стрелять.
Мне немного заложило уши. Никогда не присутствовал при стрельбе из пулемета, это оказалось громче, чем я предполагал.
Стрельба длилась секунд двадцать. Дымно. Хорошо.
— Нормально… — согласился Роман. — Я словно бы Игебод…
Зрители с восторгом завопили, я окончательно признал, что пулемет на Дне города — это правильно. Структурирует пространство. А зрители хлопали и кричали, словно пытались вызвать пулеметчика на бис, но он не показался больше, вместо десантника выехала пожарная машина.
— Я предупреждал, — сказал Роман. — Двойная мускулатура.
Из остановившейся машины выскочили пожарные. Роман при виде пожарных поморщился. Командир поставил на асфальт два ведра, зажег в них промасленные телогрейки, а два остальных бойца ловко потушили их из брандспойта. Действо, видимо, символизировало высокую готовность огнеборцев района отразить чрезвычайную ситуацию. Пожарным аплодировали жиже.
Механошин вернулся к микрофону.
— Они всегда на посту, — сказал мэр. — И это внушает в нас оптимизм и уверенность в завтрашнем дне!
Пожарные разобрались с телогрейками, запрыгнули в красную машину и уехали, оставив после себя запах гари.
— Коллектив предприятия «Музлесдревк» во главе со своим руководителем Геннадием Петровичем Мысковым! — представлял Механошин.
Сотрудники предприятия были немногочисленны, но хорошо оснащены — у каждого в руках имелась либо гитара, либо домра. Играть они не играли, но по лицам было видно, что к культуре заводчане относятся более чем серьезно; Геннадия Петровича я, если честно, не опознал.
— Мой балалай быстр, — прокомментировал Роман. — А что значит «древк»? Они производят древка? Или древки?
— Когда как, — ответил я.
— ДСУ-2! — объявил Механошин. — Этим людям мы обязаны…
Вероятно, он хотел пошутить про дураков и дороги, но решил, что на празднике это ни к месту, и закончил:
— Мы обязаны этим людям.
Работники ДСУ-2 шагали без всякого инструментария, без формы и с кислыми лицами; о том, что это люди доручастка, свидетельствовал соответствующий транспарант. Дорожников приветствовали не очень.
— Липовский политехникум! — произнес Механошин с теплотой в голосе.
Колонна выпускников оказалась многочисленной. Механошин снова спустился со сцены и пожимал руки липовцам.
— Я в таком примерно учился, — сказал Роман, вскочил со скамьи и залихватски свистнул.
— Выпускники Липовского техникума сегодня работают практически во всех сферах хозяйства нашей области, — эстафету у микрофона подхватила Зинаида Захаровна. — Строительство, сельское хозяйство, машиностроение — выпускники ЛПТ востребованы и незаменимы!
Механошин, видимо, и сам оканчивал ЛПТ, во всяком случае, когда выпускники покинули площадь, Механошин еще некоторое время шагал за ними, потом опомнился и вернулся к сцене.
— А сейчас мы встречаем Чагинские электросети! — сказала Зинаида Захаровна. — Энергетика — это будущее!
Пошли энергетики. Я заметил мальчишек в моторных костюмах — видимо, юных друзей электричества. Остальные электрические были облачены в повседневное, но, чтобы подчеркнуть корпоративность прохождения, надели белые каски и размахивали небольшими персональными транспарантами: «Идут работы!», «Под напряжением!», «Не влезай — убьет!». Два рослых сотрудника несли, ухватив под руки, знакомый нам манекен, правда, в каске.
Роман в очередной раз заглянул в пакет, после чего сообщил:
— Электрический дед! Бес электричества, я узнал тебя, Фоейрбарт…
Это не борцовский манекен, а электрический, догадался я. Его, видимо, используют на учениях монтажников, манекен изображает несчастного, оглушенного током, его надо эвакуировать из опасной зоны, с ЛЭП или из затопленного подвала.
За мужиками с манекеном приплясывала женщина, по внешности экономист, но тоже в каске и явно навеселе — она танцевала в ритм музыке и потрясала невидимыми маракасами.
— А вот и огневушка! — Роман указал на женщину. — Держи проход свободным!
Электрики скрылись, женщина отстала, продолжая танцевать и посылать окружающим воздушные поцелуи.
— Наталья Сергеевна, мы вас очень любим! — сказала со сцены Зинаида Захаровна с намеком.
Но Наталья Сергеевна не унималась, движения ее стали рискованными, и тогда к ней подбежал Механошин, взял экономиста за руку и проводил за сцену.
— Увел голубушку, — с печалью произнес Роман.
Мне игривая Наталья Сергеевна тоже понравилась.
— Идет хлебозавод! — объявила Зинаида Захаровна. — Приветствуем наших кормилиц!
Сотрудницы хлебозавода в белых халатах, крепкие женщины с ухватистыми руками и широкими плечами — несмотря на механизацию, домешивание никто не отменял.
— Большие булки! — крикнул Роман. — Батон и брецель! Всегда и навсегда!
И приложился к полиэтиленовому пакету. Я бы, пожалуй, тоже приложился, однако… несколько опасался, что остановиться не смогу. В целом, Роман прав, хлебозавод должен нести крашеный пенопластовый батон, на крайний случай калач и бублик.
Но они не несли ничего.
— Культурно-спортивный центр «Дружба»!
Зинаида Захаровна спускаться не стала, приветствовала своих подопечных со сцены.
— А где ерши? — спросил Роман. — Где шестеренки? Где грибы?
Я сам задавался этим вопросом: где ерши? Где колосья?
— Где Гулливер? — снова спросил Роман. — Он хотел прийти…
Колонна «Дружбы» следовала в обычной одежде, однако, поравнявшись с трибунами, остановилась, произвела слаженное движение и развернула над головой трехцветный государственный флаг.
— Теперь понятно, — сказал Роман.
По этому вопросу я был с ним солидарен.
«Дружба» притопнула и перевернула флаг. На обратной стороне полотнища был флаг Чагинска. «Дружба» притопнула снова и поменяла флаг в третий раз. Вместо герба Чагинска оказался флаг области.
— Ура! — Зинаида Захаровна смахнула слезу. — Ура!
Мы немного покричали «ура».
«Дружба» хлопнула хлопушками, над площадью взлетели разноцветные полоски фольги.
Зарумянившийся Механошин вернулся из-за сцены.
— А теперь от имени городской администрации я вручу подарки и почетные грамоты!
Началась церемония вручения подарков.
— У меня что-то… не то, — сказал Роман. — Плохо…
— Борис Степанович Третьяков…
Зинаида Захаровна подносила подарок или почетную грамоту, а Механошин вручал их счастливцам и зачитывал поздравление. Оказалось, что награждаемые в основном сосредоточены на нашей трибуне, наверное, так задумывалось изначально.
— За победу в конкурсе народных коллективов «Калинка»! Луцкая Зинаида Васильевна!
На сцену поднимался руководитель ансамбля «Дилижанс», аккуратная женщина в джинсовом костюме.
— Почетный диплом областного съезда зоотехников! Леонов Афанасий Игоревич!