Читать интересную книгу Полное собрание сочинений и письма. Письма в 12 томах - Антон Чехов

{04039}

788. М. И. ЧАЙКОВСКОМУ 16 марта 1890 г. Москва. 16 марта. Позвольте зачеркнуть тринадцатую ласточку, дорогой Модест Ильич: несчастливое число. Был у меня на днях редактор журнала "Артист" и просил меня употребить всё мое красноречие на то, чтобы в его журнал в начале будущего сезона попала Ваша "Симфония". Я спросил: "Сколько Вы заплатите?" Он ответил: "Немного, потому что денег нет". Во всяком случае, если Вы дадите Ваше согласие, то имейте в виду, что за оригинальную пьесу, идущую на казенной сцене, "Артист" платит от 150 до 250 рублей (не за лист, а за всю: этакие скоты!). Так как "Симфония" побывала уже в литографии Рассохина и потеряла там девственность, то 250 не дадут. Насчет согласия или несогласия ответьте мне, но слова не давайте, ибо к осени Ваши планы могут измениться; я рекомендую ответить уклончиво. Буду, мол, иметь Вас в виду. Достаточно с них. Я сижу безвыходно дома и читаю о том, сколько стоил сахалинский уголь за тонну в 1883 году и сколько стоил шанхайский; читаю об амплитудах и NO, NW, SO и прочих ветрах, которые будут дуть на меня, когда я буду наблюдать свою собственную морскую болезнь у берегов Сахалина. Читаю о почве, подпочве, о супесчанистой глине и глинистом супесчанике. Впрочем, с ума еще не сошел и даже послал вчера в "Новое время" рассказ, скоро пошлю "Лешего" в "Северный вестник" - последнее очень неохотно, так как не люблю видеть свои пьесы в печати. Через 1 1/2 - 2 недели выйдет в свет моя книжка, посвященная Петру Ильичу. Я готов день и ночь стоять почетным караулом у крыльца того дома, где живет Петр Ильич,- до такой степени я уважаю его. Если говорить о рангах, то в русском искусстве он занижает теперь второе место после Льва Толстого, который давно уже сидит на первом. (Третье я отдаю Репину, а себе беру девяносто восьмое.) Я давно уже таил в себе дерзкую мечту - посвятить ему что-нибудь. Это посвящение, думал я, было бы частичным, минимальным выражением той громадной критики, какую я, писака, составил

{04040}

о его великолепном таланте и какой, по своей музыкальной бездарности, не умею изложить на бумаге. К сожалению, мечту свою пришлось осуществить на книжке, которую я не считаю лучшею. Она состоит из специально хмурых, психопатологических очерков и носит хмурое название, так что почитателям Петра Ильича и ему самому мое посвящение придется далеко не по вкусу. Вы чехист? Покорно благодарим. Нет, Вы не чехист, а просто снисходительный человек. Будьте здоровы, желаю всего хорошего. Ваш А. Чехов. Москва, Кудрино - это адрес. 789. А. Н. ПЛЕЩЕЕВУ 17 марта 1890 г. Москва. 17 марта. Дорогой Алексей Николаевич, одновременно с сим посылаю Вам своего "Лешего". Простите, что адресуюсь с ним не прямо в редакцию, а беспокою Вас. У меня все-таки надежда, что Вы, прочитав пьесу, быть может, разделите со мною те сомнения, которые заставляют меня посылать в журнал пьесу так нерешительно. Быть может, Вы не будете так снисходительны, как Мережковский и кн. Урусов, и поставите на моей пьесе красный крест. Перед отъездом постараюсь прислать рассказ. Во всяком случае рассказ в редакции будет гораздо раньше, чем я вернусь из Сахалина. Если не кончу теперь, то кончу в дороге. Тема есть. Что нового и хорошего? Передайте Елене Алексеевне, что нехорошо так жестоко разочаровывать благородных людей. Дала она нам слово, что будет у нас вечером, и не пришла. А я разорился, купил 2 бутыли вина, закусок, позвал барышень, музыкантов... Каково положение? Поют, пляшут, пьют, музыка играет, штандарт скачет, а бенефициантки нет. Сделайте Вашей дочери внушение... Правда, у нас скучно, но ведь где теперь весело? Даже в цензурном комитете скучно, а уж на что, кажется, весельчаки!

{04041}

У меня на диване лежит повесть, присланная мне артистом Грековым для отправки ее в "Северн(ый) вестник". Начал я читать и никак не кончу. На днях пришлю Вам. Читал я, что Театрально-литературный комитет возрождается. Ничего я не понимаю, и как взглянешь на всю эту путаницу, то даже и понимать нет охоты. Моего домохозяина Корнеева производят в инспектора Моск(овского) университета вместо Доброва, который удаляется благодаря студенческим беспорядкам. Должность генеральская, и посему мой хозяин торжествует. Должно быть, он не читал Пушкина, который пишет: "Тяжела ты, шапка Мономаха!" Беспорядки у нас были грандиозные; я читал прокламации: в них ничего нет возмутительного, но редактированы они скверно и тем особенно плохи, что в них чувствуется не студент, а жидки и... акушерки. Должно быть, не студенты сочиняли. Начальство университетское вывешивает на стены и дает для подписи студентам бумаги, редактированные еще хуже. Так и шибает в нос департаментским сторожем Михеичем! Если и мой домохозяин будет сочинять такие же бумаги, то я начну искать для себя другую квартиру. О дне выезда из Москвы и о своих сибирских адресах извещу своевременно. Обещание: если пароход, как сказано в расписании, зайдет в Манилу, то я привезу Вам 99 отличнейших сигар (за 100 нужно платить пошлину). Будьте, дорогой мой, здоровы и благополучны. Кланяйтесь всем Вашим. Мои шлют привет. Что Жано Щеглов? Ваш А. Чехов. 790. А. С. СУВОРИНУ 17 марта 1890 г. Москва. 17 марта. Алексия человека божия. Не именинник ли Вы? Если да, то поздравляю. Насчет падучей можно прочесть в любом учебнике по нервным болезням, а также и (для исследователя это нужно) в соответствующем отделе судебной медицины,

{04042}

но Вы, не специалист, не разберетесь в медицинском хаосе. Я возьму клочок бумаги и вкратце набросаю Вам всё, что нужно, и объясню, буде сумею. Зарезать себя мальчик мог. Известно ли, какой нож был у него в руках? Но главное - падучая у него была наследственная, которая была бы у него и в старости, если бы он остался жив. Стало быть, самозванец был в самом деле самозванцем, так как падучей у него не было. Когда случится писать об этом, то скажите, что сию Америку открыл врач Чехов,- больше мне от Вас ничего не нужно. Ваш фельетон о беллетристах мне в самом деле понравился, и, чтобы он вышел очень хорошим, я говорил Вам, следовало только захватить вопрос пошире, т. е. поговорить не об одних только беллетристах, а о необразованности всего русского общества. Я нисколько не фальшивил, льстить Вам или утешать Вас вовсе не хотел, а посему впредь о Ваших произведениях говорить Вам никогда больше не буду. Мнительность - это эгоизм 84 пробы. Теперь просьба: 1) Я писал Вам об одной диссертации. "Д-р Грязнов, Топография Череповецкого уезда". Склад этого издания был у Вас в магазине. Узнайте по телефону, нельзя ли получить его? 2) Пришлите с книгами водевиль мой. 3) Ответьте насчет Островского. 4) Ответьте насчет Филиппова. 5) Я поручил Свободину получить мои деньги из театральной дирекции и вручить их Вам. Пусть они побудут у Вас до востребования, а то у меня беречь их негде, да и боюсь растранжирить их. Простите, что я одолеваю Вас пустяками, но, погодите - скоро пробьет час, в онь же все праведные уедут за границу или в Феодосию, а грешные к генералу Кононовичу и аггелам его, и поручениям моим будет положен конец. Неужели Вы в самом деле уедете за границу? По какому же адресу я буду писать Вам? Это нехорошо. Из Общества драмат(ических) писателей я получил более 600 р., за "Пестрые рассказы" еще не получил и едва ли получу, хотя и дал им рассрочку. Получу из "Сев(ерного) вест(ника)" .200-300 р., да вероятно уж за книжки у Ваших магазинных девиц скопилось столько

{04043}

же, если не больше. Короче говоря, если б не поездка на Сахалин, то я летом пожил бы так отчетливо, что чертям тошно было бы. А тут, как нарочно, каждый день всё новые и новые знакомства, всё больше девицы, да такие, что если б согнать их к себе на дачу, то получился бы превеселый и чреватый последствиями кавардак. Медведев, о назначении которого к Вам в театр пишут в газетах, хороший и умный человек, талантливый актер, но для порядочного театра он недостаточно интеллигентен и достаточно покрыт провинциальной плесенью. Не знаю, что делать с Александром. Мало того, что он пьет. Это бы ничего, но он еще невылазно погряз в ту обстановку, в которой не пить буквально невозможно. Между нами: супруга его тоже пьет. Серо, скверно, ненастно... И этого человека чуть ли не с 14 лет тянуло жениться! И всю жизнь занимался только тем, что женился и клялся, что больше никогда не женится. На Сахалине есть деревня, которая называется так: Хуй-э. У Маслова в пьесе, как я слышал, не играет Ермолова. Надо бы сходить на репетиции, да некогда. Читал сегодня в телеграмме "Русских ведомостей", что Джек Виноградов стал обер-Джеком. Воображаю, как довольна его Елизавета Захаровна, позволяющая спать ему на коротком диване, и сколько вводных предложений сказал он по поводу своего нового назначения! Он добрейший человек, и я желаю ему от души всего хорошего. Будьте счастливы. Ваш А. Чехов. Получили мой рассказ? Сестра и ее барышни переписывают для меня в публичной библиотеке.