Читать интересную книгу "Век Наполеона. История европейской цивилизации от 1789 г. до 1815 г. - Уильям Джеймс Дюрант"

(1794) поэт противопоставил своим "Песням невинности" оды сомнения и осуждения.

Тигр, Тигр, горит ярко

В ночных лесах,

Какая бессмертная рука или глаз

Может ли обрамлять твою страшную симметрию?...

И какое плечо, и какое искусство,

Сможет ли он скрутить жилы твоего сердца?

И когда сердце твое начало биться,

Что за ужасные руки и что за ужасные ноги?...

Когда звезды бросили свои копья.

И оросили небеса своими слезами,

Улыбался ли он, глядя на свою работу?

Разве тот, кто создал Агнца, создал тебя?

Если в "Песни невинности" "Маленький мальчик, потерявшийся", спасен Богом и возвращен ликующим в свой дом, то в соответствующей "Песне опыта" рассказывается о мальчике, сожженном священниками за признание, что у него нет религиозной веры. В "Невинности" "Святой четверг" описывает собор Святого Павла как переполненный счастливыми детьми, поющими гимны; "Святой четверг" в "Опыте" спрашивает:

Разве это святое - видеть

В богатой и плодородной земле,

Младенцы, превращенные в страдалиц,

Накормлен холодными и нетерпеливыми руками?

Этот трепетный крик - песня?

Может ли это быть песней радости?

И так много детей бедных?

Это страна бедности.

Против такого зла революция уже не казалась действенным лекарством, ибо "железная рука сокрушила голову тирана, и он стал тираном вместо нее".9 Разочаровавшись в насильственном бунте, Блейк искал утешения в своей остаточной религиозной вере. Теперь он не доверял науке как служанке материализма, инструменту умных против невинных, силы против простоты. "Искусство - древо жизни, наука - древо смерти; Бог - Иисус".10

После 1818 года Блейк писал мало стихов, не находил читателей и поддерживал себя искусством. Временами, когда ему было за шестьдесят, он был настолько беден, что вынужден был гравировать рекламу для гончарных изделий Веджвуда. В 1819 году он нашел спасительного покровителя в лице Джона Линнелла, который заказал ему иллюстрации к Книге Иова и "Божественной комедии" Данте. Он работал над этой последней задачей, когда его настигла смерть (1827). На его могиле не было камня, но спустя целое столетие на этом месте была установлена табличка, а в 1957 году в Вестминстерском аббатстве был установлен бронзовый бюст работы сэра Джейкоба Эпштейна.

После его смерти переход к романтизму был завершен. Он начался робко, в самый расцвет классицизма, с "Времен года" Томсона (1730), "Оды" Коллинза (1747), "Клариссы Харлоу" Ричардсона (1747), "Элегии" Грея (1751), "Жюли, или Новая Элоиза" Руссо (1761), Макферсон "Фингал" (1762), Уолпол "Замок Отранто" (1764), Перси "Реликвии древней английской поэзии" (1768), шотландские и немецкие баллады, замечательные подделки Чаттертона (1769), "Вертер" Гете (1774). По правде говоря, романтики были в каждом веке, в каждом доме, в каждой девушке и юноше; классицизм - это шаткая структура правил и ограничений, наложенных на импульсы и страсти, бурлящие в крови, как жидкий огонь.

Затем наступила Французская революция, и даже ее крах принес освобождение. Старые формы закона и порядка потеряли престиж и силу; чувства, воображение, стремления, старые порывы к насилию в слове и деле получили свободу; молодежь разжигала костры поэзии и искусства под каждым литературным правилом, каждым моральным запретом, каждым стесняющим вероисповеданием, каждым закостеневшим государством. В 1798 году Вордсворт и Кольридж объединились в написании стихов и предисловий к "Лирическим балладам"; Бернс и Скотт воспевали любовь, бунт и войну в Шотландии; наполеоновские армии разрушали шибболеты быстрее, чем революция успевала распространить свою мечту. Повсюду литература становилась голосом восставшей свободы. Никогда еще будущее не казалось таким открытым, надежда такой безграничной, а мир таким молодым.

ГЛАВА XXI. Озерные поэты 1770-1850

I. AMBIENCE

Мы объединили Вордсворта, Кольриджа и Саути в одну неловкую и параллельную главу не потому, что они создали школу - они ее не создали; и не потому, что в их характерах и произведениях проявился какой-то общий дух. Волшебный стих Кольриджа был окутан тайной, чужими душами и секретами, в то время как прозаическая поэзия Вордсворта удовлетворенно рассказывала о простых мужчинах, женщинах, детях и вещах. Кольридж жил и умер романтиком - существом чувств, капризов, надежд и страхов; Вордсворт, за исключением романтической интермедии во Франции и бунтарского заявления в 1798 году, был классиком, как Краббе, и консервативно спокойным. Что касается Саути, то его поэзия была романтичной, пока платила; его проза была сдержанной и достойной Драйдена; его зрелая политика придерживалась статус-кво; а его жизнь, состоявшая из стабильного брака и щедрой дружбы, надежно уравновешивала эмоциональные, философские, финансовые и географические скитания поэта, с которым он когда-то мечтал об общинной утопии на берегах Саскуэханны.

Эти люди составляли школу только в том смысле, что много лет прожили в Озерном крае на северо-западе Англии - туманном, дождливом, мистическом скоплении гор с облаками и серебристых "меров", которое делает территорию от Кендала через Уиндермир, Амблсайд, Райдал-Уотер, Грасмир, Дервентуотер и Кесвик до Кокермута одним из самых красивых регионов нашей планеты. Здесь нет величественных башен - самая высокая гора достигает всего трех тысяч футов; здесь нет благоприятных условий для отдыхающих - дожди идут почти ежедневно; но туманы дружелюбно обнимают горы, солнце выходит почти каждый день, и привычные жители переносят странствия погоды из-за спокойствия деревень, вечнозеленой листвы, обилия цветов, радующихся росе, и духа безумного Кольриджа и стойкого Вордсворта, который эхом разносится по холмам. Там, в Кокермуте, Вордсворт родился, а в Грасмире умер; там, в Кесвике, Кольридж жил с перерывами, а Саути - сорок лет; там, в разные периоды, останавливались де Квинси, Арнольд из Регби, Рёскин; туда, на короткое время, приезжали Скотт и Шелли, Карлайл и Китс, чтобы попробовать Эдем и вспомнить его лауреатов.

II. ВОРДСВОРТ: 1770-97

Его мать, урожденная Энн Куксон, была дочерью драпировщика льна в Пенрите. Его отец, Джон Вордсворт, был юристом и преуспевал в качестве делового агента сэра Джеймса Лоутера. В своем уютном доме в Кокермуте Джон и Энн воспитали пятерых детей: Ричарда, который стал адвокатом и управлял финансами поэта; Уильяма и Дороти, которые являются нашей главной темой; Джона, который ушел в море и погиб во время кораблекрушения; и Кристофера, который стал ученым и дослужился до магистра Тринити-колледжа в Кембридже. По забытым ныне причинам Уильям был крещен только после рождения Дороти через год после него, в 1771 году; брат и сестра были крещены в один и тот же день, как бы в подтверждение и благословение их любви, длившейся всю жизнь.

Дороти, как никто из его братьев, стала другом детства Уильяма. Она разделяла его увлечение разнообразной природой, которая окружала их. Он был зорким и чутким, она - еще более чуткой, быстро улавливая формы и цвета растительности, настроения и