— И куда он меня повезет?
— Вперед, — просто ответил Дамблдор.
Снова молчание.
— У Волдеморта теперь Старшая палочка.
— Верно. У Волдеморта Старшая палочка.
— Но вы хотите, чтобы я вернулся?
— Я думаю, — сказал Дамблдор, — что если ты выберешь возвращение, останется шанс, что с ним будет покончено навсегда. Я не могу обещать этого. Но что я знаю, Гарри — так это то, что у тебя меньше причин бояться возвращения сюда, чем у него.
Гарри снова глянул на изувеченную тварь, дрожащую и кашляющую под далеким креслом.
— Не жалей умерших, Гарри. Жалей живых, и больше всех жалей тех, кто живет не любя. Вернувшись, ты сможешь сделать так, что меньше душ будет искалечено, меньше семей разорвано. Если тебе это видится достойной целью, то мы с тобой пока что распрощаемся.
Гарри кивнул и вздохнул. Покидать это место было не так трудно, как идти в Запретный лес, но здесь было тепло, светло и мирно, и он знал, что возвращается к боли и страху новых потерь. Он встал, и Дамблдор сделал то же самое, и они долго смотрели в лицо друг другу.
— Скажите мне еще одно, — попросил Гарри. — Это все настоящее? Или это происходит у меня в голове?
Дамблдор широко улыбнулся и его голос прозвучал в гарриных ушах громко и отчетливо, несмотря на то, что яркий туман начал опускаться, закрывая стоящую перед ним фигуру.
— Конечно же, это происходит у тебя в голове, Гарри, но почему же это должно означать, что оно ненастоящее?
Глава 36. Брешь в плане
Гарри вновь лежал на земле ничком. Его ноздри наполнил запах леса. Он ощущал под своей щекой холодную твердую землю; очки, сбитые в сторону при падении, врезались ему в висок. Каждый дюйм его тела болел, а то место, куда попало убивающее проклятье, чувствовалось, словно туда пришелся удар железным кулаком. Он не шевелился, но оставался в точности там, где упал, вытянув левую руку под неудобным углом и приоткрыв рот.
Он ожидал услышать возгласы триумфа и радости по поводу его смерти, но вместо этого воздух был наполнен звуком поспешных шагов, перешептыванием и взволнованным бормотанием.
— Мой Лорд… мой Лорд…
Это был голос Беллатрикс, и она говорила словно с любимым. Гарри не осмелился открыть глаза, но позволил остальным чувствам исследовать затруднительное положение, в котором он оказался. Он знал, что его волшебная палочка все еще спрятана под мантией, он чувствовал ее между своей грудью и землей. Нечто отдаленно напоминающее подушку в районе живота подсказало ему, что плащ–невидимка тоже был там, надежно спрятанный из виду.
— Мой Лорд…
— Хватит, — произнес голос Волдеморта.
Послышались еще шаги: несколько человек пятились от одного и того же места. Отчаянно стремясь увидеть, что и почему происходит, Гарри на миллиметр приоткрыл глаза.
Волдеморт, похоже, поднимался на ноги. Разнообразные Упивающиеся Смертью спешили отойти от него подальше, возвращаясь к толпе у края поляны. Одна лишь Беллатрикс оставалась на месте, стоя на коленях рядом с Волдемортом.
Гарри снова закрыл глаза и обдумал увиденное. Упивающиеся Смертью сгрудились вокруг Волдеморта, который, судя по всему, упал на землю. Что–то произошло, когда он ударил Гарри убивающим проклятьем. Неужели Волдеморт тоже свалился? Похоже, что так и было. И оба они на короткое время лишились сознания, и к ним обоим оно теперь вернулось…
— Мой Лорд, позвольте мне…
— Мне не нужна помощь, — холодно ответил Волдеморт, и Гарри, хотя и не видел этого, представил себе, как Беллатрикс убирает протянутую руку. — Мальчишка… он мертв?
Над поляной повисла полнейшая тишина. Никто не приближался к Гарри, но он ощутил на себе концентрированный взгляд, словно вминающий его в землю, и испугался того, что хотя бы один его палец или веко может вздрогнуть.
— Ты, — сказал Волдеморт, и Гарри услышал звук удара и негромкий вскрик боли. — Проверь его. Скажи мне, мертв он или нет.
Гарри не знал, кого послали удостовериться. Он мог лишь лежать на месте, слушая предательское биение сердца, и ждать, пока его проверят; но в то же время он не мог не заметить, хотя это было небольшим утешением, что сам Волдеморт не осмеливается приблизиться к нему, что Волдеморт подозревает, что все прошло не так, как планировалось…
Руки, более мягкие, чем он ожидал, дотронулись до гарриного лица, оттянули веко, влезли под рубашку, прижались к груди, к сердцу. Гарри слышал частое дыхание женщины, ее длинные волосы щекотали ему лицо. Он знал, что она ощущает мерные удары жизни о его ребра.
— Драко жив? Он в замке?
Шепот был едва слышен; ее губы были в дюйме от его уха, голова была пригнута так низко, что ее длинные волосы заслоняли его лицо от взглядов.
— Да, — выдохнул Гарри в ответ.
Он почувствовал, как рука на его груди сжалась; ногти пробороздили его кожу. Затем рука убралась. Женщина села.
— Он мертв! — крикнула Нарцисса Малфой наблюдающим.
И только теперь они стали кричать, теперь они восторженно вопили и топали ногами, и сквозь закрытые веки Гарри видел вспышки красного и серебряного света, радостно выпущенные в воздух.
По–прежнему лежа на земле и притворяясь мертвым, он понял. Нарцисса знала, что единственный шанс для нее попасть в Хогвартс и найти своего сына заключался в том, что она должна была быть в составе победоносной армии. Ей теперь было безразлично, победил ли Волдеморт.
— Видите? — проклекотал Волдеморт через всеобщий гам. — Гарри Поттер пал от моей руки, и теперь никто из живущих не может мне угрожать! Смотрите! Crucio!
Гарри ждал этого: он знал, что его тело не останется лежать нетронутым на подстилке Запретного леса, оно обязательно подвергнется унижению в доказательство победы Волдеморта. Его подняло в воздух, и ему потребовалась вся его решительность, чтобы остаться обмякшим; однако боль, которой он ждал, не пришла. Один, два, три раза он был подброшен вверх; его очки отлетели прочь, и он почувствовал, как волшебная палочка чуть скользит под его мантией, но он оставался пассивным и безжизненным, и когда он свалился на землю в последний раз, вся поляна гремела насмешками и вспышками хохота.
— А теперь, — сказал Волдеморт, — мы пойдем в замок и покажем им, что стало с их героем. Кто потащит тело? Нет — погодите…
Раздался новый взрыв хохота, и через несколько секунд Гарри почувствовал, как земля под ним дрожит.
— Ты его понесешь, — произнес Волдеморт. — Он будет прекрасно смотреться в твоих руках, не так ли? Подними своего маленького друга, Хагрид. И очки — наденьте ему очки — он должен быть узнаваем.
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});