Он нахмурился на мгновенье.
- Ты недовольна? Тебе тут не нравиться? Могу, заверить это самый лучший пентхаус на всем Манхеттене.
Она покачала головой.
- Нет. Все … идеально. Но почему Нью Йорк? Ты отсюда родом? - Хелена никогда так не думала из-за его итальянского акцента.
Он покачал головой.
- Нет, я не отсюда. - Ну конечно. Глупый вопрос.
Лифт издал гудок, и железные двери разъехались в стороны. Они вышли в тихий, ярко освещенный коридор с кремовыми стенами, густым цветочным ковром и скошенными зеркалами по обе стороны от декоративно резных двустворчатых дверей.
- Значит ты работаешь в Нью Йорке? - она не имела понятия как он зарабатывал деньги.
Николло повернулся к ней, его желваки заходили. Он расстроился? Она что-то не так сказала?
- Просто здесь … удобно, - ответил он.
- Почему?
Желваки дергались.
- Buon. Все проясниться в свое время, моя Невеста. - Двери открылись, и он провел ее внутрь. - А пока боюсь тебе придется иметь дело со мной. Мне о многом запрещено рассказывать.
- Но ты же сказал, что я твоя пара. Разве это не означает, что я имею право знать. - Хелена вдруг оказалась прижата к стене. Никколо поцеловал ее с такой силой, что с начала она даже не поняла напал он на нее или просто чувствовал себя также разгоряченно, как и она.
Его губы надавливали и посасывали, в то время как язык вторгался в рот. Толчок прошел через тело Хелены. Восторг был настолько изящным, настолько сильным, можно было подумать, что она или испытает оргазм, или упадет в обморок если он не остановиться. Либо будет просто чуточку не ловко на данном этапе их отношений.
Затем она поняла, что её быстро уносят, наверно в их спальню (да кого это вообще волновало?). Никколо прижимался своим телом к ней, продолжая овладевать ее ртом.
Как же хорошо было чувствовать его, такого твердого на против ее женственности. Пульсирующее, грешное тепло собралось между ее ног в тот момент, когда Никколо обхватил ее задницу и по-хозяйски прижался своим возбуждением. Есть ли место на его теле, которое не было бы твердым? Гланды? Почки? О! Его язык ... маленький бархатный дьявол.
Глубокое грохотание вырвалось из его горла, когда он достиг застежки ее джинсов.
Неужели они сделают это? Так скоро?
К черту, кого она обманывает? Она думала об этом каждую минуту с момента их встречи. Урааа!!
Но знал ли он что у нее не было … опыта? Она видела его голого и знала, что его размер просто так не принять, без подготовки.
Собравшись с силами, Хелена разорвала поцелуй чтобы предупредить Никколо, и уловила проблеск его глаз. Они были как темные пучины, которые отражали ее неуверенность, неистовую жажду и страх.
Она задохнулась.
- Николо. Ты в порядке?
Взгляд разочарования. Нет. Подождите … гнева. Нет … страха. О дьявол. Это был очень, очень плохой взгляд.
- Томас приглядит за тобой, - ответил он хмуро, прежде чем выбежать вихрем из комнаты, закрывая за собой дверь.
После этого Хелена затаила дыхание и плеснула холодной воды - недостаточно холодной - себе в лицо, и попыталась пойти за Никколо. Но вместо него нашла гигантское славянское чудовище - Томас? - у своей двери, с таким холодным взглядом, что он мог заморозить пингвиненка. Это остановило ветер, дувший в ее либидо-парусник.
Остаток дня она провела, распаковывая вещи, смотря телевизор, и пытаясь избежать конфронтации с реальностью ее положения. Но так и не смогла отважиться и выйти за пределы комнаты где неподвижно стоял устрашающий блондин.
Вернётся ли когда-нибудь Никколо обратно? Черт его побери. Почему он оставил ее одну? Может она плохо целовалась, а его глаза были как кольца настроения, которые приобретали черный цвет, когда к нему прикасалась ученая-зануда? Ааа!!
Прекращай, Хелена. Должно быть рациональное объяснение. Он бы не стал привозить тебя сюда, покупать тебе дом, спасать жизнь … а потом просто бросать из-за одного поцелуя.
Хелена открыла свой ежедневник. Да, она будет делать заметки обо всем, отделяя факты от вымысла - вопреки ее разыгравшемуся воображению - и разложит их по полочкам, что приведет ее к рациональному объяснению всего того, что она видела, слышала, и чувствовала. И начнет она с жуткого убийцы, у ее двери.
Он тоже Вампир? Возможно. Навредит ли он ей? Похоже, что нет. Никколо был слишком покровительственным чтобы оставить ее с кем-то кто мог бы причинить ей боль. Ладно, с этим разобрались.
Видишь. Тебе нечего бояться. Просто выйди, представься, и пусть он покажет тебе где кухня.
Она еще раз выглянула за дверь и снова захлопнула ее. Проклятье. Томас был слишком огромным и смертоносным. У него также сверхъестественное чутье. И это пугало ее до костей.
- Мэм, - она услышала низкий голос по другую сторону двери.
Хелена ахнула и прикрыла рот рукой.
- Мисс Штраус? Я слышу, как вы дышите. Я знаю, что вы там.
Дерьмо. Что ей теперь делать? Если она не ответит, будет выглядеть как трусиха. По какой-то странной причине, образы цыплят мелькнули в ее голове.
Всегда ли сильные куры заклевывали слабых до тех пор, пока бедняжки оставались без перьев? Вампиры считали себя сильными курами? Ей нельзя показывать слабость и дать им себя заклевать.
Хелена сделала глубокий вздох и с размаху открыла дверь.
- Что? Какого черта тебе нужно? - рявкнула она.
Томас сделал шаг назад, но выглядел совершено не затронутым ее тоном.
- Никколо сказал мне не беспокоить вас не при каких обстоятельствах. Но я сомневаюсь, что он имел ввиду, что вы целый день, будете сидеть в комнате без еды. Он пообещал оторвать мне голову, если вы будете страдать под моей опекой, и кажется, что я рискую сейчас.
- О.- Хелена осторожно посмотрела на него. - Простите. Я не хотела быть такой … невежливой …- Но ты напугал меня до чёртиков.
Мгновенная радость вспыхнула в глазах Томаса.
- Я вижу, что вам не совсем комфортно покидать комнату, пока, могу я заказать вам какой-нибудь еды?
Хелена задрала подбородок. Она была решительно настроена побороть свой страх, включая трясущееся коленки, которые словно чувствовали, что она разговаривает с львом, который при нормальных обстоятельствах рассматривал бы ее как аппетитную газель.
- Пиццу с колбасой и … Доктора Пеппера.
Томас разглядывал ее несколько моментов, страх заполнил его глаза.
- Я думаю, что мы сможем найти пиццу, но я не знал, что вы больны и нуждаетесь в докторе. Никколо оторвёт мне голову.
Это будет очень, очень длинный день.
***
Спустя восемь грустных, долгих недель...
Хелена смотрела из окна непристойно огромного пентхауса сквозь Центральный Парк. В отличии от абсолютно белых стен и современной белой мебели, снаружи все было однообразно дымчато-серым.