Читать интересную книгу Дамаск - Ричард Бирд

В руке зажата банка пива «Хайнекен», видимо, специально закупленного для русских. Она предлагает Спенсеру сделать глоток, он не отказывается и делает глоток. Она произносит:

– Май нэйм из Тидора Живкова.

Спенсер кивает и видит, какого цвета у нее бюстгальтер. Он отказывается от своего сценария и спрашивает о ее знаке зодиака.

– Май нэйм из Тидора Живкова.

– Я – Скорпион, – отвечает Спенсер, и тут же решает попробовать на ней, раз уж ему так везет, свой лучший, последний монолог. Он берет ее за руку и, поскольку она не сопротивляется, осторожно уводит ее в темный угол спортивного зала. Он рассказывает ей – его голос дрожит от грусти, – что когда-то у него была сестра. Он рассказывает ей все, все как было. О невыигранной золотой медали. О погубленном таланте. О его безутешном горе. Он замолкает и ждет, когда его спасут.

– Май нэйм из Тидора Живкова, – повторяет русская девушка. Она залпом допивает свой «Хайнекен», обнимает Спенсера за шею и целует его взасос. Ее язык отдает помадой и пивом. Она берет его за руку и уводит из спортивного зала, по длинным коридорам. Спенсер улыбается, глупо, бессмысленно, счастливо. Он пытается запомнить каждое мгновенье, чтобы подробно рассказать об этом Хейзл.

Об этом интересно рассказывать, ведь они уже привыкли делиться друг с другом интересными воспоминаниями.

1/11/93 понедельник 10:48

Трубку взял мужчина. Точно. Наверно, ее отец, или хозяин квартиры, или друг семьи. А может, газовщик, который вообще не имеет права отвечать на звонок в доме клиента. Нет, это был не газовщик. Почти наверняка это бой-френд, Генри тут же стал презирать его и обрадовался этому, потому что ревность – один из лучших признаков. Только ревнуя, можно убедиться в искренности своей любви.

Он уже нашел Центральный лондонский институт заочного обучения и понял, что явно ожидал большего. Чего-нибудь более величественного, антикварного, внушительного. Или, быть может, более английского. В рекламе институт описывался как отдельное величественное здание, поэтому Генри решил, что архитектура должна запросто вписываться в любой классический мыльный сериал, «Би-би-си», например, в роль городского особняка Джейн Остин или лондонского дома Киплинга. В действительности здания учебного заведения оказались рядом скучных современных построек, даже не из благородного красного кирпича, а из разноцветных пластмассовых панелей, к тому же выцветших от времени. Можно подумать, что кто-то вне всякой логики решил выстроить несколько жалких лачуг рядом с детской площадкой. Однако больше всего Генри удивился тому, что все это действительно похоже на самую обычную школу. Для детей.

Справа налево пробежал с баскетбольным мячом Иэн Пайк, которому еще предстоит вымахать до семи футов и заработать более шестидесяти шести тысяч американских долларов в качестве центрового, играя за «Орландо Мэджик». Слева направо прошла быстрым шагом Элисон Вуд, расстроенная тем, что ее взяли на роль всего лишь танцующей кошки в школьной постановке «Золушки».

Генри ожидал совсем не этого. Дети его раздражали. Он переложил зонтик и пакет из «М-энд-С» из одной руки в другую и принялся наблюдать за мистером Дэвидом Броком из Ассоциации английских банкиров – вне сомнения, человеком взрослым, с предварительными облигациями «Океаны Консолидейтид» в портфеле, – который как раз повернул к школе и уверенно зашагал через детскую площадку. Генри не знал, что делать. Для начала, он попытался воспроизвести облик мисс Бернс по интонации ее голоса. Она представлялась ему строгой английской красавицей в очках, на несколько лет старше его, седеющие волосы собраны в тугой библиотекарски-учительский пучок. Любит носить твидовые юбки и обожает своего черного котенка Генри, хотя имя кота здесь не так уж важно. Генри ждал чуда, именно поэтому она должна была быть где-то поблизости. Что и заставило его последовать смелому примеру мистера Брока, который производил впечатление человека, решившего обратиться к заочному обучению из соображений карьерного роста. Мистер Брок смело пересек детскую площадку, не обращая внимания на яркую стрелку, указывающую в сторону кабинета директора. Надеясь избежать встречи с детьми, Генри решил идти по стрелкам. Очень скоро он дошел до двери в желтую пластмассовую коробку, явно стоящую тут лишь временно. Стены в коробке были увешаны расписаниями занятий на текущий семестр, и цветные канцелярские кнопки выглядели странно для института. За длинным столом сидела полная дама средних лет, в очках, с жесткими волосами, которые подрагивали кончиками, как усики насекомого.

Генри вежливо осведомился, не исполняет ли дама обязанности администратора.

– Я исполняю обязанности личного помощника директора. Вы пришли на встречу одноклассников?

Он улыбнулся ей своей необычной улыбкой.

– Я по поводу заочного обучения.

– Мы не имеем к этому никакого отношения.

Улыбка не достигла цели и рассыпалась в воздухе, перехваченная холодным взглядом личного помощника директора. Генри был сухо проинформирован о том, что единственная связь школы с центром заключается в том, что школа предоставила центру заочного обучения свой почтовый адрес. Она показала на пухлый конверт в канцелярском лотке. Совсем недавно точно такие же конверты на этот адрес отправлял и сам Генри.

– Я видел человека в костюме.

– Он читает курс «Коммерческая деятельность в обществе».

Как Генри ни старался, он не мог представить себе, что у этой женщины есть какая-то другая жизнь и другая цель, кроме той, чтобы сидеть за этим столом и препятствовать ему. Он нащупал пакетик с порошком в кармане. Он даже имя не смог ей придумать.

– Вам известны адреса преподавателей?

– Разумеется, они мне известны, – ответствовала дама, – иначе как бы я, по-вашему, пересылала им корреспонденцию?

– Мне нужно связаться с мисс Бернс.

Никогда, вы слышите, никогда и ни при каких обстоятельствах она не дает домашние адреса преподавателей. Генри подумал: а что если я сейчас заставлю тебя проглотить яд, и перед смертью тебя вывернет наизнанку. Вспомни доктора Осаву, – сказал себе Генри, но он не мог представить себе иной судьбы для этой женщины, кроме как стать жертвой его крайней необходимости найти мисс Бернс. Но без имени и без личной жизни эта женщина вряд ли стоила того, чтобы тратить на нее драгоценный порошок. Может, лучше будет, если он снимет один из своих толстых спортивных носков цвета овсяной крупы с Брук-стрит и задушит ее, если она не сообщит ему искомого. Вспомни доктора Осаву. А если это не помогает, вспомни разницу между мыслью и ее воплощением. Генри, в конце концов, убедил себя отложить мучительную кончину помощницы директора и сказал, что ему и так известен домашний адрес мисс Бернс.

– Что же вам тогда надо?

– Я подумал, быть может, у вас найдутся какие-то другие адреса, ну скажем, родителей, близких друзей?

Он опять улыбнулся, надеясь, что ни один из ее друзей не заслуживает, того, что он задумал.

– У меня нет и быть не может такой информации. Нет, нет и еще раз нет.

Генри покрутил пальцами пакетик в кармане. У этой женщины своя жизнь. У всех людей своя жизнь. Эта женщина несет личную ответственность за все те убийственные приспособления (огнестрельное оружие, переделанные зонтики, телефоны с прослушкой, холодное оружие) для грабежа, захвата заложников, полицейских погонь, похищений с целью выкупа, незаконного оборота наркотиков, которые заполонили школу еще с тех времен, когда в ней проходили съемки фильмов «Запри своих детей дома», или «Запуганные отцы», или «Петарда». В школе даже как-то снимали кино для детей, кажется, сериал «Несчастный случай».

Школьные здания показались Генри намного более одушевленными, чем эта женщина, и ему совсем не нужен был доктор Осава, чтобы понять, что это признак болезни.

– И тем не менее, мне очень нужен адрес мисс Бернс…

– Молодой человек, как вы не понимаете. Я вам ничего не скажу. Даже не уговаривайте.

– Мы договорились пообедать вместе. А сейчас уже почти обеденное время.

– Вам не удастся меня одурачить.

Она позволила Генри почувствовать холод своего нетерпеливого, долгого и недовольного взгляда из-под громадных, увеличивающих глаза стекол очков.

– Я знаю, что вы за фрукт. – Она навела на него дуло короткого толстого указательного пальца. – Таким, как вы, только дай чужой адрес – потом не отстанут. Я насквозь вас вижу.

– Мне просто нужно знать, где она, чтобы убедиться, что наша договоренность в силе.

– Еще бы вам нужно не было…

– Далеко не все люди так плохи, как вы думаете.

– Я знаю, что говорю, молодой человек.

Если бы я был добрее, чем я есть, подумал Генри, и если бы я не был болен, а у тебя было бы хоть одно качество, которое позволило бы мне придумать тебе жизнь, я бы тебя пожалел. А поскольку всё есть, как есть, я, вполне возможно, возьму свой новый зонтик и хорошенько ткну тебя в лоб, так что ты упадешь со своего стула и сломаешь шею. А после того, как я найду папку с адресом мисс Бернс, я закопаю твой труп на пустыре, где тебя много месяцев никто не найдет. Такое происходит каждый день. Об этом всегда пишут газеты.