Легко. Раскидал, не сходя с места. Но как только драка закончилась, явилась полиция. И его арестовали.
— А Резерфорд? Он не пострадал?
— Нет. Он не участвовал. Бог миловал. Он сидел в ресторане до последнего, а потом, наверно, незаметно удрал через черный ход в переулок. Видели, как он переходил улицу и вбегал в свой подъезд.
— Видели? А почему ничего не предприняли?
— Там все еще оставалась полиция. Ребятам пришлось дать ему уйти. Другого выхода не было.
— Ну и где сейчас Резерфорд?
— Дома, наверно. Вряд ли он теперь скоро выйдет.
Сперанский секунду подумал.
— Значит, в этом участвовали только бродяга и полицейские? Наши люди не вмешивались?
— Нет.
— Их там никто не видел? Никакого цирка? Ничего такого, чтобы в Центре снова устроили истерику?
— Ничего такого.
— Хорошо. Где сейчас группа?
— Наблюдает за домом Резерфорда.
— Прекрасно. А знаете, это может сработать нам на пользу. По отдельности разделаться с ними будет легче. Мы точно знаем, где они находятся, бродяга никуда не денется как минимум до утра. Ладно. Вот что я предлагаю. Наблюдать за домом Резерфорда оставьте двоих. Остальным отдыхать. Если к шести утра Резерфорд не появится, отправить их в одно местечко. Куда — сообщу в свое время. Там пусть затаятся и ждут. И потом доставить туда к ним бродягу. Я все подготовлю сам. Любыми средствами они должны укротить его и привезти сюда. А потом вся группа может заняться Резерфордом. Бродяга им уже не помешает, и у них больше не будет никаких проблем.
Следующий звонок поступил на одноразовый. Разговор был короткий. С человеком, который находился неподалеку. Доклад. Сначала факты. Потом соображения. Кратко и сжато. Именно так, как любит Сперанский. Только на этот раз Сперанский дополнил полученную информацию рядом указаний. А это означало, что, когда через несколько минут одноразовый снова зазвонил, Сперанский уже знал, что ему скажет голос в трубке.
— Это Марти. У меня есть для вас интересная информация.
В подвале здания суда было четыре камеры, и все стояли пустые, кроме той, куда посадили Ричера. Он не знал, насколько нормальна такая пропорция. Может быть, в этом городе низкий уровень преступности. А может, просто полиция работает спустя рукава и не ловит мышей, то есть преступников. Или текущая ситуация дала повод не заводить уголовных дел, не заполнять анкет и не принимать написанных от руки заявлений. Но какова бы ни была причина, результатом Ричер был доволен. Он как раз нуждался в таком тихом местечке, где можно выспаться, а этот вариант его устраивал еще и потому, что не нужно было за это платить, — ведь расставаться с деньгами всегда неприятно. Ричер снял пиджак и скатал его: получилась подушка. Лег на металлический топчан. Закрыл глаза, расслабился и пустил на волю голос Хаулина Вулфа. За ним в голове запел Мэджик Слим. Ричер дал им исполнить по паре блюзов каждому. Потом досчитал до трех и сразу уснул.
Проснулся Ричер в семь утра и час лежал с закрытыми глазами, взвешивая свои приоритеты на день грядущий, как вдруг услышал приближающиеся шаги. Быстрые и легкие. Он открыл глаза и увидел перед собой незнакомого полицейского в форме. Причем женщину. Ростом она была примерно пяти футов и восьми дюймов, спортивного вида; глядя на нее, можно было подумать, что по утрам перед завтраком она запросто могла бы пробегать марафон. Густые, темные и блестящие волосы ее были скручены узлом на затылке; на губах играла теплая, доброжелательная улыбка. На груди красовалась пластинка с именем: Рул. Можно представить, как над ней подшучивали в полицейской академии[1].
— Подъем! — скомандовала она и жестом поманила Ричера вон из камеры. — С вами хочет поговорить следователь.
— Гудиэр? — спросил Ричер, даже не шевельнувшись.
— Нет, какой-то новый, — пожала плечами Рул. — Мне не знакомый. Только что прибыл. Наверно, он из другого ведомства.
— Предположим, я с ним встречусь, — сказал Ричер, вставая. — А дальше что?
— Это уж как он решит. И инспектор Гудиэр.
— А что известно про идиотов, которые на меня напали?
— Они… самая свежая информация должна быть у нового следователя.
— А зачем они это сделали? Есть идеи?
— Вы сами уже сказали об этом, — улыбнулась Рул. — Идиоты.
— А кто они вообще такие?
— Да просто банда местных отморозков. Тут вам волноваться нечего.
Рул помолчала, приглядываясь к Ричеру:
— Хотя у меня такое чувство, что вы вообще мало о ком волнуетесь.
— Это не совсем так, — возразил Ричер, взял пиджак и вышел из камеры. — Как раз на днях я ввязался в одну острую дискуссию, касающуюся благополучия группы подающих надежды музыкантов.
— Я не это имела в виду, — сказала Рул, взяла Ричера под локоток и повела по коридору. — И мне кажется, вы меня понимаете.
Новый следователь заставил Ричера ждать ровно полчаса. На минуту больше одного простого числа. И на минуту меньше другого[2]. Ричер очень огорчился.
Этот человек был одет в черный костюм с белой рубашкой и узеньким галстуком бордового цвета. Возрастом постарше Гудиэра. Этот факт сомнений не вызывал. Но вот насколько старше, сказать было трудно. Ричер прикинул, что минимум лет на десять, однако на пухленьком лице следователя почти не было морщин и кожа не обвисала складками. Он был лыс, но голова обрита, и ничто не указывало на то, где у него проходит граница волосяного покрова. Худощав, на вид довольно крепок, спортивного типа, но это не очень бросалось в глаза и казалось естественным.
Когда Ричер вошел, следователь сидел за столом. Он достал из кармана пиджака черный блокнот и жестом пригласил Ричера подойти поближе.
— Меня зовут Уоллуорк. Сейчас еще рано, а я не жаворонок, рано вставать не привык, так что давайте сразу перейдем к делу. Зачем вчера вечером вы напали на тех людей?
— А куда девался другой следователь, Гудиэр?
— Должен быть где-то здесь, — ответил Уоллуорк. — Но это дело передали мне. Итак. Рассказывайте. Про драку возле ресторана. С чего она началась?
— Начали эти кретины, — ответил Ричер, сложив на груди руки. — Они явно за мной охотились. Я дал им шанс уйти. И если они оказались такие дуболомы, что не сумели этим воспользоваться, я тут ни при чем.
— Но почему они на вас напали?
— Вы следователь. Вы и выясняйте.
— А вам не приходит в голову никаких причин?
— Кроме их тупости, что ли?
— Ну хорошо. Значит, так и запишем: спонтанное, неспровоцированное нападение?
— Неспровоцированное, да. Но не спонтанное. Они, похоже, считали, что я работаю с каким-то страховым агентом. И пытались меня запугать.
— Зачем?
— Повторяю еще раз: вы следователь.