Барабина все больше терзали смутные сомнения по поводу боеспособности войск короля Гедеона, но в данный момент это было только на руку Роману.
Беспокоило его другое. Из-за этой дурацкой стычки с оруженосцем самого господина майордома летели к черту все планы штурмовать замок Ночного Вора вместе с баргаутским королем.
Король уж точно вряд ли захочет разговаривать с человеком, который обидел слугу его майордома. Достаточно вспомнить, что из-за рабыни того же самого майордома Гедеон родного сына лишил наследства, и дело чуть не дошло до войны между королем и принцем.
А тут пострадала не какая-то рабыня, а целый оруженосец. И Барабин даже думать не хотел о том, какой скандал может поднять из-за этого его честь благородный господин майордом.
15
В лесу погоня потеряла Барабина сразу же, как только он, взобравшись с ногами на седло, перекочевал на дерево, похожее формой ствола и кроны на дуб, но с листьями в форме сердца.
Лошадь, издав негромкое ржание, с достоинством удалилась, а Барабин залег в развилке ствола, размышляя, что ему делать дальше.
Было очевидно, что если у преследователей хватит ума вызвать подмогу, то никакой дуб его не спасет.
Пять противников — это еще куда ни шло, но если навалятся все четыреста — тогда пиши пропало. Такому Барабина даже в спецназе не учили.
Но скакать куда-то дальше, не зная дороги, тоже не имело смысла. С трех сторон горы, а с четвертой идет королевское войско.
Да и вообще, Барабин не очень уютно чувствовал себя в седле. Скакать верхом он умел примерно в той же мере, что и косить — и по той же причине. Тяжелое детство, деревянные игрушки, конюх дядя Вася и поездки в ночное.
В плане боевых искусств верховая подготовка была его слабым местом.
Мечи, шесты, копья и нунчаки входили в джентльменский набор любого уважающего себя знатока восточных единоборств, а в спецназе Барабина учили использовать в бою любые подручные средства. Даже луком и арбалетом он владел — хотя и не в совершенстве. А вот обращению с лошадьми его специально не обучали.
Пришлось вспоминать детские навыки и применять общеатлетические рефлексы, благодаря которым Барабин смог довольно ловко взлететь в седло и без затруднений перекочевать из седла на дерево.
Затаившись в кроне, Барабин погрузился в размышления по поводу того, как найти общий язык с воинами королевства Баргаут. Слишком уж сильно они отличались от любых противников и любых союзников, с которыми Роману приходилось иметь дело прежде.
Вот только по части зеленого змия у баргаутских рыцарей ощущалось явное духовное родство с обитателями той части страны Фадзероаль, которая называется Россией. Что и доказал доблестный рыцарь, в пылу погони окончательно отставший от своей свиты и наткнувшийся случайно на огромный дуб, в ветвях которого нашел прибежище истребитель народов.
Когда рыцарь решительным рывком поводьев направил коня прямо на дерево, Барабин решил, что благородный дон разглядел врага среди листвы.
Но рыцарь пер на дуб, как дон Кихот на ветряную мельницу, и кончил тем, что засадил копье прямо в его ствол.
Бог его знает — может, он и правда заметил врага в глубине кроны, но способ стряхнуть его с дерева рыцарь выбрал крайне неудачный.
Дуб оказался сильнее, и, даже не шелохнувшись, послал противника в нокаут.
Благородный рыцарь, не в силах совладать с инерцией, вылетел из седла и обрушился на землю бесформенной грудой металлолома.
В этот момент он напомнил Барабину скорее даже не героя Сервантеса, а одного хорошего знакомого из Питера, который, перебрав как-то в новогоднюю ночь, затеялся бить морду железобетонным столбам.
Столбы тогда тоже оказались сильнее, а наутро, страдая ретроградной амнезией и удивленно разглядывая свои разбитые в кровь руки, этот юноша задумчиво повторял одну сакраментальную фразу:
— А может, лучше не вспоминать?
Вот в таком же примерно состоянии находился после поединка с дубом поверженный рыцарь. И Роману пришла в голову светлая мысль — позаимствовать у него доспехи и окольными путями выбраться из этого леса в ту сторону, где нет гор — навстречу королевскому войску. А там прибиться к нему и, если повезет, проскочить вместе с королем в заговоренную крепость.
Но быстро разобраться с устройством доспехов и методикой снятия их с бесчувственного тела и надевания на себя не удалось, а промедление было чревато неприятностями. И первой из них стало появление гейши на вороном коне — той самой, которая несколько раз поднимала с земли упавшее копье благородного рыцаря.
Меч, который Барабин отнял у оруженосца господина майордома, лежал поодаль у самого дуба. Именной рыцарский меч был гораздо ближе, в ножнах, украшенных буквами, которые складывались в слово «Эрефор». И Барабин, не задумываясь, взялся за этот меч.
Длинный сверкающий клинок легко выскользнул из ножен, и Роман уже готов был вонзить его в лошадь, чтобы лишить гейшу главного преимущества — но тут боевая невольница неожиданно спешилась сама. И плавным движением припала на одно колено, склонив голову и правой рукой убрав волосы с шеи, словно подставляя ее под меч.
— Это еще что за номера?! — воскликнул Барабин по-русски и, чуть помедлив, коротко спросил у гейши на понятном ей языке: — Ты чего?
— Я — рабыня Эрефора, — ответила гейша дрогнувшим голосом. — А он в твоей руке. Если ты похитил этот меч, убей меня и избавь от позора. Если ты добыл его в честном бою, позволь мне служить тебе.
Барабину очень не хотелось убивать девушку, а главное — существовало опасение, что она с таким настроением сама себе сделает харакири, если он признается, что похитил меч, но откажется от почетной обязанности отрубить ей голову.
Так что Роман решил считать случившийся бой честным. В конце концов, он ведь сидел на дубе, когда рыцарь вонзил в дерево копье.
— Значит, ты готова служить мне? — спросил Барабин у гейши, которая ждала его решения, не меняя позы.
— Я служу Эрефору. А он в твоей руке, — отозвалась она и подняла голову.
Барабин отметил мимоходом, что она миловидна и невелика ростом, так что впечатления грозной амазонки не производит, но мышцы рук у нее развиты, как у гимнастки. Но это было по большому счету неважно.
Барабин не собирался ни драться с ней, ни посылать ее драться за себя.
— Где остальные, что были с тобой? — спросил он.
— Ищут тебя.
— Собери их и скажи, что я ускакал. Туда, — уточнил Роман, показав рукой в сторону северных гор. — Скажи, что меня не догнать и надо возвращаться в деревню.
Рабыня поспешно вскочила на ноги и бросилась к своей лошади, преисполненная стремления приступить к выполнению приказа немедленно.
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});