держать трубку в руке. Так и сидел несколько минут, пока не услышал в трубке голос секретаря.
– Спасибо, Надюша. Забронируете тогда на завтра, номер на имя Алекса Ноузэла, и можете идти домой. –
– Где? А где мы обычно размещаем гостей из «центра»?-
– Давайте там – согласился Иван.
– Нет. Нет. Спасибо. Больше ничего. Хотя…Вы не знаете, где проживает эта девушка?.. Даша. –
– Да. Новосёлова –
Прошла ещё минута в тишине.
– Да. Спасибо. До свидания, Надя. –
Иван откинулся в кресле и, соединив пальцы в замок, закинул руки за голову и посмотрел в потолок.
– Это залёт, Ваня. –
– Что бог не делает, Ваня, всё к лучшему. –
Иван резко встал, бросил мобильник в портфель и вышел из «кабинета на 88-м этаже».
– Как же так могло получиться? – ломал голову Иван по дороге домой, сидя на заднем сидении автомобиля.
– Эта девушка… Даша, выходит из кабинета, и тут же где-то в башне продаёт кому-то бутылку, прекрасно зная, что бутылка не должна оказаться у того, кто хоть как-то связан со «Спрантой», или с её сотрудниками, с их друзьями и прочими. Ерунда какая-то. Не идиотка же она?
– Или она всё сделала, как договаривались, и произошло какое-то фатальное стечение обстоятельств. Кто-то кому-то передал бутылку, она пошла по рукам и оказалась у кого-то в башне. Нет – замотал головой Иван.
– В башне был именно тот человек, который приобрёл эту бутылку и зарегистрировал свой телефон…или не свой, или не тот человек, но с эти телефоном – окончательно запутался Иван.
– Однозначно, можно сказать – в здании был телефон. Непонятно, чей, и непонятно, как там оказавшийся. Выключенный, хотя на минуту его кто-то включал. Зачем и кто? –
– И вообще. Зачем я ломаю себе голову, если завтра сюда прилетает сам Алекс Ноузэл, собственной персоной и мне всего-навсего надо его встретить. Вот пусть он и ломает себе голову. Судя по всему, у него и средства помощней, и видимо, голова поумней. – На этом умозаключении Иван закончил расследование, видя, что как раз подъезжает к дому.
– Завтра в 6:25, нам надо быть в Шереметьево. Во сколько мне выходить? – обратился Иван к водителю, когда они въехали на подземную стоянку.
Водитель закатил глаза, прикидывая в уме – Завтра суббота? Дачники. В пять, Иван Сергеич. Лучше там подождать если что. –
– Хорошо, Женя. До завтра. –
– До завтра Иван Сергеич –
Иван прошёл к лифту, нажал кнопу, вошёл в открывшиеся двери, которые через несколько секунд также плавно закрылись и лифт унёс Ивана Сергеевича Нежина наверх.
8
«Х5» битый час торчал в пробке на Ярославском шоссе, на выезде из города. В нём уже было одним пассажиром больше, чем обычно.
– Ну, ты голова, Гордей! Как успел ему маячок в жилетку воткнуть – не понятно. Голова, кстати, не болит? – «кожан» ехидно ухмыльнулся, глядя на мужчину в сером плаще.
– У тебя скоро заболит, если мы пацана не возьмём – огрызнулся Гордей, потерев лоб.
– Ладно, не серчай. Выдался случай в футболян с ребятами сгонять. Когда ещё такая возможность появится? – продолжал прикалывать напарника «кожаный». – Куда он теперь денется? –
– Не знаю, чего ты так веселишься? «Мульку», он рано или поздно обнаружит. И тем более, он на полном ходу уже к Ярославлю подъезжает, а мы здесь торчим, и ещё неизвестно, сколько проторчим – пессимистично отреагировал, Гордей.
– Интересно, а чего он так и едет? Я бы, например, спрыгнул бы при первом удобном случае – задумчиво произнёс Руслан.
– Может у него «схрон» там где-то? Я бы на его месте, ещё в центре бы, где нибудь, из метро вышел, а он до Алексеевской пилил – поддержал его Гордей.
– Да бросьте вы. Пацан в штаны наложил, вот и всё. Ну, какой ему толк соваться в Москву, если он уже чётко понял, что мы его из под земли достанем – продолжал излучать оптимизм «кожан».
– Ну, из под земли-то допустим доставали тебя, когда ты, весьма услужливо пацану фонарик свой одолжил, а сам там в потьмах блуждал полчаса – «отомстил» за насмешки Гордей.
«Кожан» поморщился. – Интересно. Куда же он всё-таки тогда подевался? Реально, как сквозь землю провалился. И с мячом с этим… Как будто у них всё было договорено заранее. Может, это не мы его пасём? А нас кто-то? И сейчас нас тупо заманивают? –
– Ну, это ты уже параноишь. Что-то ты из крайности в крайности бросаешься? То пять минут назад веселился, теперь «на измену сел». Как, кто-то мог предположить, что я «маяк» воткну? И даже если мог, кто мог дать стопроцентную гарантию, что мы пацана не «возьмём». –
– Да. Действительно. Поспать просто надо. –
– Ну, вот и спи пока. Всё равно делать нечего. –
«Кожаный» закрыл глаза, но через минуту снова открыл.
– Слушай, Гордей, а какого хрена мы за ним бежали, если ты знал, что у него «маяк»? –
– Ты, блин, совсем «поплыл»?! Если бы мы его взяли сразу, то уже бы Самсонову крышку отдали, получили бы свои бабки и сидели сейчас, где-нибудь в кабаке, а не здесь пыль глотали. –
– На стадионе бы ты сейчас сидел… -
– Вы замолчите когда-нибудь? – не выдержал Руслан. – Сколько можно трепаться?
После этого ехали в тишине. Точнее сказать, стояли. Обычно, пятничными вечерами, в сезон, дачники добирались до своих угодий, находящихся где-нибудь в Хотькове или в Сергиевом Посаде по три, четыре, а то и по пять часов.
9
А крышка к тому времени, благополучно додрейфовала до грузового порта Коломны и уткнулась в подножье горы щебня, что возвышалась на берегу Великой русской реки. Если бы крышечка могла знать, историю происхождения названия старинных русских городов – Коломна, Кашира и Калуга, она бы подивилась тому, что эти названия произошли от одного корня. Калуга – Ока Луговая, Кашира – Ока Широкая и Коломна – Ока Ломаная. Но крышечка, имея американское происхождение, ничего этого не знала. Поэтому, вместе с тоннами щебня, была захвачена железными челюстями грейферного крана и погружена на баржу, которая отправилась в ещё один Великий русский город, который, почти восемьсот лет назад обосновался в самом сердце Восточно – Европейской равнины, на месте слиянии двух Великих Рек – Оки и Волги. Город, прославившийся своей ярмаркой, что издревле именуют Нижегородской, и своими автомобилями представительского класса, на которых ездили советские министры, а так же, любой подвыпивший работяга, у которого завалялся под подкладкой разорванного кармана измятый рублишко или трояк. Хотя конечно, прославился он не только этим, а ещё много-много чем.
Конец второй части
III