Кит! Думая о нем, Блисс не могла удержаться от тяжкого вздоха. Он так и не вернулся к ней в ту ночь. Без сомнения, Блисс ранила его гордость. Но теперь-то Кит, конечно, понял, что у их чувств нет будущего! Блисс не сможет жить его жизнью – а он никогда не войдет в тот мир, который уготовили для нее ее происхождение и высокое положение.
Блисс знала: самое разумное, что можно сделать, – покинуть Четем, вернуться в Лондон и забыть о Ките Квинне и о тех пугающих чувствах, что он пробудил в ней. Хоть сама мысль о замужестве со Стивеном Вилльерсом и была ей отвратительна, Блисс понимала, что это, возможно, лучший выход. В конце концов, большинство браков в свете заключается по расчету, и очень немногие знатные лорды и леди ищут в женитьбе счастья или тем более любви.
Глаза ее защипало от слез, и Блисс торопливо отогнала прочь печальные мысли. Не стоит думать о будущем, пока не приедет лорд Холм. Будем ждать и надеяться, что сэр Бейзил привезет с собой другого джентльмена, который сумеет пробудить в ней те же чувства, что и сумрачный темноволосый разбойник.
Снова вспомнив о Ките, Блисс вдруг хлопнула себя по лбу. Надо его предупредить! Он должен знать, что в замок приезжает ее опекун и, возможно, везет с собой человека, который едва не стал причиной смерти Кита.
Слуги сбивались с ног, готовя замок к приему гостей. Ее отсутствия никто не заметит. Блисс накинула бархатный, подбитый сатином плащ и выбежала на улицу.
Однако, войдя в башню, Блисс поняла, что Кита здесь нет. Исчез чалый жеребец. Куда это Кит отправился среди дня? Он ведь ведет ночную жизнь – этого требует ремесло грабителя. Блисс казалось, что, появляясь на улице средь бела дня, Кит рискует жизнью.
– Кит! – окликнула она. Может быть, Айзек просто увел жеребца на конюшню, чтобы позаниматься с ним? – Кит, ты здесь?
Ответа не было. Может быть, он просто не слышит, подумала Блисс и принялась карабкаться вверх по лестнице. Однако, добравшись до верхней площадки, она обнаружила, что все надежды ее были тщетны.
Комната Кита опустела – исчезла не только скудная мебель, но даже и жаровня. Ничто не указывало на то, что совсем недавно здесь жил человек.
Потрясенная, Блисс вылетела из башни и бегом пустилась через задний двор на конюшню.
– Где он? – воскликнула она, едва увидев старого конюха.
Айзек молча отвел ее подальше от других конюхов. Остановившись в укромном месте, где никто не мог бы их подслушать, старик обратил к девушке печальное морщинистое лицо.
– Ушел из башни, – ответил он.
– Это я знаю! – нетерпеливо воскликнула Блисс. – Я только что оттуда!
Айзек кивнул.
– Это и к лучшему, миледи, теперь, когда возвращается его милость… ну и все такое.
– Но как Кит об этом узнал? – допытывалась Блисс.
Айзек пожал плечами.
– Посланец его милости сказал мне, а я передал Киту. Слишком опасно для него оставаться в башне. Если лорд Холм найдет его там…
Блисс тяжело вздохнула, хоть и понимала, что Айзек прав.
– И где он теперь? – спросила она.
Айзек нерешительно молчал, глядя куда угодно, только не ей в глаза.
– Айзек! – настаивала Блисс.
– В лесу, поблизости от деревни, – ответил наконец старик, – есть хижина. Кит скрывается там.
– Поблизости от деревни? – повторила Блисс. – Но кто же о нем заботится? Ведь вы не можете носить ему туда еду и…
– У него, миледи, есть друзья в деревне, – ответил Айзек. – Люди, которых Кит… ну… которых он не оставляет в беде. Они будут только рады отблагодарить его всем, чем только смогут.
– Вы не расскажете мне, как туда добраться? Я хочу навестить Кита. – По лицу Айзека Блисс догадалась, что эти слова пришлись ему не по душе. Взяв его за руку, она заговорила умоляюще: – Пожалуйста, Айзек! Через два дня приезжает мой опекун. Он привезет с собой человека, за которого хочет меня выдать замуж. Я хочу увидеться с Китом поскорее, пока это еще возможно!
Айзек долго молчал, вглядываясь в лицо своей юной госпожи, и наконец кивнул.
– Хорошо, миледи, слушайте. Проедете деревню. От церковного двора свернете на юг и въедете в лес. Езжайте по дороге, пока не увидите старую каменную стену. Смотрите внимательно, миледи – она наполовину заросла кустарником и диким виноградом. Здесь сверните с дороги и езжайте вдоль стены. Прямо и прямо. Стена приведет вас к дому Кита.
– Пойду переоденусь! – воскликнула Блисс. – Оседлайте мне лошадь!
Айзек покорно кивнул, но в глазах его таилась тревога. От него не укрылось придыхание в голосе Блисс, когда она произносила имя Кита. Не укрылся и странный блеск в глазах Кита, когда он говорил о Блисс. И все это вместе, думал старик, не сулит им обоим ничего хорошего.
Деревушка Четем, носившая то же имя, что и замок, и также принадлежавшая к владениям Блисс, располагалась по обоим берегам реки, которая вытекала из леса и в лесу и скрывалась. Берега соединял каменный, выгнутый дугою мост. Деревенские дома, каменные, с черепичными крышами, радовали глаз. Покосившаяся от дряхлости церквушка была выстроена, как говорили старики, еще первым бароном де Уайлдом. Пейзаж оживляли пасущиеся овцы и стаи гусей.
Обитатели Четема, число которых доходило до сотни, занимались своими повседневными делами: мужчины чинили сельскохозяйственный инвентарь, готовясь к весне; женщины шили или пряли на крылечках аккуратных домов.
Когда на деревенской улице появилась Блисс верхом в изящном дамском седле, люди отложили свои дела, чтобы взглянуть на новую хозяйку.
Изумрудно-зеленый, расшитый золотом наряд Блисс составлял разительный контраст с белоснежными боками лошади. На голове, полускрыв развевающиеся кудри, красовалась шляпа с пером.
Казалось, все обитатели Четема высыпали на улицу, чтобы поглазеть на нее. Их взгляды – любопытные, равнодушные, неприкрыто враждебные – давили на нее, словно тяжкий груз на плечах. Блисс вспомнился рассказ Айзека: многие из этих людей раньше работали в замке, но лорд Холм выгнал их вон, заменив своими слугами.
«Это не моя вина! – хотелось воскликнуть ей. – Не я уволила вас! Не я виновата в смерти лорда де Уайлда!» Но Блисс молчала. Тем, кто снимал перед ней шляпы или делал реверанс, она улыбалась; остальных старалась просто не замечать.
Так Блисс доехала до моста, пересекла реку и, добравшись до церковного двора, беспорядочно усеянного старинными надгробиями, свернула на юг, на тропу, ведущую в лес.
Скоро она увидела стену, о которой говорил Айзек. Полуразрушенную, изъеденную временем постройку нелегко было разглядеть в густой древесной тени, но Блисс внимательно вглядывалась, опасаясь пропустить этот ориентир, – и вздохнула с облегчением, когда глазам ее предстали камни, оплетенные плющом и поросшие мхом. Блисс натянула поводья и свернула на едва различимую тропку, ведущую вдоль стены в самую глубину чащи.