Однако если она уволится, то все вскоре поймут, что я бездарен и глуп! — подумал Питер. Боже, до чего я докатился! Я ведь блестяще окончил школу, а потом и колледж. Да и работа у меня всегда спорилась, когда я снисходил до нее. Сейчас я делаю то, к чему у меня вообще душа не лежит, может быть, поэтому мой интеллект отказывается проявлять себя?
— Эмма, что случилось? — спросил он, полный недобрых предчувствий.
— Собирайся, — коротко ответила она. — Мы уезжаем.
— Куда?
— По дороге расскажу.
— А босс в курсе? — Питер оглянулся на закрытую дверь в конце офиса.
Эмма кинула на него насмешливый взгляд.
— Конечно, в курсе. А ты как думал?
Питер перевел дух. Кажется, обошлось. Хотя Эмма все равно ведет себя странно.
— Сейчас я отвезу тебя домой. Прими душ, переоденься, поешь, возьми в дорогу все, что тебе понадобится, а я заберу тебя часов в пять.
— Есть, мэм! — Он козырнул. — Но мне еще хочется знать, куда мы отправляемся.
— По дороге расскажу, — повторила Эмма, затем закрыла сумочку и замахала руками на Питера. — Вставай! Чего расселся-то? Времени в обрез.
— Заведи себе мужа и им командуй, — ворчливо сказал Питер и еле увернулся от летящего в него блокнота.
7
— Так почему эта Джейн не может переслать свои небылицы по электронной почте? — спросил Питер.
Он сидел в автомобиле Эммы на переднем пассажирском сиденье и с аппетитом уплетал чизбургер. Питер успел принять душ и сменить одежду, однако на то, чтобы перекусить, времени ему не хватило. Эмма вернулась так быстро, что он и опомниться не успел.
— Во-первых, для тебя она не Джейн, а мисс Дрейк…
— Мисс? Так она и замужем не была? Неудивительно, что она впала в маразм и начала сочинять детские сказки.
— А во-вторых, — прорычала Эмма, оставив его замечание без ответа, — если хоть капля сыра упадет на обивку сиденья, я выкину тебя из машины.
— А в-третьих будет? — спросил Питер, слизывая кетчуп с пальцев.
— Непременно. Так вот, в-третьих, Джейн не может переслать свои замечательные, гениальные сказочные повести по электронной почте потому, что пишет их на печатной машинке.
— Что? — Питер чуть не подавился. — Скажи, что ты шутишь. А впрочем, чего еще ждать от семидесятилетней старушенции.
— Еще раз назовешь ее старушенцией, и я…
— Да-да, вышвырнешь меня из машины, — продолжил за нее Питер. — Это я уже слышал.
— Тогда заткнись и доешь наконец этот мерзкий чизбургер!
— Когда ты злишься, сидя за рулем, ты становишься похожей на ведьму, летящую на метле. — Питер сунул в рот остатки булки.
— Тяжелая будет ночка, — негромко сказала Эмма, вздыхая.
— Кстати, почему ты решила ехать ночью?
— Чтобы поскорее вернуться в издательство.
— Разве сроки сдачи этих побасенок истекают?
— Нет. И прекрати столь пренебрежительно отзываться о детских сказках.
— Прости, но я тебя не понимаю, — не унимался Питер. — Босс отпустил тебя прямо посреди рабочего дня, чтобы ты спокойно собралась и съездила к этой старой курице мисс Дрейк…
— Лейден!
— К милой старой женщине, — исправился Питер. — Так вот, почему тебе приспичило ехать прямо сегодня? Почему бы не подождать до утра? Мы бы переночевали в… как там называется то забытое богом место, где живет старая перечница?
— Лейден…
— Где живет дражайшая мисс Дрейк. А потом поутру мы не спеша поехали бы обратно. Целых два дня мы могли бы отсутствовать на рабочем месте, и нам бы никто и слова против не сказал.
— А тебе лишь бы не работать.
— Зато ты трудоголик.
— Ты никогда не изменишься, — покачала головой Эмма.
— Не понимаю, зачем мне меняться. Я себя отлично чувствую. Мне нравится быть таким…
— Бестолковым лентяем?
— Ты не права. Я очень толковый лентяй.
Она хмыкнула и ничего не ответила. Эмма видела, как Питер старается, и знала, что у него не получается пересилить себя, но это лишь доказывало, что она — плохой учитель.
Заметив, что Питер начал клевать носом, она вздохнула свободнее. Эмме нравились ночные поездки. В них было что-то… романтичное.
Она протянула руку и включила радио. Тихие убаюкивающие звуки музыки наполнили салон машины.
— Что это? — сонно спросил Питер.
— Лаунж.
— Включи что-нибудь другое, иначе я усну.
— Так и задумано.
— Нет уж! — решительно заявил Питер и легонько похлопал себя по щекам, чтобы проснуться. — Женщины — ужасные водители. Я это знаю не понаслышке. К тому же я видел, как ты парковалась — обезьяна и та справилась бы лучше.
— Все сказал?
— Еще нет.
— Давай быстрее, я теряю терпение.
— В общем, я не буду спать, пока ты за рулем. Иначе мы непременно попадем в аварию.
— Ой, ну теперь я спокойна, — ехидно сказала Эмма. — Со мной рядом настоящий мужчина, на которого всегда можно положиться в трудной ситуации.
— Ерничай сколько хочешь, это ничего не изменит. Я слежу за тобой.
Питер комично нахмурился, но Эмме было не до смеха. Она мечтала отделаться от него, но понимала, что прочно связана с ним.
Ох, тетушка Марша! Оказала ты мне медвежью услугу!
Три часа ночи, а сна — ни в одном глазу! Чего не скажешь о тебе, Питер Лейден!
Она взглянула на Питера, который храпел, запрокинув голову. Он отключился полтора часа назад и не проснулся, даже когда Эмма по неосторожности въехала в небольшую яму на проселочной дороге. Снова выехав на трассу, Эмма прибавила скорость и сделала музыку громче. Минут через тридцать нужно будет сделать остановку. Хорошо, если попадется придорожное кафе — тогда она выпьет кофе и перекусит. Эмма заерзала: от долгого сидения затекла спина и начала болеть поясница.
Вот тебе и надежный мужчина! — усмехнулась Эмма, вновь кинув взгляд на Питера. Видел бы он себя сейчас. Рот приоткрыт, ресницы дрожат, руки безвольно повисли — ни дать ни взять тряпичная кукла.
Увидев вдалеке неоновую вывеску, Эмма удовлетворенно улыбнулась. Кофе действительно не помешает. А вот с едой следует быть осторожнее: в таких захолустных забегаловках можно запросто отравиться.
— Эй, подъем, соня! — Эмма припарковала машину и потрясла Питера за плечо. — Приехали!
Он хрюкнул, закрыл рот, заморгал и, щурясь от света фонаря, светившего аккурат в лобовое стекло, спросил:
— Мы уже в Лас-Вегасе?
— Держи карман шире.
— Мне снилось, что я еду в Лас-Вегас, — потягиваясь, сообщил Питер сквозь зевок. — Жаль, что это не так.
— Я зайду в кафетерий, а ты можешь остаться в машине, — не слушая его, сказала Эмма, открывая дверцу.