чертовщина со мной происходит, но мне срочно надо её увидеть.
Немедленно!
Вопрос жизни и смерти!
Не знаю, как объяснить своё состояние. Внутри крепнет уверенность, что стоит лицезреть её, и меня сразу же отпустит.
Влетаю на полной скорости в дверь под удивлённый вскрик комендантши. Листаю журнал с перечнем проживающих студентов, едва не вырывая страницы. Добежав до комнаты, стучусь в дверь с такой силой, что с потолка сыпется штукатурка.
Тихий щелчок. Дверь приоткрывается на ширину пальца и в образовавшуюся щель выглядывает милое личико той, что превратила меня в безумца.
Знать бы ещё причину.
— Ректор Роут? — она испуганно подаётся назад, убрав ладонь с дверной ручки, и я уверенно вхожу в комнату, не встретив на пути препятствий.
Сердце ускоряет ритм, кровь шумит с немыслимой силой, в глазах двоится. В один момент я перестаю слышать, что бормочет безумная в своём отчаянии девица. Закрываю за собой дверь и прислоняюсь к ней спиной, выравнивая сбившееся дыхание.
«Успокойся, Аррэн. Она перед тобой. Целая и невредимая.»
Не понимаю, к чему эти мысли. Рука сама тянется вверх, протягивает перепуганной Амелии приказ об отчислении, а с губ срывается неконтролируемое:
— Подписывай. Немедленно!
— Да как у вас совести хватило? — возмущается она, тяжело дыша. — Кто вам вообще разрешил врываться ко мне в комнату? А если бы я была не одета?
Смотрит на меня со жгучей обидой. Взгляд пронзает насквозь, будоражит тело, разжигает огонь, струящийся по венам.
Перед глазами встают картины из сновидений, где она, обнажённая, покрытая бисеринками пота сладостно кричит и извивается подо мной.
Пах моментально тяжелеет. Боюсь представить, как выгляжу со стороны. Наверное, она уверена, что я спятил.
Впрочем, так и есть. В здравом уме ноги бы моей здесь не было.
— Ректор Роут, с вами всё в порядке? — сквозь плотный туман доносится до меня её звонкий голос.
Безумно красивый и мелодичный.
Всматриваюсь в неё долгим взглядом. Мозг замечает те детали, который я не видел раньше: сочные розовые губы, родинка под левым глазом, блузка, в которой её груди явно тесновато. Пуговица натянута так, что вот-вот отлетит, а под белой тканью проглядываются очертания простенького нижнего белья.
Которое, по-хорошему, надо снять.
Мотаю головой, пытаясь вернуться в реальность, но вместо этого окончательно проваливаюсь в дымку алого дурмана. Кажется, я приказываю ей покинуть общежитие и ругаю за то, что она ещё не собрала вещи.
Не понимаю, сон это или реальность. Закусываю губу до боли в попытке скинуть наваждение. Она в ответ неосознанно прикусывает свою.
Это становится последней каплей. Делаю шаг ей навстречу. Хватаю за предплечье, с силой вдавливая в себя её хрупкое, манящее тело.
— Аме-е-елия, — прокатываю на языке её имя, чувствуя терпкий вкус вишни. Крохотная часть меня буквально кричит, требует очнуться, но я уже не контролирую происходящее. — Не испытывай моё терпение.
— Вы что творите? Сказала же, уйду! И нечего мной командовать, вы мне уже никто! — ладони изо всех сил упираются в мою грудь.
Никто?
Так даже лучше.
Никаких условностей.
Перестаю сопротивляться невыносимому притяжению и склоняюсь над ней, желая смять чувственные губы жгучим, требовательным поцелуем.
Глава 9.1
Сердце забилось с бешеной скоростью, внутри всё сжалось, предчувствуя что-то невообразимое. Когда ещё такое было, чтобы глава учебного заведения вламывался к студентке в комнату и вёл себя как одержимый?
Я не успела среагировать на быстрое, уверенное движение, и из лёгких напрочь выбило воздух, а губы попали в чувственный плен жаркого, опьяняющего поцелуя, от которого голова идёт кругом.
Как же хочется подчиниться! Сдаться на милость сильным рукам, что прижимают меня к своему телу, не позволяя отстраниться. Ответить со всей страстью, что огнём бежит по венам, и…
Нет!
Меня будто окатило ледяной водой. Разум моментально прояснился, и я осознала весь ужас происходящего.
Мало того что он выгнал меня из академии, ещё и поцеловал! Да так, что и дураку понятно, что за этим сейчас последует.
— Нет! — неимоверным усилием разорвала поцелуй. Отвернув голову, я что есть силы упёрлась в жёсткую ткань камзола, стоившего больше, чем весь мой гардероб в лучшие годы. — Пустите!
Роут окаменел, словно статуя в городском парке, и этого мгновения мне хватило, чтобы вырваться из крепких объятий. Не осознавая, что делаю, я размахнулась и влепила ему оглушительную пощёчину.
Ладонь обожгло кипятком, и я тут же затрясла ею, пытаясь уменьшить боль. Припухшие губы пекло после жёсткого поцелуя, в котором не было ни грамма нежности. Лишь голод и что-то ещё… Низкое, постыдное.
— Я… Я на вас… Убирайтесь отсюда! — хрипло произнесла, сдерживая рвущиеся из груди рыдания. Подавшись назад, схватила стул и резким движением выдвинула его перед собой, желая установить между нами преграду.
Ректор поморщился, касаясь яркого отпечатка пятерни на своей идеальной скуле. Его рука медленно поднялась к лицу и сдавила пальцами переносицу. Резко мотнув головой, Аррэн посмотрел на меня ошарашенным взглядом и негромко выругался.
— Амелия, ты… — он замолк на полуслове, видимо, пытаясь подобрать верные слова.
Но было уже поздно. Меня колотило так, что спинка стула ходила ходуном в трясущихся пальцах.
Мой первый поцелуй! Этот подлец украл первый поцелуй, о котором я так мечтала!
Да чтоб он под землю провалился!
— Вон отсюда, — просипела я, делая глубокий вдох, чтобы не разрыдаться на его глазах. — Немедленно!
Аррэн сделал шаг назад, затем другой. Развернувшись, он мощным рывком распахнул дверь и выбежал в коридор, хлопнув ей так, что казалось, та слетит с петель.
Ноги подкосились, и я рухнула на стул, захлёбываясь горькими рыданиями. Моя жизнь и так уже сломана, а ректор решил меня окончательно добить!
Унизить напоследок!
Ненавижу!
В голове мелькали картинки того, что случилось ночью. Перед глазами до сих пор стоял ледяной взгляд Роута, заставшего меня в аудитории. Его самодовольный голос, объявивший об отчислении. Каждый жест говорит о том, как он наслаждается своим превосходством над безобидной студенткой, что всего лишь хочет учиться.
Хотела.
Боюсь, никакой учёбы мне больше не светит. Мэру нужна тихая, покладистая жена, которая слова поперёк ему не скажет. А знания делают человека сильным, независимым.
Я сама не помнила, как добралась до комнаты, радуясь, что Кайли осталась в городе. По крайней мере, мне не придётся перед ней объясняться и рассказывать правду о случившемся. Может быть, потом, как только станет легче.
Если мне вообще разрешат с кем-то общаться.
— Хватит, Мелли, — я медленно подняла голову и вытерла катящиеся по лицу слёзы. — Ты можешь сидеть и жалеть себя дальше, пока Роут снова сюда не заявится. А