Читать интересную книгу Гении тоже люди… Леонардо да Винчи - Валериан Маркаров

– Леонардо, чем ты занят? Что ты делаешь? – закашлял он, искривив лицо в гримасе и тотчас же закрыв нос рукой, – Здесь страшная вонь! Открой окно и впусти вовнутрь свежего воздуха. У твоей бабушки Лючии сильная головная боль, еще утром она, в поисках источника смрада, приказала прислуге проверить все крысоловки в подвале дома, но все они оказались пусты! Боже милостивый, ты – безумец! – воскликнул он и брови его сначала поднялись вверх, а потом слились в одну сплошную сердитую линию, когда взгляд его остановился на издыхающих живых тварях, приклеенных к щиту.

– Это из великой моей любви к искусству, – молча ответил Леонардо, вернувшись к своему занятию.

Еще через несколько дней картина была готова и пришло время показывать ее отцу. Войдя в комнату к сыну и взглянув на нее, сэр Пьеро с испугом отпрянул назад, не отводя глаз от щита и храня гробовое молчание. Затем он спросил:

– Это тот самый щит, что я дал тебе, Леонардо? И действительно ли это живопись?

– Да, отец. И это произведение служит тому, ради чего оно сделано. Оно производит впечатление. Можешь забрать его. – сказал Леонардо.

Сэр Пьеро не отдал работу сына крестьянину. Взамен он купил у одного флорентийского старьёвщика другой щит с нарисованным на нем пронзенным сердцем и отдал крестьянину, который, в знак большой благодарности, снабжал их бесплатными дичью и рыбой в течение целого месяца. Впоследствии, отец тайно продал щит Медузы каким-то купцам в городе, выручив за него сто дукатов.

Леонардо исполнилось 10 лет, когда отец с женой Альбиерой переехали во Фьоренцу, где сэр Пьеро начинал службу в качестве нотариуса Флорентийской Республики. Маленький городок Винчи отходил для отца Леонардо в прошлое. Одна эпоха кончилась, начиналась новая. С молодыми также последовали дед Антонио и бабушка Лючия, оставляя Леонардо жить в Винчи на попечении дяди Франческо. День отъезда принес радость всей семье, кроме оставленного дома мальчика. В поисках утешения он вновь, как всегда, уходил на свидание со своей единственной Любовью, которая его никогда не предавала – с Природой. И Природа спасала его от одиночества. Или дарила ему его, когда было нужно.

А через три года в Винчи пришла весть из Фьоренцы о том, что добрая дона Альбиера умерла при родах, так и не родив ребенка. Леонардо поник от грусти – его мачеха была всегда так добра к нему, лаской скрашивая его домашнюю жизнь. Печаль по поводу ее смерти заполняла его сердце. Теперь он оставался единственным наследником своего отца, хоть и незаконнорожденным. Но сэр Пьеро, ему тогда было 38, не стал долго горевать по ушедшей супруге, так как не в его характере было терять время понапрасну, и вскоре женился во второй раз, на молоденькой, прелестной девушке Франческе Ланфредини, которая была всего двумя годами старше самого Леонардо.

Спустя год сэр Пьеро, как-то приехав в фамильное поместье в Винчи, сказал сыну, что ему пора собираться в путь:

– Мы едем во Фьоренцу, Леонардо! Хватит тебе болтаться по всему Винчи без толку! Тут ты растешь как зверек, а там будешь учиться, – сказал он и в груди у Леонардо что-то тревожно заклокотало от грядущих перемен. Он еще не осознавал, что конкретно ждет его, и перемены его даже настораживали, но он чувствовал, что душа его хочет чего-то свежего, и даже просит, чтобы подул тёплый, нежный, долгожданный ветер перемен, понимая, что они несут в себе какие-то неизведанные пока новые возможности и открытия!

Чудесная пора детства в полях и лугах между Винчи и Анчиано, вечера в доме деда, где все ждали субботы и возвращения сэра Пьеро, пролетели быстро, но Леонардо запомнились навсегда.

С утра он ходил в задумчивости, а затем решил прогуляться за городок, туда, где давно уже вовсю развернулось строительство домов для знатных синьоров. Зодчий Биаджио сейчас уже руководил новой стройкой. Обрадовавшись появлению Леонардо, он не мог не заметить его грусти:

– Леонардо, что с тобой? Я не узнаю тебя! Чем вызвана твоя печаль?

Леонардо поведал ему о том, что ему предстоит переезд. Зодчий предложил ему сесть рядом и ободряюще произнес:

– Не стоит бояться перемен. Ничто не стоит на месте. И чаще всего перемены случаются именно в тот момент, когда они необходимы. Знай, Леонардо, что все, что неожиданно изменяет нашу жизнь – это не случайность. Я хочу рассказать тебе историю из моей жизни.

Пять лет назад, когда я переживал далеко не самый лучший период, я шел по нашему городку, будучи обремененным множеством проблем, и вдруг увидел сидящего на краю дороги старичка. Торопиться мне было некуда, я присел рядом и мы разговорились о сути бытия. Старик поразил меня своими умными речами и жизненным опытом.

– Старик, ты мудрый человек, скажи мне, вот я еще не старый и сильный мужчина, но нигде не могу найти хорошую работу. Сын у меня бездельник, дочь гуляет, а жена ничего не делает по дому, все приходит в упадок. Что мне делать? Дай мне совет, как все исправить?

На что старик, повернувшись ко мне своим морщинистым лицом, тихо ответил:

– Повесь у себя на двери табличку и напиши на ней: «Так будет не всегда».

А через несколько месяцев мне, как хорошему мастеру, неожиданно поручили руководить строительством первой виллы на этой стройке. Сын мой, наконец-то, взялся за ум и занялся своим делом, дочь я удачно выдал замуж и она стала хорошей женой и матерью, а супруга моя, видя, что я снова начал хорошо зарабатывать, оказалась очень заботливой, я ею очень доволен.

И вот, спустя некоторое время, я вновь повстречал того старика. Он опять сидел на той самой пыльной дороге в своих лохмотьях, скрючившись от бремени лет, и медленно перебирал восточные четки правой рукой, на указательном пальце которой сияло на солнце старое, покарябанное медное кольцо. Он смотрел вдаль своими морщинистыми, сильно слезящимися и подслеповатыми глазами и одному Господу было известно, о чем он думал в тот момент.

– Приветствую тебя, мудрый старец, – поздоровался я. Мы с ним вновь завели беседу, правда, не столь длинную, как в первый раз, поскольку свободного времени у меня уже не было. Но я успел поведать ему о своих переменах:

– У меня всё наладилось с Божьей помощью. Что ты мне сейчас посоветуешь? – спросил я его, улыбаясь. Старик же, посмотрев мне в глаза, тихо сказал:

– Табличку ту не снимай с двери. И помни, ничто не вечно под луной! – взгляд его вновь устремился куда-то вдаль, словно он из глубины веков ожидал появления самого царя Соломона, чтобы передать ему свое сияющее на солнце потертое кольцо, которое делает грустных людей весёлыми, а весёлых – грустными своей мудрой надписью «Всё проходит. И это тоже пройдет»…

Зодчий смотрел в спину уходившему Леонардо, а сам, вздохнув, подумал: «Вот так всегда – я утешаю людей словами, которые порой самому хотелось бы услышать».

* * * * * * *

В праздник Благовещения, 25 марта, во Флоренцию, или Фьоренцу, как ее тогда называли, что означало «цветущую», на двух лошадях верхом въехали два всадника – человек средних лет и молодой. Первым был нотариус Флорентийской Республики сэр Пьеро, рядом ехал его сын, 14-ти летний красавец Леонардо, перед глазами которого стоял прощальный взгляд заботливого дяди Франческо, стоявшего у дверей отчего дома.

Леонардо с первых же минут своего пребывания в новом, очаровавшем его своим видом городе, стал жадно вдыхать его воздух, насквозь пропитавший его улицы и архитектурные шедевры. Да, это был не тот маленький Винчи с двумя достопримечательностями – замком герцогов Гуиди, контролировавших Тоскану в 12 веке, и церковью Санта-Кроче в центре городка, что соревновалась в высоте и великолепии с древним замком. Здесь, во Фьоренце, все завораживало его взгляд – Домский собор, колокольня Джотто, капелла Пацци, дворец Медичи, дворец Ручеллаи, дворец Питти – у молодого Леонардо кружилась голова от этих чудес зодчества и архитектуры.

Здесь жили и создавали свои бессмертные творения Донателло, Брунеллески, Учелло и Альберти! В городских мастерских ни на минуту не смолкал шум наковален и не прекращалась работа гончарных станков. Здесь трудились строители и вольные мастера, ремесленники и торговцы, аптекари и адвокаты, купцы и парфюмеры. Фьоренца не управлялась тиранами, как многие соседние города Италии. Щедрая благотворительность, изменившая облик города, исходила от банкиров и торговцев. Городом управлял клан Медичи, известнейших банкиров, взявших из старой легенды герб для своего рода – шесть шаров на щите, что символизировало капли крови великана, когда-то давно терроризировавшего город, и впоследствии истребленного прародителем рода Медичи.