— Видите?
Она снова пожала плечами.
— Хорошо, мистер Форман.
Мария явно смутилась. Либо она не поняла, о чем я говорю, либо решила, что я сошел с ума. Наверное, я и в самом деле выглядел странно — взрослый мужчина, который так разволновался из-за абажура с Винни Пухом.
Я показал Марии пластиковый кубик.
— Вы видели это раньше?
Она покачала головой.
— Нет.
— Я нашел это под кроваткой.
— Я не знаю, мистер Форман.
Она рассмотрела кубик, покрутила его в руках. Потом снова пожала плечами и отдала его мне. Она держалась как обычно, но посматривала на меня немного настороженно. Мне стало неловко.
— Хорошо, Мария, — сказал я. — Не обращайте внимания.
Она наклонилась и подняла малышку с пола.
— Я покормлю ее?
— Да, хорошо.
Я вышел из детской. Чувствовал я себя очень странно.
Чтобы разобраться со всем до конца, я полез в Интернет и стал искать расшифровку аббревиатуры «ССВТ». Мне дали ссылки на Систему Сертификации на Воздушном Транспорте, на Тренировочный лагерь Ваффен-СС в Конитце, на продажу нацистских регалий, на Совет по Санитарным нормам, акустические системы «Электра-СС» мощностью 175 Вт, на форум хоккейных болельщиков, на годовой отчет транспортной клиринговой палаты, на Сенсорный Способ прогнозирования, на турагентство «Весис-Тур», рок-группу с названием «Свежесорванная Венера», студенческое спортивное общество, федерацию стрелков и так далее, и тому подобное.
Я выключил компьютер.
И посмотрел в окно.
Мария выдала мне список необходимых покупок, записанный ее неразборчивым почерком. Мне и в самом деле надо было съездить в супермаркет, а потом уже забирать детей из школы. Но я не двигался с места. И раньше бывало так, что заполненная бесконечными домашними заботами жизнь как будто побеждала меня, и я чувствовал себя потерянным и опустошенным. В такие времена я мог сидеть, не шевелясь, по нескольку часов подряд.
Мне не хотелось шевелиться. По крайней мере, прямо сейчас.
Я думал о том, позвонит ли мне Джулия сегодня вечером и будет ли снова извиняться. Я думал о том, что я буду делать, если однажды она придет и скажет, что любит кого-то другого. Я думал о том, что я тогда стану делать, если у меня все еще не будет работы.
Я думал о том, когда же наконец смогу снова устроиться на работу. Я сидел, задумавшись, и вертел в руках сетевой фильтр.
Прямо под моим окном росло большое коралловое дерево с зеленым стволом и толстыми, мясистыми листьями. Мы посадили его совсем маленьким, вскоре после того, как переехали в этот дом. Конечно, дерево сажали садовники, но мы все тоже были рядом. Николь принесла свой пластмассовый совок и ведерко. Эрик в подгузнике ползал по лужайке. Джулия очаровала садовников и уговорила их задержаться допоздна, чтобы закончить работу. После того как садовники уехали, я поцеловал ее и вытер грязь, прилипшую к ее носу. Она сказала: «Однажды ветки этого дерева покроют весь наш дом».
Но, как оказалось, этому не суждено было сбыться. В сильную бурю одна из крупных ветвей отломилась, и дерево выросло криво. Коралловые деревья хрупкие, их ветки легко ломаются. Оно никогда не вырастет настолько, чтобы закрыть весь дом.
Но я очень ясно помнил тот день. Глядя в окно, я снова видел всех нас на лужайке перед домом… Но это были только воспоминания. И я очень боялся, что эти воспоминания больше не соответствуют действительности.
Проработав много лет над программированием мультиагентных систем, начинаешь рассматривать жизнь в категориях этих программ.
В общем мультиагентную среду можно сравнить с шахматной доской, а отдельные агенты — с шахматными фигурами. Агенты взаимодействуют на доске для достижения какой-то цели, точно так же, как шахматные фигуры передвигаются, чтобы выиграть партию. Разница только в том, что шахматные фигуры передвигает игрок, а агенты действуют самостоятельно.
Если запрограммировать агенты так, чтобы они обладали памятью, они будут обладать информацией о той среде, в которой находятся. Они будут помнить, в каких местах доски находились и что там происходило. Они смогут вернуться к определенным точкам, с определенными ожиданиями. Программисты считают, что постепенно у агентов вырабатываются убеждения, и они действуют в соответствии со своими убеждениями. Конечно, нельзя сказать, что это в буквальном смысле соответствует действительности, но ведь вполне может быть и так. По крайней мере, именно так это выглядит со стороны.
Но, что любопытно, иногда некоторые агенты вырабатывают ложные убеждения. Либо вследствие конфликта мотиваций, либо по какой-то другой причине они начинают действовать неадекватно. Окружающая среда изменяется, а они как будто не замечают этого. Они повторяют прежние, устаревшие действия. Их поведение больше не соответствует реальной ситуации на шахматной доске. Они как будто застревают в прошлом.
В программах, отражающих процесс эволюции, такие агенты уничтожаются. У них не бывает потомства. В других программах их оттесняют к краю и оставляют позади, в то время как основной поток агентов продолжает двигаться вперед. В некоторые программы даже заложен модуль с условным названием «мрачный жнец» — он время от времени отсеивает такие агенты и сбрасывает их с доски.
Но суть заключается в том, что эти агенты застревают в своем собственном прошлом. Иногда им удается собраться, и они возвращаются обратно в общий поток. А иногда нет.
От таких размышлений мне сделалось совсем неуютно. Я поерзал на стуле и посмотрел на часы. И почти обрадовался, увидев, что уже пора забирать детей из школы.
Пока мы ждали, когда у Николь закончится репетиция, Эрик делал в машине домашние задания. Николь пришла недовольная и обиженная. Она надеялась получить одну из главных ролей, но руководитель драмкружка записал ее в массовку.
— Всего две строчки! — сказала Николь, сев в машину и захлопнув дверцу. — Хотите знать, что я говорю? Я говорю: «Смотрите, вот идет Джон». И еще во втором акте я говорю: «Мне кажется, это очень серьезно». Две строчки! — она откинулась на спинку сиденья и закрыла глаза. — Не понимаю, что такое с мистером Блейки?
— Может, он думает, что ты тупая, — предположил Эрик.
— Ты, крысеныш! — она стукнула брата по голове. — Мартышкина задница!
— Хватит, дети, — сказал я и завел машину. — Пристегните ремни.
— Маленький вонючий гаденыш, он ничего не понимает! — продолжала Николь, пристегивая свой ремень.
— Я сказал хватит.
— Ты сама вонючка, — упорствовал сын.
— Прекрати, Эрик.
— Да, Эрик, заткнись — слышал, что тебе сказал папа?
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});