— Что я делаю? Хочу утопиться!
Монгомери и Моро обменялись взглядами.
— Чего ради? — спросил Моро.
— Потому что я не хочу быть изуродованным вами!
— Я вам говорил об этом уже! — шепнул Монгомери Моро; последний вполголоса что-то ответил ему.
— С чего вы взяли, что я буду вас уродовать? — спросил Моро.
— Из всего того, что видел! — ответил я. — Кроме того, вот там в кустах существа, которые…
— Замолчите! — прошептал Моро, поднимая руку.
— Не замолчу! — отвечал я. — Они были людьми, что они представляют теперь из себя? Я, по крайней мере, не буду среди них!
Мои взоры устремились вглубь острова…
Позади Моро и Монгомери, на берегу находился Млинг, слуга последнего, с одним из тех дикарей, которые гребли на шлюпке. Еще далее в тени деревьев виднелась фигура человека-обезьяны, а за ним несколько неопределенных силуэтов.
— Что это за создания? — вскричал я, указывая на них пальцем и возвышая все более и более голос, чтобы они меня услыхали. — Они били такими же людьми, как и вы, они обращены вами в презренных тварей со зверскими замашками. Это люди, которых вы сделали своими рабами, и, тем не менее, вы все-таки еще боитесь… Послушайте! — вскричал я, указывая уродам на Моро и надсаживаясь от крика, чтобы быть ими услышанным. — Послушайте, разве вы не видите, что эти двое людей боятся вас, остерегаются вас? Почему вы не осмеливаетесь напасть на них? Вас много…
— Ради Бога, — вскричал Монгомери, — замолчите, Прендик!
— Прендик! — позвал меня Моро.
Они оба нарочно кричали в один голос, чтобы заглушить мои слова. Между тем позади них собирались любопытные лица уродов с недоумевающими минами, безобразными отвисшими руками и с изуродованными спинами. Они, казалось, силились понять меня и припомнить свое человеческое прошлое.
Я продолжал им кричать тысячу различных вещей которых теперь не помню: все сводилось к тому, что уроды могли бы убить Моро и Монгомери, и им не следовало бы бояться их. Подобные мысли старался я пробудить в чудовищах перед своей бесповоротной кончиной. Я видел, как существо, виденное мною уже в первый вечер своего пребывания на острове, с зелеными глазами и в каких-то грязных отрепьях, шло из-за деревьев, чтобы лучше услышать меня. За ним подходили и другие.
Наконец, я остановился, чтобы перевести дыхание.
— Послушайте меня минуточку, — заговорил Моро своим сильным и резким голосом, — а потом говорите, что вам угодно!
— Ну! — сказал я.
Он откашлялся, подумал несколько секунд и закричал:
— По-латыни, Прендик, на дурном латинском языке постарайтесь меня понять. Они non sunt hommes, sunt animallа, girae nos habemus (это не люди, а обыкновенные животные), они подвергались вивисекции, своего рода фабрикации человечества. Я вам все объясню, выходите из воды!
— Хорошо сказано! — вскричал я со смехом. — Они были людьми, так как говорят, строят хижины и варят себе еду. И не думайте, чтобы я вышел отсюда!
— Около вас очень глубоко… Там же водятся в большом количестве прожорливые акулы…
— Вот это-то мне и надо! — ответил я. — Коротко и ясно. В добрый час. Я хочу сперва с вами сыграть хорошую штуку!
— Подождите!
Он вытащил какой-то предмет из своего кармана, он блеснул на солнце — и бросил его к своим ногам.
— Вот заряженный револьвер, — сказал он. — Монгомери сделает то же самое. Потом мы отойдем по плоскому морскому берегу на такое расстояние, какое вы считаете подходящим. Тогда придите и возьмите револьверы!
— Так-то так, но у вас, наверное, еще третий?
— Я вас прошу, Прендик, немного подумать. Во-первых, я вас не звал на этот остров, во-вторых, в последнюю ночь мы лечили вас, и овладеть вами представлялся особенно удобный случай. Наконец, теперь, когда ваш первый страх прошел, и вы можете обдумать, что вам говорят, то скажите по совести, разве Монгомери принадлежит к такому типу людей, каким вы его себе представляете? Мы вас искали и преследовали для вашего же блага, ибо весь этот остров наполнен… феноменами, враждебными вам. С какой же целью мешать нам вашему желанию утопиться?
— Почему вы направили ваших людей на меня, когда я находился в пещере?
— Мы решили присоединиться к вам и избавить вас от опасности. После этого мы нарочно потеряли ваш след, ради вашего же спасения!
Я размышлял. Его слова казались мне правдоподобными. Потом я вспомнил еще об одном.
— А что я видел… в ограде? — спросил я.
— Это был пума!
— Послушайте, Прендик, — сказал Монгомери. — Вы безрассудный глупец. Выходите из воды, возьмите револьверы и тогда говорите. Мы не можем сделать больше того, что сделали!
Нужно было признать справедливость его слов. По правде сказать, я всегда не доверял и боялся Моро. Но Монгомери был человек, который мог меня слушать.
— Отойдите подальше вдоль берега и поднимите руки вверх! — проговорил я после некоторого размышления.
— Нет, нельзя! — сказал Монгомери с выразительным кивком головы назад. — В этом увидят недостаток достоинства!
— Идите, в таком случае до деревьев, я вас прошу!
— Какие идиотские церемонии! — сказал Монгомери.
Оба они повернулись лицом к шести или семи странным двуногим чудовищам, которые, мрачные и неподвижные, стояли на солнце и в то же время находились в тени, падающей от деревьев. Монгомери защелкал кнутом, и они, быстро повернувшись на пятках, бросились бежать врассыпную в чащу деревьев. Когда Монгомери и Моро удалились на порядочное расстояние от меня, я вышел на берет, поднял револьверы и осмотрел их. Для полной убедительности в том, что они заряжены, я выбрал большой кусок окаменевшей лавы и выстрелил; к моему удовольствию камень превратился в обломки, смешавшиеся с песком.
Тем не менее с минуту я колебался.
— Я принимаю риск! — проговорил я, наконец, и с револьверами в руках поднялся по гладкому морскому берегу, чтобы присоединиться к ним.
— Так-то будет лучше! — бесстрастно сказал Моро. — Своим поведением вы испортили: мне лучшую часть моего дня!
С снисходительным видом, оскорбительным дня меня он и Монгомери в молчании шли впереди меня.
Толпа уродов продолжала стоять в удивлении, отодвинувшись к самым деревьям. Я прошел мимо них по возможности спокойно. Один из них сделал вид, что хотел последовать за мною, но стоило Монгомери поднять кнут, как он убежал. Остальные, не двигаясь, провожали нас глазами.
Они, без сомнения, могли быть животными. Но мне никогда не случалось встречать рассуждающих животных.
VIII
Моро объясняется
— А теперь, Прендик, я объяснюсь! — сказал доктор Моро, после того как мы пообедали. — Я должен признать, что вы самый требовательный гость, кого я когда-либо встречал, и предупреждаю вас, что это последнее одолжение, которое я делаю по отношению к вам. Вы можете, если угодно, угрожать лишить себя жизни; я не пошевельну пальцем, хотя для меня это было бы несколько неприятно!
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});