Лисандра отошла от дома на пару десятков шагов и, гибко изогнувшись тоненьким, на вид очень хрупким телом, посмотрела в небо. Оно было закрыто облаками, и это ее тоже вполне устраивало. Самое время для охоты на крупную дичь.
«Крупную? – подумала она. – Да, похоже, очень крупную. Как он от меня прошлой ночью ушел… Нет, противник на этот раз мне попался серьезный… Тем лучше, тем лучше».
Прежде чем взлететь, она все же не удержалась и, обернувшись, еще раз полюбовалась домом-убежищем.
Он и в самом деле подходил для убежища почти идеально. Не очень большой и не очень маленький особняк, крытый вместо черепицы чешуей морских динозавров. Да, конечно, фасад его выходил на площадь, но это не имело большого значения. У дома был сад, обнесенный высокой, почти в два человеческих роста, каменной стеной. Из этого сада было удобно улетать и возвращаться. А забор хорошо предохранял от любопытных взглядов соседей. Хотя и соседи-то у нее были совсем не опасные. Справа жил какой-то чудак, занятый поисками эликсира молодости. Он почти все время сиднем сидел в подвале, занимаясь какими-то химическими опытами, а когда из него все же вылезал, то был настолько погружен в свои мысли, что не обращал на окружающий мир ровно никакого внимания.
«Эликсир вечной молодости, – усмехнулась Лисандра. – Кретин. Есть только один способ получить вечную молодость. Нужно лишь познакомиться поближе со мной, Лисандрой. Я могу. Раз в двадцать лет, но все же могу сделать любого, конечно, по моему выбору, молодым навечно. И стоит этому ученому обратиться по адресу…»
Она сейчас же одернула себя. Нет, так не годится. Хорошая куница никогда не охотится возле своей норы. Именно поэтому старичок-ученый мог безбоязненно заниматься своими химическими опытами.
Слева от ее дома была обитель ночных слепунов. Жило их там много, человек тридцать, но вся прелесть такого соседства была в том, что в знак поклонения какому-то своему очень древнему богу ночные слепуны пили напиток, настоенный на корнях куриного кустарника. Благодаря этому напитку они с наступлением сумерек и до самого утра фактически слепли.
«Они, наверное, до сих пор считают этот дом необитаемым, – подумала Лисандра. – Ну и пусть считают. Мне это очень даже подходит».
Таким образом, с соседями был полный порядок. Если только она будет хотя бы минимально осторожна, от них никакого вреда не могло быть.
Но и это не исчерпывало достоинства дома-убежища. Еще одним из них являлся подземный ход. Честно говоря, вступив во владение этим домом, другими словами, поговорив с его хозяином, да так, что тот на данный момент спокойненько себе гнил в подвале, вампирша ни о каком подземном ходе и не мечтала.
Через неделю после того, как она переехала в этот дом, Лисандра в очередной раз проснулась и лежала в гробу, машинально прислушиваясь к тому, как в подвале бегают мыши. Конечно, обычный человек не уловил бы в их беготне ничего странного. А она уловила.
Несколько мышей бегали там, где, по ее расчетам, была лишь глухая стена. Причем бегали они слишком уж свободно, так, словно внутри стены было обширное пустое пространство.
Дождавшись наступления сумерек, она вылезла из гроба и спустилась в подвал. Ей пришлось потратить некоторое время на его обследование, но в результате подземный ход все же она обнаружила.
Он заканчивался на берегу реки, протекавшей за ее садом. Естественно, там вход в него был прикрыт большим камнем. Несмотря на тонкую и, казалось, очень хрупкую фигурку, вампирша обладала недюжинной силой. Она ничуть не сомневалась, что в случае серьезной опасности сможет скрыться через этот ход и легко, без усилий отодвинет камень.
«А не пора ли тебе, голубушка, браться за дело? – спросила она у себя. – Не тяни время. Этой ночью у тебя слишком много дел».
И это было верно.
Вздохнув, вампирша снова посмотрела в небо. Она широко развела руки и, подпрыгнув, превратилась в летучую мышь. Похожие на половинки зонтика крылья ударили ночной воздух. Где-то в городе пронзительно завизжала женщина.
«Ну да, – подумала Лисандра, набирая высоту. – Сегодня ведь ночь преступной любви. Охо-хо, не самая удачная ночь для охоты на соперника. Слишком много народу на улицах, много шума, много свидетелей… Хотя кто его знает? Может быть, в такую ночь как раз на соперников охотиться легче? Во всяком случае, сегодня голодной я не останусь».
Она набрала нужную высоту и, неутомимо работая крыльями, полетела в сторону центра. Чутье подсказывало ей, что соперник может появиться именно там.
А город встречал ночь любви. Там и тут, как правило, в центре площади, горели ритуальные костры из веток медоносного дерева. Их дым стлался по улицам, неся с собой сладкий, слегка одурманивающий запах. Возле костров веселились группки молодых парней и девушек, в немереных количествах потреблявших пиво, слегка горьковатую южную акучу и нектар дурманных цветов. Жители постарше встречали ночь преступной любви по домам. Согласно обычаю, их окна были распахнуты настежь, но Лисандра знала, что проникнуть в них не так-то легко. За окнами бдительно следили вооруженные скалками, вениками или каминными щипцами хозяйки дома. Конечно, они могли бы взять что-нибудь посущественнее, вроде топора или копья, но обычай требовал, чтобы они отгоняли тех, кто пытался проникнуть в их дом, именно этими предметами. И конечно, согласно все тому же обычаю, отец семейства был прикован к кровати стальными ритуальными наручниками или, на худой конец, привязан к ее ножке крепкой веревкой.
Итак, ночь только начиналась. Юнцы разогревались с помощью разнообразных напитков, матери семейств следили за окнами, отцы семейств, опять же согласно обычаю, в меру отпущенного им природой темперамента пытались освободиться от пут, приковывавших их к семейному ложу. Все шло так, как и должно было идти.
Лисандра не торопилась. Она знала, что потом, когда ночь преступной любви будет в разгаре, насытиться станет гораздо легче. Так зачем же понапрасну рисковать?
Чем ближе она подлетала к центру города, тем больше становилось костров, а дым от них, казалось, уже пропитал весь город. Молодежь шумела и веселилась. Молоденькие, едва достигшие совершеннолетия девочки распевали заклинания на непонятном языке и крутили ритуальные волчки. Та, возле которой волчок останавливался, становилась на эту ночь жрицей преступной любви. Кроме заклинаний, выборы жриц сопровождались обязательным в таких случаях хихиканьем и истошным визгом.
Теперь Лисандра старалась лететь, прячась за крыши домов, а улицы пересекала лишь в самых затемненных и немноголюдных местах. Впрочем, рисковала она несильно. Молодежь настолько была занята празднованием наступающей ночи преступной любви, что не обратила бы никакого внимания даже на пролетевшую прямо над ними эскадрилью вампиров.
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});