Очнулся я среди бушующих волн, чувствуя себя мусором, болтающимся на поверхности воды, а Гектор все еще лежал без движения в мертвой хватке моих рук. В облаках показалась черная тень, которая вскоре обрушилась на нас — одно из огромных хищных болотных деревьев. Мои ослабшие руки тщетно цеплялись за скользкую поверхность толстенного ствола, и затем, когда он навалился на меня, утаскивая под воду, мои скрюченные пальцы попали в одну из многочисленных крупных язв, выеденных грибами в целом нетронутом дереве, и крепко ухватились за него. Я начал медленно вытаскивать тело Гектора на широкий ствол, и грести, в надежде достичь более безопасного места. Спустя вечность, у меня это получилось, и тогда я провалился в сон.
Когда я проснулся, вода почти успокоилась, плавно вздымаясь и опускаясь. Гектор неподвижно лежал рядом со мной, словно мертвый, но, тем не менее, я ощущал слабый пульс его виска, и слышал, как воздух с шипением втягивается в плотно сжатые губы. Вокруг нас расстилалось бесконечное молочное море, а над ним — бешено несущиеся облака. Вдалеке виднелись черные скалы, и под беспокойной еще водой лежали затопленные джунгли неизведанных земель, находящихся за Алым Городом. Толстое дерево, на котором мы дрейфовали, тоже отличалось от тех, что я видел прежде. Серый ствол и похожая на кожу кора были такими же, но щупальца оказались тоньше и длиннее, и заканчивались чем-то похожим на сетки — сачками, расположенными прямо под красными чашами присосок. Очевидно, это дерево, жило в проточной воде, которая несла еду прямо ему в лапы. Корни выдерживали огромный вес. Они были толще и не такие гибкие, чем у болотных деревьев. Значит, где-то топи соединяются с рекой, но где? Куда нас несет, в преисподнюю этого затерянного мира?
Мы дрейфовали так много часов, и моему встревоженному сознанию казалось, что поток несет нас в определенное место, на встречу со смертью. И все эти наполненные страхом часы, закостеневший Гектор неподвижно лежал рядом со мной. Затем, вдалеке, перед нами появилось нечто огромное, движущееся прямо на нас против течения! С каждым часом, оно все приближалось, и я заметил огромную голову чудовища, которая поднималась над тускло мерцающим туловищем, а по обе стороны били по воде конечности — морской дракон! Но как только я вытащил меч, там, где шея монстра соединялась с наполовину погруженным в воду телом, появилась вторая фигура — фигура человека, облаченного в блестящие металлические доспехи, с развевающимися из-под крылатого шлема золотистыми волосами, и я понял, кто это — это был человек из Туле!
СТОЛЕТИЯ НАЗАД, еще во времена Первой Планеты, мир делили Туле и Атлантида. Остров многих врат — Туле — гористая местность со множеством узких заливов, образующая крутые, обрывистые берега. Из глубокой древности, более древней, чем сам Человек, пришло слово Тула — город множества входов, и Туле — земля множества фьордов. Это был северный остров, где солнце часто висело низко над седым морем в течение целых недель, а по морю от самого полюса плыли горы льда — суровая земля суровых людей. Жители Туле были свирепыми воинами — все до единого, и на кораблях, подобным драконам, существам из легенд, которых сейчас уже никто и не помнит, они плавали на юг, сея смерть и разрушения. Напали они и на Атлантиду, но коварная раса, покорившая изумрудные острова Му и пустынные нагорья Желтых, оказалась слишком сильна для их отваги, и мы одержали верх. Но отцы Атлантиды были стары и дальновидны, и в своей мудрости пощадили храбрых северян и сделали их союзниками. Мы дали им свою культуру — ту часть, которую они могли понять, и нищие дикари стали расой богоподобных людей — гиганты с длинными волосами, золотой бородой и глазом острым и холодным, как добрая сталь.
Когда Тула попала на Вторую Планету, многие из них оказались с нами, а когда Повелители изгнали вымирающих людей, народ Туле тоже ушел, но по своей воле и со своей целью, а куда — не знал никто, кроме, возможно, Кетцаля, ведущего всех за собой.
Наконец, корабль-дракон оказался рядом с нами, и с поднятыми веслами стал напоминать огромного сокола. Сильные руки перетащили нас через низкий борт, большие руки, руки воина, дали мне еду и воду, и попытались напоить Гектора, но тщетно. Пока мы неслись по пенящемуся морю, их вождь — Торвальд Нильссон, — рассказывал мне о том, что происходило с народом Туле после того, как они покинули верхний мир.
Они ушли с Кетцалькоатлем и его последователями в пещеры, где и осели, но, в отличие от остальных, народ Туле странствовал как вверх, так и вниз, где лежала узкая полоска земли за белым морем подземного мира, — плодородной земли, освещенной вечно сияющей рекой лавы, где росли настоящие цветы и деревья, где жили звери, с которыми боролись их отцы к северу от Туле много веков назад. И там они жили и пускали свои корабли по бледным водам, текущим за каменной стеной, ограждающей их тихий уголок от загадочного мира существ из пара. Народ Туле давно обнаружил эту неестественную землю черных созданий и еще одну расу, о которой вождь рассказал лишь в общих чертах — Поющих. Северный народ избегал тех берегов, но когда море обрушилось на подземный мир, их затянул безумный водоворот и выплюнул в безмолвные воды, скрывшие болота и Алый Город.
— Я никогда не видел такого, как он, о, человек Юздрала, — сказал мне вождь, — Некоторым Поющим удалось выжить после, того что произошло с твоим другом, но большинство не смогло. Думаю, тебе стоит найти их, поскольку если все так, как ты говоришь, то этот человек открыл тайну черных существ, а Поющие помогут вам отомстить, и у них вы будете в целости и безопасности. Нам предстоит выбраться из потока, который может утащить нас в пропасть, но мы, народ Туле, никогда еще не страшились опасности и никогда впредь никогда не станем, да мне кажется, что и ты не из тех, кто вздрагивает при каждом шорохе.
Мы развернулись и понеслись по течению с удвоенной быстротой. Не знаю, сколько времени это продлилось, — наши хронометры потерялись, и здесь никогда не наступала ночь. Как и Торвальд, я брался за весла, укрепляя ослабевшие мышцы, и участвовал в тренировочных боях на мечах, проходивших на короткой передней палубе и сопровождаемых выкриками гребцов, доносившихся сквозь шум воды и скрип весел. Но Гектор, с едва ощутимым пульсом и замедленным дыханием, все также лежал, словно мертвец, не требуя воды и пищи, так велика была энергия, которую влили в него те существа.
На севере и юге появились горы, тянущиеся от самого горизонта, словно гигантская воронка, в которую лились бушующие воды. Теперь нам уже не нужны были весла, поскольку бурлящие волны несли нас с чудовищной скоростью, а ветер трепал наши волосы и бороды, и свистел ушах. Гребцы отдыхали, накапливая сил для заключительного этапа борьбы с морем. Черные стены стали сужаться еще быстрее, превратив несущееся море в огромную реку тускло сияющей воды, чьи берега поднимались к низко висящим облакам. Прежде шириной в милю, бурный поток стал узким каналом в скалах, не более тридцати метров было от берега до берега, и белые волны прыгали и кипели, как в котле, высоко заплескивая отвесные стены. Никто так и не брался за весла, кроме тех случаев, когда корабль нужно было спасать от столкновения со скалами, но со временем я почувствовал, как начало расти напряжение, ожидание последней битвы, от которой будет зависеть наша жизнь. В узком ущелье над нами дул ветер, вода злобно ревела, и к этой какофонии добавился еще один звук, похожий на отдаленный стук барабана, заглушенный собственным эхом, отражающимся от скал. Наконец, Торвальд поднялся с места, где, положив руки на стол, лениво играл в кости, и направился к кормовому веслу. Так же молча, все заняли свои места и натерли ладони смолой, чтобы надежней держать весло. Весла величественно поднялись и качнулись вперед, прижавшись к бортам, готовые погрузиться и сделать первый гребок. По сигналу Торвальда, я притащил Гектора на нос корабля и привязал кожаными ремнями прямо над изгибающейся шеей дракона, а затем присоединился к вождю, заняв место у руля.