class="p1">– А без ужина совсем с голода умрешь.
– Я бы тебе такие блины испекла. У меня очень хорошо блины получаются. Придешь ко мне в гости? Не думай, мамка у мене в ночную смену. Мы всю ночь будем вместе.
Вот так предложение. За блины мерси, пожалуй, бы и пришел, попробовать. Но с ночевкой! Рановато, явно рановато. А еще говорили о необычайной нравственности советского народа вообще и советской молодежи в частности.
Галька молчит, гладит меня по шее и вся в мечтах. Мы всё же уходим с речки, пора на ужин.
Глава 14
Верка меня сегодня не приглашала. Она до сих пор в переживаниях по поводу столкновения с нашим кобельком. Но неужели не слышала о беде, приключившейся с Казановой. Решено, загляну к ней. Окошко затянуто марлей. Полуоткрыто. Значит, всё-таки ждала?
В этот раз откнопливаю марлю, цепляясь другой рукой за подоконник.
– Боря, ты?
– Зачем ты пришел? Уходи, у меня сегодня плохое настроение.
– Завтра оно улучшится. Нашего кобеля увезли в больницу. Лечиться ему долго и больно. Письку возможно и спасет, но девочкам под юбку долго не будет лазить.
– Он мне обещал, что уволит. Что такую характеристику на меня напишет, что меня нигде на работу не возьмут. Он может, у него рука в главке. Он уже трех пионервожатых съел.
– Значит надо и его съесть. Вернется из больницы, придумаем ему что-нибудь еще такое, приятное. Чтобы на инвалидность вылетел.
– Борька, так это ты сделал?! Не может быть. Ты ж попадешься, тебя в тюрьму посадят. В колонию упекут.
– А кто знает? Ты ж Вера ничего не знаешь. Я тебе не говорил, ты ничего не слышала. Чтоб пионер такое сделал?!! Как можно, товарищ пионервожатый!
Верка хохочет так, что я боюсь, как бы нас не услышали. Она плачет, бьет кулаком по подушке и по моему плечу. Потом бросается в мои объятья…
Опять я половину ночи не спал. Но игра стоила этого. С таким темпераментом я в прошлой жизни не сталкивался. У девушки большие способности. А к хорошему зубному я ей посещение устрою там, в городе. Деньги и в 1960 году деньги. И евреи в Советском Союзе еще встречаются в изобилии.
На девичьи вопросы я, естественно не ответил. Сказал, что секрет. Сказал, что всё очень просто, но никто не догадается. Моя подруга меня теперь, похоже, начала уважать. Что ж, неплохо.
Всё-таки я сумел выспаться. И, слава богу. Перед концертом надо быть в форме и излучать оптимизм и в здоровом теле здоровый дух. Отгладить, как следует галстук, будь он проклят галстук. И вести свою команду на бой и триумф.
К завтраку гости еще не прибыли. Родительский день был пока без родителей. Уж очень далеко наш лагерь от всех центров цивилизации. Выборга, Приозерска и города Ленина Ленинграда. Оттуда путь особенно длинен. Ко мне и к моим друзьям приедут разве что к обеду.
Сразу после завтрака началось нервное шевеление среди лагерного начальства. За отсутствием директора власть в лагере взяла в свои руки старший пионервожатый. Баба в целом не вредная, но слишком идеологизированная. Нас снова перепроверили на идеологическое соответствие номеров решениям партии и правительства. Суть номера я наотрез отказался сообщать. Какой же это номер, сказал, если всё о нем известно. Успокоил начальницу, сказав, что все участники, народ проверенный и любят родину. Старшая поверила, скрепя сердце. Чтобы я еще участвовал в самодеятельности!
За полчаса до начала концерта, мы начали одеваться. Следовало привыкнуть к костюмам, чтобы не чувствовать неловкости на сцене.
Прошел шумок, что прибыло начальство из области. Нас еще раз вздрючили для страховки. И выпустили на сцену.
Девочка пели песни пионерской юности. Про милую картошку, про пионера, не теряющего ни минуты. О том, что мы шли под грохот канонады, довольно сомнительная песенка. Взвейтесь кострами синие ночи, сообщили в очередной раз ребята и ушли со сцены. Мальчишки из старшей группы показали гимнастический этюд.
Разодет я как картинка. Я в японских ботинках. В русской шапке большой. Но с индийскою душой.
Два полуобнаженных индийских юноши вынесли на сцену укутанный цветастой тканью таинственный ящик. Намазанные черной краской физиономии Вована и Димона производили сильное впечатление. Следом за ними на сцену выбежала девушка в цветастом платье и закружилась в ритуальном танце. Наконец под гром барабана на сцене появился Я! Халат, отнятый у одной из пионервожатых, украшали звезды от новогоднего набора игрушек. На лбу у меня была приклеена звезда. Мочальная борода и длинные усы из того же новогоднего набора очень меня украшали.
– Ирратабуш!!! Ирратабуш!!! Командую я и взмахиваю волшебной палочкой. Галка сдергивает с ящика покрывала. Стеклянный старый аквариум, намытый дочиста, блестит в свете фонарей.
– Ирратабуш! Командую. И покрывало снова опускается на аквариум.
– Тох. Тиби дох. Тох. Тох!!! Ирратабуш!!!
Посылаю мощный сигнал в неизвестность. А сам представляю себе наш живой уголок. Вот они любимые, сидят себе мирно. Их сегодня хорошо покормили
Галочка сдергивает покрывало с нашего ящика. В глубине аквариума сидит белый кролик и удивленно смотрит на застывшую публику. Дешевый шаблонный цирковой фокус. Но в детском пионерском лагере производит впечатление. Гром аплодисментов. Аплодируют ребята, аплодируют вожатые, аплодирует удивленное начальство из области.
А мы снова производим те же пассы и вот уже в ящике сидит черный кролик. Он нервничает, начинает бегать по аквариуму и я поскорее, от греха подале, отправляю его обратно в живой уголок. Следующим в волшебном ящике появляется ёжик. Наш лагерный ёжик, с зеленым пятном на боку. Он сворачивается в клубок и не желает позировать перед восхищенной публикой.
Пошлость, примитив, негодую я. Мне представляется поляна в лесу, где я мучил настоящего лесного ежа. На поляне сидит, кто бы мог представить, лесная куропатка. Недолго думая, переношу лесную птицу в мой аквариум и велю сбросить покрывало. Птица сначала растерянно сидит на дне ящика, потом взмывает в воздух и, сделав круг над нашей сценой, вылетает за пределы летней сцены. На волю, в лес. Гром аплодисментов. Все встали и хлопают в ладоши, отбивая их. Молодец Борька! Орут мальчишки. Моя маскировка их не обманула. Боренька, я тебя люблю, пищит кто-то из девчонок.
Перехватил, определенно перехватил Смирнов, думаю я. Дурак ты, Смирнов.
Только-только мы успели переодеться и отмыть морды от краски, как нас вызвали на ковер. Дяди и тёти из области собираются нас хвалить и возможно съедят. Рожи у начальников были веселые и