Читать интересную книгу Я стану ночным кошмаром - Екатерина Островская

Бережная продолжала об этом размышлять, когда шла по коридору районного управления. Машинально поздоровалась со следователем Карасевым и прошла мимо, но тот окликнул ее. И когда бывшая коллега остановилась, спросил:

— Простите, а почему вы интересовались наличием пирсинга на теле той убитой женщины?

— Просто так, — пожала плечами Вера.

Карасев не поверил.

— У нее на пупке имелась золотая безделушка, так муж сказал. Но при осмотре никакого украшения не было обнаружено. Вполне возможно, что его сорвал убийца. Если вам что-то известно…

— Ничего мне не известно, — покачала головой Вера. И, чтобы перевести разговор на другую тему, поинтересовалась: — Убийством Минусевича занимается прокуратура? У вас каких-нибудь материалов не осталось?

— Все передали. У меня только его фотография в столе валяется, которая в деле, собственно, и не нужна. Она не с места преступления, а из паспортного стола. Хотите посмотреть? Тогда, помнится, на труп взглянуть вы не горели желанием.

Вера подумала и согласилась. Они зашли в кабинет Карасева. Следователь сел за стол и начал рыться в ящиках. Потом достал снимок и показал.

— Фотография сделана почти год назад.

Вера взяла в руки снимок, а могла бы и не брать. Потому что сразу узнала: это был тот самый мужчина, который оскорбил ее в универсаме год назад, когда она с Цигаловыми ходила за вином.

Информация не укладывалась в ее голове. Если раньше все было на уровне предположений, то теперь череда смертей выстраивалась в цепочку со вполне определенной связью и последовательностью. Единственным, что связывало погибших незнакомых друг с другом людей, была она — Вера Бережная, в девичестве Колодина. Десятиклассник из ее школы, которого потом нашли повешенным… Пятикурсник, непонятно по чьей протекции попавший работать в мэрию и начавший делать там карьеру, который поднялся бы высоко, но вдруг упал с балкона собственной квартиры… Известный адвокат Бережной, ее муж, предприниматель Максим Ляхов, совладелец порностудии Минусевич, студент Артем Лиусский, врач из поликлиники… Не связанные между собой люди, и все в чем-то виноваты перед Верой, каждый хоть чем-то, какой-то малостью провинился перед ней.

Виноваты они были или нет, вопрос отдельный. Но разве достойны наказания? Тем более — наказания смертью. Евгения Бережного за что наказывать — за то, что ушел от жены, которая его не любила? А молодого сотрудника комитета по внешнеэкономическим связям за то, что врал когда-то направо и налево, будто переспал с девочкой-первокурсницей? Мальчика из школы за то, что требовал от нее невозможного? Студента Лиусского за то, что именно с него начались ее неприятности? Да и кто вправе наказывать? Кто считает себя высшей инстанцией, человеком, имеющим право осуждать и миловать? Но может, не какой-то человек, пожелавший отомстить всем им за ее прошлые обиды, это сделал, а во всем виноват случай? Цепочка случайностей? По крайней мере, Вера здесь ни при чем: она никому не желала смерти.

А вдруг за всем этим и в самом деле стоит Миклашевский? Нет, невероятно. Хотя проверить, где полковник находился в момент каждого убийства, не помешает. Правда, те, что произошли несколько лет назад, а также прошлогодние, отпадают. Хотя…

Вера вдруг вспомнила, что делала вечером того дня, когда убили Бережного. Она как раз ждала Ивана Севастьяновича, который обещал подъехать и привезти с собой французского вина и баночку фуа-гра, доставленную ему каким-то знакомым, побывавшим в Париже. Уж не Гороховым ли? Она тогда еще думала приготовить мясо, но потом решила, что не стоит. А Миклашевский в тот вечер и не приехал. Позвонил и сообщил, что спешит домой, потому что внезапно заболела дочка. Утром следующего дня, когда Вера зашла в его кабинет и поинтересовалась здоровьем дочери, Иван Севастьянович даже не понял вопроса — оказывается, он забыл, что сказал ей накануне. Потом, правда, опомнился и сделал грустное лицо: «Температура все еще высокая».

Но это еще не улика. И доказать, что он был в тот вечер в квартире Бережного, почти наверняка не удастся. По другим эпизодам, вероятно, будет такая же безнадега.

Вера немного подумала и позвонила майору Евдокимову.

Сначала поинтересовалась здоровьем и настроением, а потом как можно более равнодушно спросила, не знает ли тот, что делал Иван Севастьянович позавчера в промежутке между шестнадцатью и семнадцатью часами.

— Не знаю, разумеется, — ответил бывший коллега. — Мне известно только, что его не было в управлении. Миклашевский назначил совещание на пятнадцать тридцать, мы собрались, а его нет. Секретарша звонила ему на трубку, но не смогла поймать. А в конце дня примчался. Нас скоренько снова собрали, и полковник битый час говорил какие-то очевидные вещи. Причем вид у него был крайне взбудораженный, словно он только что посетил начальство или бабу, будто только что он или его… Короче, выжатый какой-то был. А почему ты спрашиваешь?

— Иван Севастьянович просил позвонить в это время, — соврала Вера, — а трубку не снимал. Вроде как вне зоны находился. Кстати, у меня еще несколько вопросов…

Евдокимов постарался закончить разговор:

— Извини, у меня работы много. Если хочешь поговорить, давай после работы встретимся. Я в половине седьмого забегу в барчик возле метро, где мы обычно пиво пьем. Хотя ты… Ну, если знаешь, где это, подходи, задавай свои вопросы. Только я вряд ли смогу чем-то тебе помочь. А что, собственно, тебя интересует?

— Меня интересуют обстоятельства смерти студента, мамаша которого…

— Я понял, — не дал ей договорить Евдокимов, — постараюсь выяснить. До встречи.

На самом деле следователь знал, почему она спрашивает о полковнике. Вернее, ему казалось, что знает. Конечно, Евдокимов догадывается об отношениях между Миклашевским и Верой, как и многие другие, если не все. Это только Иван Севастьянович считал, что все шито-крыто, никто ничего ведать не ведает. Евдокимов наверняка уверен, что теперь они поссорились, кто-то кому-то изменил, скорее всего, Вера полковнику, вот Миклашевский и решил от нее избавиться. А может, Иван Севастьянович положил глаз на новую секретаршу с длинными ногами, а потому отослал Веру туда, куда Макар телят не гонял, и теперь оскорбленная капитан Бережная пытается выяснить причину своей отставки, что-то нарыть на бывшего начальника и шантажировать его, имея целью возвращение в свой кабинет.

Если Евдокимов так считает, а думает он, скорее всего, так, то это печально. А потому в бар у метро подъехать следует.

Нет, конечно, не может быть, что Миклашевский преступник.

Даже если во время убийства Бережного Иван Севастьянович находился в неустановленном месте, то это еще ни о чем не говорит. Во время убийства участкового врача он тоже был неизвестно где, отключив мобильный телефон, хотя обязан постоянно находиться на связи. Студент Лиусский вколол себе лошадиную дозу героина (или ему ее вкололи) поздно вечером, когда Миклашевский, вполне вероятно, сидел дома. Или нет? Но все равно он не мог знать Минусевича и того, что порнодеятель походя оскорбил Веру. Хотя… Нет, знал, точно знал! Она сама как-то рассказала ему, как ее грязно обругал в универсаме какой-то прилизанный сорокалетний хам. Но Вера не называла никаких фамилий. Фамилию «Минусевича» она узнала, лишь оказавшись на месте преступления. А Максима Ляхова полковник видел только на фотографии. Про случившееся в студенческом общежитии, когда ее затащил в постель пятикурсник, Вера никому не говорила. Только в дневник свой записала. Как и про случай на детской площадке возле своего дома, когда к ней начал приставать партнер по школьным танцам.

Да, все это было в тех старых тетрадках. В дневнике, который она искала, до которого так и не добралась. А может, его уже нет на антресоли? Вполне возможно, что Миклашевский случайно обнаружил ее записи и забрал с собой — почитать. А возвращать, естественно, не собирается. Только так можно объяснить то, что происходит сейчас. Сейчас — да, можно объяснить. Но ведь десятиклассник и Слава погибли гораздо раньше…

Вера поняла, что размышлять об этом нет смысла, пока она не поймет, чем вызваны все убийства. Будет ясен мотив, легче будет вычислить преступника.

Бережная искала место для парковки — вблизи метро поставить машину было негде, хотя упомянутый бар находился на некотором расстоянии от станции. Ну просто все кругом забито автомобилями! Два раза проехала мимо пивнушки и наконец увидела свободное местечко. С трудом вклинилась туда, потеряв еще несколько минут. А потому в бар почти вбежала, надеясь все же застать Евдокимова. Огляделась и поняла, что опоздала — майора не было. На всякий случай набрала номер его мобильного. И тут же увидела следователя — тот как раз входил в зал и поднял к уху трубку. Сразу заметил Веру, помахал ей рукой, взглянул на экранчик и сунул телефон в карман. Подошел и показал на свободный столик.