– Обольщать?
– Бриджи расстегнуть приказала… – Джеймс шершавой рукой провел по ее растрепанным волосам. – Жестокая ты женщина.
– Я не была уверена, что ты станешь подчиняться.
– Но мне пришлось, ведь ты держала меня на мушке.
Теплые пальцы нащупали сзади на корсете пуговицы.
Верхняя уже была расстегнута. За ней последовали вторая, третья, четвертая…
– Что ты делаешь?!
– А на что это похоже?
– Джеймс…
У него был такой мягкий взгляд!
– Люблю, когда ты произносишь мое имя. Мне нравится следить за твоими губами. Скажи еще раз!
– Джеймс.
Еще несколько пуговиц, и загрубевшие пальцы плавно задвигались по ее обнаженной спине.
– И еще…
– Джей…
На «м» она закрыла рот, и он поцеловал ее. Его губы дрожали, будто он сдерживался. «А если он даст волю порыву?» – думала Диана в сладостном предвкушении, вспоминая, как он схватил ее за плечо в пещере. Он был невероятно силен и мог делать все, что ему вздумается. Видимо, эта мысль должна была вызвать страх, но ее это ничуть не пугало.
Он опустил руки до конца спины, к поясу ее бридж, пробираясь в складку между ягодицами. Она извивалась, позволяя себе получить как можно больше удовольствия.
Когда закончился поцелуй, Диана поднялась на локтях, освобождаясь от корсета. Яркие лучи падали ей на плечи. Она сняла рукава, и корсет полностью опустился к талии. Нежно-зеленые глаза с восхищением смотрели на ее грудь.
Не застегнув в этот раз куртку, Джеймс лежал, подставив солнцу широкую сильную грудь. Диана снова легла на него. Тут, впервые за все время, что она знала его, он улыбнулся. Холодные черты смягчились, что предвещало неслыханное удовольствие. Дьявольский зеленый огонек спрятался под прикрытыми веками. Он крепче обнял ее.
Диана пахла солнечным светом и хорошим, изысканным ромом. Джеймс готов был целую вечность валяться на траве и целовать ее. Почему бы и нет? Он ведь никуда не торопился – «Аргонавт» был у Йена О'Малли. Они договорились на время разойтись, пока Джеймс не завершит свои дела. А сейчас он мог только ждать, значит, у него было предостаточно времени, чтобы лежать здесь, на солнышке, и целовать Диану Уэрдинг.
Сердце его как-то странно, тяжело билось. Диана была женщиной, достойной поцелуев. Прикосновений. Ласки. Любви. Воспоминания остались живы: чуть больше года назад одна красивая женщина сказала, что он обязательно найдет кого-нибудь. Она говорила это, смотря на него большими прекрасными карими глазами. Но он не поверил ей. А потом в саду графства Кент столкнулся с Дианой Уэрдинг.
Он убрал волосы с ее лица и прошептал:
– Диана… дорогая.
Она ответила ему жарким поцелуем. Пока Диана Уэрдинг снова не возненавидела его, надо было поспешить насладиться ею сполна. Хотя он знал, что ненависть была искусственной.
Ее губы стали горячими, как пламя. Она явно знала толк в поцелуях, этакий чертенок! Он продолжил гладить ее ягодицы.
«О, дорогая, вместе мы сожжем дотла весь этот остров!»
Вдруг на его лицо упала маленькая тень. Он поднял взгляд – сверху на него смотрели серо-голубые глаза.
Диана вздрогнула, быстро прикрыв корсетом обнаженную грудь.
– Изабо…
Девочка мрачно взглянула на нее. Распущенные волосы развевались на ветру, маленькое платье приподнималось. Под ним были надеты мальчишеские бриджи, копия тех, что носила ее мать. Изабо резко отвернулась и бросилась прочь.
Диана вскочила, поспешно поправляя платье. Джеймс не смог так же быстро подняться. Оказавшись на ногах, он ринулся вслед за ней.
– Диана!
Она бежала не останавливаясь. Джеймс мчался вдогонку. Тропа вела вниз со склона, вокруг скал, извиваясь. Маленькая фигурка Изабо уже была на полпути к дому. Нагнав Диану, Джеймс ухватил ее за плечо.
– Не глупи, – тяжело дыша, сказал он. – Ты опозоришься, если придешь домой в таком виде.
Хоть в этом она с ним согласилась, позволив помочь ей с корсетом. Он застегнул все пуговицы, включая верхнюю, которая была расстегнута с самого начала.
Диана сжала руки в кулаки и замахнулась на него, сверкая глазами:
– Вы!..
Затем развернулась и побежала по дороге за дочерью. Когда Джеймс добрался до сада, там никого не было – ни Изабо, ни Дианы, ни лейтенанта Джека. Открытые ворота поскрипывали на ветру.
Внизу слышался шум прибоя. Озорной вихрь покачивал деревья и шевелил суккуленты на камнях. Повсюду росли голубые и красные цветы. Среди всего этого благолепия стоял дом с чуть неровными боками и нависавшими над крышей деревьями. На открытых окнах висели кружевные занавески, сшитые Дианой.
Хейвен… Чудесное название. Зло и жестокость реального мира были невозможно далеки от этого тихого безопасного уголка. Таким он по крайней мере казался.
Когда-то, давным-давно, такая же безоблачная атмосфера царила в доме Ардморов в Чарлстоне. Он играл в саду с братом и сестрой, они ссорились, даже дрались иногда, потом мирились; бегали наперегонки и лазали по заборам. Джеймс и Пол частенько вступали в схватку, и Онория тут же начинала ворчать на них. Помнится, она владела довольно сильным ударом по ногам. Джеймс никак не мог представить, чтобы сейчас его величавая сестра проделывала нечто подобное.
Их дом всегда был наполнен весельем. Он вспомнил нежный голос матери и более раскатистый отца; как в саду наталкивался на родителей, целующихся в тени магнолий. На такие глупости, думал он в свои одиннадцать, у него точно никогда не будет времени.
Мама гладила отца по колену, заливаясь румянцем. Отец тихо, спокойно улыбался. Он-то знал, что значит быть влюбленным.
Теперь дом почти опустел. Родители умерли от тифа, когда Джеймсу было четырнадцать. Умер и Пол. Осталась только Онория. Ей сейчас был тридцать один год. Замуж она так и не вышла и жила одна, приглядывая за безмолвным домом. Последний раз Джеймс приезжал туда четыре года назад, но почувствовал отторжение. Одиночество совсем погубило Онорию. Они постоянно ссорились, и в конце концов Джеймс уехал.
Здесь, в этом святилище, ей бы понравилось, неожиданно подумал он. Онория даже с Дианой смогла бы подружиться. Леди Уэрдинг, жена прославленного героя морского флота, получит лучшие отзывы о себе в книге сестры Джеймса.
Дверь библиотеки открылась, и в саду показался адмирал Локвуд. Увидев Джеймса, он кивнул ему и отправился дальше по своим делам. О, вот еще один плюс для Онории, размышлял Джеймс. Диана была дочерью высокопоставленного адмирала. Такая родословная вполне удовлетворяла даже светских девиц из Чарлстона.
Из дома вслед за дедом вышла Изабо. Тут Джеймс заколебался: глухой ребенок не вызовет восторга. Надо будет ее осторожно представить. За все время, проведенное здесь, он даже почти забыл о глухоте Изабо. Конечно, ему не всегда был понятен язык жестов, но он старательно учился: «джоо» означало «Джеймс», «маа» – «мама». Деда она звала похожим на бульканье звуком.