струйка крови побежала по её прекрасной белой коже. Алесса начала оседать на пол.
Меня, по непонятной причине, увлекало вслед за девушкой вниз. Я медленно, как во сне, перевёл взгляд на свой правую руку.
В ней был зажат фамильный кинжал Вортексов, золотой с инкрустацией красных и чёрных драгоценных камней Игнитума. Лезвие кинжала вошло Алессе прямо под сердце.
Что за наваждение⁈ Что я наделал⁈
Не успел я прийти в себя и до конца осознать, что произошло, как вновь острая боль пронзила мою голову, сжав её стальным обручем. Вновь теряю контроль над разумом, понял я.
Ну уж нет, Шэд, мразь ты эдакая. Я не сдамся! Сосредоточившись на боли, я упивался ею. Именно она давала мне понять, что я всё ещё в этом мире, а не в очередном прокля́том виде́нии.
Пока я боролся сам с собой, в Огненном Гроте — церемониальном зале королевской семьи Вортекс в Фотье началось побоище. Прибывшие через портал со своим королём аэраттские маги разносили зал в щепки, выкашивая собравшуюся на свадьбу знать.
Отовсюду летели заклинания магии воздуха и огня, стрелы, камни, осколки колонн. В Гроте творилось невероятное светопреставление, но я стоял неподвижно, все силы отдавая на борьбу с Шэдом в моём разуме.
Мы с Алессой упали на пол, из её рта струилась кровь, а я всем сердцем лишь желал помочь ей. Вдруг откуда-то появился знакомые мерзкие ленты чёрного тумана, окутывая наши с Алессой руки восьмёркой. В голове раздался голос Шэда.
Поздно, принц, поздно. Твоё сражение за разум уже давно проиграно, но и это уже не важно. Ты, своими руками, уже убил Алессу. Видишь, как вместе с кровью, покидающей её тело от раны зачарованным клинком, открываются Врата для моей матери⁈
Матери⁈ Морра — мать Шэда⁈ В памяти было что-то неуловимо-ускользающее о третьем, пропавшем ребёнке Морры, но я никак не мог вспомнить деталей из-за расслаивающей разум боли.
Я неотвратимо слабел. Сопротивляться Шэду было всё труднее, и я понимал, что скоро вновь впадаю в беспамятство. Мерзкие щупальца чёрного тумана вытягивали из меня жизнь.
— Ну что, принцесса, глаз за глаз, смерть за смерть? — чужим голосом я произносил жестокие слова и видел, как на лице Алессы отчаяние сменяется пониманием. — Говорил же, что женишок тебя убьёт своими руками и откроет Врата Ночи!
И тут Алесса ударила всей мощью доступной ей магии. Яркая синяя сфера ударила во все стороны от неё, разбегаясь бушующим шквалом молний и синего пламени.
Позолоченный кинжал вылетел из её тела, а меня швырнуло спиной вперёд в мрачные объятия чёрной тюрьмы Морры. Находясь посередине между мирами, я почувствовал, как что-то ужасное и величественное проникает в наш мир через открытый портал, устремляясь к моей возлюбленной.
Не бывать этому! Я жизнью готов заплатить, но ни за что не отдам Алессу прокля́той Морре.
Я закрыл глаза. Всё прожитое мелькало перед моим внутренним взором чудаковатым калейдоскопом: от моего рождения до этого момента моей неминуемой смерти в Небытие.
Но моя жизнь не будет напрасной. Я спасу свою невесту и мир.
Примар, Отец всех богов, услышь своего сына. Помоги мне защитить Элементум.
Я почувствовал тепло, расходящееся от сердца по всему телу. Примар ответил мне!
Беллат, покровитель Игнитума, дай мне пламя из твоих божественных кузниц, чтобы разрушить эти Врата Ночи. Тепло превратилось в жар вулканов моей родины. Беллат ответил мне!
Морра, Тьма и Хаос этого мира, я иду к тебе в Вечность.
Ещё рано, любимый. Я позову тебя.
Я еле открыл глаза. Ослепительно яркий свет, казалось, был способен сжечь меня.
Лёжа навзничь на красном песке, я понял, что всё ещё жив. Где я, Пац меня побери⁈
Но это не главный вопрос в данный момент, горько усмехнулся я, сплёвывая кровь.
Последняя фраза в моей голове — это Морра ответила мне⁈
12. Татум
30 дней до дня суда над Алессой в Круге Стихий.
Где-то за Барьером в Восточной Пустыне.
Почти неделю я брёл по этой прокля́той пустыне. Пейзаж был унылым и однообразным. И красным.
Если я всё правильно понял, то я каким-то невероятным образом оказался в Восточной пустыне, откуда была родом Мэгга. Это было за Великим Барьером. Единственное, что я понимал, мне нужно идти на запад. Где-то там находился Элементум.
То ли под действием палящего света Солнца, то ли из-за какой-то тёмной магии, но все раны, когда-либо полученные мной, вновь проявились. Слава Беллату, я не получал смертельных ранений, но вот старые ожоги, полученные мной в Стагнисе, вновь проступили на моей коже.
Мерзкий песок просачивался даже через повязку, которую я соорудил из лоскутов своей одежды, проникая внутрь раны. Мелкие острые частицы разъедали мою плоть, усугубляя боль. К концу первого дня песок был повсюду и казалось, что я сам состою наполовину из него.
Конечно, я понимал, что я могу обернуться драконом и полететь. Точнее, я так сначала думал. Но внутри я чувствовал только пустоту. Там, где я раньше практически бессознательно ощущал присутствие магии, теперь её не было.
Редкие животные и кустарники стали моей пищей. Съев яйца одной и песчаных ящериц три дня назад, я отравился, и почти сутки пролежал в убежище среди небольших камней, до которых смог дойти, прежде чем меня скрутила боль. Больше я на ящериц даже смотреть не мог.
С водой было ещё хуже: её практически не было. Благо в моём свадебном костюме было полно́ металлических деталей, так что роса, собирающаяся по утрам на их поверхности, позволяла мне хоть как-то выживать.
Но на шестой день жажда начала окончательно сводить меня с ума. Поэтому, когда мне померещился впереди оазис, я подумал, что это мираж. Но так как я понятия не имел, куда конкретно мне идти, а оазис лежал как раз на моём пути, я решил, что заодно загляну. Хуже уже не будет.
Я ошибся. Могло быть.
Подойдя поближе, я увидел, что среди зелёных узловатых кустарников и странных деревьев с большими широкими листьями, никогда не виденных мной ранее, располагался ряд военных шатров, показавшихся мне смутно знакомыми. Когда-то я такое уже видел, но измождённый и ослабевший, я никак не мог вспомнить.
А потом я увидел её. Цитадель Тантур Дисси. Мысленно застонав, я упал на колени в отчаянии. Бежать уже не было сил, а часовые меня давно заметили. Вот я дурак! Это лагерь культистов Морры, чтоб их Пац побрал!
Почему я так