Усевшись на стул, я обхватила себя руками и уставилась на голые коленки. Всё, что на мне было надето — это мужская футболка, едва доходящая до середины бедра… И чулки. Была еще юбка и блузка, в которых я приехала в свадебный салон, но они остались в машине. Вряд ли Громов, плещущийся сейчас в душе, случайно забыл о моих вещах. Он ничего не забывает. Как долго он все это планировал? Неделю, месяц, год? Собрав волосы в косу, я завязала кончик снятой с коробки пирожных ленточкой. Поджала пальцы на ногах и с тоской посмотрела в окно, из которого было видно озеро. Прислушавшись, уловила шум воды, доносящийся из комнаты. Когда-то я запросто могла войти в душевую к Олегу и, прижавшись, провести ладонями по его груди. Стоило мне подумать об этом, кадры из прошлого снова посыпались на меня. Как будто память только и ждала удобного момента, чтобы вывалить на меня содержимое запретного, запертого на ключ ящичка. Кончики пальцев неожиданно закололо.
Поспешив подняться, я снова открыла холодильник, прикидывая, что могу приготовить за такой короткий срок. Овощи, зелень, сыр, вино… Взяв несколько коробочек, швырнула на стол. Туда же полетели персики и клубника. Если он жаждал праздника, об этом ему, как и обо всем остальном, стоило подумать заранее. Все, на что я была сейчас способна — сырная тарелка и нарезанные крупными ломтиками фрукты. Укрытый полотенцем хлеб был настолько свежим, что создавалось впечатление, будто его испекли незадолго до нашего приезда. Как знать, может быть так оно и было. Несколько ломтей на большую тарелку. Возня на кухне помогала немного отвлечься, и я, поколебавшись, все-таки включила плиту.
Олег появился в кухне как раз в тот момент, когда я закончила с сырной тарелкой. Отложив нож, я подняла на него взгляд. Влажные, зачесанные назад волосы, домашние штаны, свежая футболка… И опять я подумала, что за эти годы он будто ничуть не изменился. И от этого понимания сердце сжало невидимыми тисками. Он, может, не изменился, зато изменилась я. Как мантру я повторила себе это, теперь уже совсем не чувствуя уверенности. Изменилась же, черт подери! Или… чем дольше я находилась рядом с ним, тем явнее было ощущения — ничерта я не изменилась! Все такая же идиотка!
— Вижу, твои кулинарные навыки стали лучше, — вынув одну руку из кармана, подошел, взял с тарелки ломтик сыра и, сунув в рот, смотря на меня, медленно прожевал.
— Не нравятся мои кулинарные навыки, — резко выпалила, — женился бы на кухарке.
— Может, и стоило, — опустился напротив. Развалился на стуле, смотря снизу вверх. Разглядывая придирчиво. Сводя меня с ума. — Но я хотел жениться на тебе, — положил руки на стол.
— Хотел — женился. — Я вцепилась взглядом в кольцо на безымянном пальце правой. — Может быть, всё же расскажешь, для чего? И почему именно сейчас? — упрямо поджала губы, зная, что не получу ответ до тех пор, пока Олег не сочтет нужным. Не решит, что пришло время.
— Жизнь, Алина, такая короткая, — заговорил он, не отрывая взгляда. — Я понял, что и без того потерял зря слишком много времени. Шесть лет… у нас могли бы быть общие дети, — улыбнулся уголками губ.
Я услышала в его голосе сожаление. Нахмурилась, непонимающе качнув головой, всматриваясь в его лицо, пытаясь увидеть больше, чем он позволял мне. Позволял сейчас и в нашем с ним прошлом.
— Где ты был? Где, Олег? — отодвинув разделочную доску с ножом в сторону, я опустилась на стул. Теперь глаза наши находились почти на одном уровне. — Что ты делал эти годы?
— Тебе правда интересно, как сложилась моя жизнь? — циничная усмешка.
Он подвинул к себе миску с овощным салатом и взял круглый ломтик огурца. То ли проверял мою выдержку, то ли о чем-то думал, потому что я поверила бы во что угодно, но не в то, что ему так сильно хочется чем-то похрустеть.
— Интересно, — выговорила я после нескольких мгновений тишины между нами, и это было абсолютной правдой.
— Я продал бизнес и уехал из страны, — сказал, так и не откусив огурец. Снова смотря на меня. — Это всё, что тебе стоит сейчас знать.
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-390', c: 4, b: 390})
— Хорошо, — опустила взгляд на руки, крестом сложенные на коленках. Слегка приподняла правую кисть. — Наверное, — губы мои растянулись в печальной улыбке. — Наверное, мне стоит тебя поздравить, — резко на него — глаза в глаза, не оставляя ему возможности скрыться за маской раньше, чем я успею различить что-то настоящее.
— С чем?
— С женитьбой, Олег, — повела плечами. — Ты счастлив? Ты получил то, к чему стремился. Счастлив?
— Буду счастлив, когда ты успокоишься и поймешь — брак со мной, это не трагедия. — Он встал, обошел стол и, оказавшись рядом, положил руки мне на плечи. — Буду счастлив, когда ты осознаешь, что эти шесть лет — бег в никуда, Алина, — я прикрыла глаза, почувствовав, как его губы тронули мою макушку. — Буду счастлив, когда из твоих глаз исчезнет ненависть ко мне.
— Разве ты не моей ненависти добивался? — облизала вмиг пересохшие губы.
— Ты ничего не знаешь, Алина, — услышала тихое. Пальцами он прошелся по плечам, затем погладил волосы. — Брак со мной — не самое худшее, что могло с тобой произойти.
— О чем ты? — задрав голову, непонимающе уставилась на него.
Вместо ответа он снова погладил меня по волосам. Нежно, едва касаясь, пробуждая потаенное, спрятанное глубоко внутри меня. Порочное и жаждущее вырваться из плена.
— О чем ты, Олег?! — когда он, отойдя, открыл холодильник и достал бутылку шампанского, повторила я свой вопрос. Но и на этот раз он остался без ответа. Олег лишь бросил на меня мимолетный взгляд и принялся снимать с горлышка фольгу.
— Я не пью, ты же знаешь, — кинула ему в спину.
Он обернулся. Каждый раз, когда взгляды наши встречались, со мной происходило что-то, происходить чего было не должно. И теперь тоже. Сдвинув ноги, я инстинктивно собрала пальцами край футболки. Как будто в попытке не сорваться в пропасть хотела удержаться хотя бы за что-то.
— Знаю, — ответил и вернулся к прежнему занятию. — И ещё я знаю, что немного тебе можно, — уже не оборачиваясь, добавил он.
— Хочешь, чтобы я не помнила сегодняшнюю ночь? — встала и, приблизившись, остановилась за его спиной. Пробка с тихим хлопком вырвалась из горлышка бутылки, и Олег опять обернулся.
Мы стояли рядом, и я могла чувствовать его запах. Запах шампуня, не изменившийся за эти шесть лет, что мы не виделись, запах свежести. Могла и, что хуже того, чувствовала. Мгновенно впитавшийся в меня, он проник под кожу и стал настоящим. Настоящим, в котором Олег смотрел на меня сверху вниз, держа в руках откупоренную в честь нашей свадьбы бутылку шампанского.
— Не доставлю тебе такого удовольствия, — ответил, наслаждаясь моей беспомощностью. — Достань фужеры, — кивнул в сторону шкафчика рядом со мной.
Стряхнув секундное оцепенение, я повиновалась. Футболка задралась, оголила мои бёдра, когда я потянулась к верхней полке. Взгляд… Я чувствовала направленный на меня голодный взгляд Олега и мысленно молилась всем богам, чтобы дали мне сил пережить этот вечер. Потому что кожа моя пылала, хотя он даже не касался меня, потому что, стоило мне взять фужеры, я поняла, что у меня подрагивают руки.
Подав Олегу прозрачный хрусталь, я выговорила:
— Тебе нравится, да?
— Что именно? — прихватив кончики моих пальцев, он забрал фужеры и, отойдя от меня, поставил на стол.
— Играть у меня на нервах.
— Немного, — не стал отрицать. Я услышала тихий смешок и скрипнула зубами. Олег разлил шампанское по фужерам. — Предлагаю поужинать на улице. У озера есть беседка. Думаю, там нам будет комфортнее.
— Отказ ведь не принимается, верно?
Он поставил бутылку на стол. Донышко тихонько стукнулось о дерево. Олег же поймал мой взгляд. Смог ли он понять за считанные мгновения, что длилась тишина между нами, что творится у меня внутри? Не знаю.
Взяв один из фужеров, он улыбнулся.
— Верно.
— Тогда пошли, — резко сорвавшись с места, я взяла со стола сырную тарелку. Смотреть ему в глаза больше не было никаких сил. — Надеюсь, меня быстрее сожрут комары, — шлёпнула себя ладонью по бедру и вдруг поняла, что в момент, когда тянулась за фужерами, Олег наверняка увидел кружевные резинки моих чулков. — И не придется с тобой спать.