Едва мы подошли к дверям, как те раскрылись, выпуская очередных счастливых до зубового скрежета молодоженов с уже подвыпившими родственниками.
— Выбора нет, — самой себе проговорила я, не рассчитывая, что Громов может услышать, но слух у него был, по всей видимости, отменный:
— Я могу тебя отпустить, — тихо, склонившись к моему уху. Носом коснулся мочки и выдохнул жарко. — Но ты сама не знаешь, что тебе нужно. Ты все та же девочка, Лина. Тебе кажется, что ты повзрослела, что теперь знаешь о своих желаниях и о самой себе все. Но ты ошибаешься. Нихрена ты не знаешь.
— И ты решил, что знаешь это лучше меня, — зыркнула в его сторону раздраженно. — Влез в мою жизнь, разрушил её и… и что? Считаешь, после свадьбы я тут же полюблю тебя?! Забуду все, что ты сотворил и…
Он приложил палец к моим губам, заставляя замолчать. Я вздрогнула. Его прикосновение было сродни касанию к оголенному проводу.
— Достаточно слов, Лина. Пошли, — пальцы его сомкнулись вокруг моей ладони еще крепче. Он толкнул дверь и повел за собой.
— Вас пригласят. Пожалуйста, подождите, — невысокая девушка, улыбнувшись Громову, скрылась в кабинете с неприметной вывеской.
Я демонстративно уселась на мягкий пуф, стоящий напротив и, разгладив нежный шелк, посмотрела на Громова с ожиданием. Торжественная церемония бракосочетания проходила на втором этаже, куда вела каменная, украшенная соответственно моменту, внушительных размеров лестница. Нам же — крошечный кабинет, где мы поставим подписи и получим свидетельство о браке. Олег все просчитал, обо всем подумал. Минутой ранее, перед тем как постучать в дверь, у которой мы сейчас находились, он вытащил из кармана темно-синюю бархатную коробочку. Приоткрыл, внимательно посмотрел сначала на два золотых, приговором блеснувших кольца, после — на меня. Не сходящая с его лица наглая усмешка присутствовала и в этот момент. Ничего не меняется… Ничего. Какой бы сильной я себе ни казалась я — ничто перед этим мужчиной. Ничто…
— Считаешь меня чудовищем? — раздался его голос.
Я дернула плечами и поджала губы. Он и сам прекрасно знал ответ на свой вопрос. Прислонившись к стене плечом, скрестив ноги, Олег смотрел мне в глаза. Та же решимость — темная, неотвратная. У меня не было шансов с того самого момента, как в свой день рождения я увидела спроецированное видео. Нет… с того самого момента, как, обретшая мнимую свободу шесть лет назад, вышла из его дома. Прошлое… Это я думала, что он — прошлое. Он же всегда знал, что моя свобода, моя жизнь без него — всего лишь отсрочка.
— Не думаю, что тебе будет так уж плохо быть моей женой.
— Я как-нибудь сама решу. Можно? — поджал я губы.
— Можно, — очередной смешок. — Я шесть чертовых лет мечтал, что ты станешь моей, Алина. Моей женщиной. Наконец моя мечта сбудется.
— При первом же удобном случае я с тобой разведусь, Олег, — выговорила я на полном серьезе. Встала с пуфа. Белый шелк с едва слышным шорохом прошелся по ногам, холодя кожу. Юбка колыхнулась в такт, когда я шагнула к нему, сокращая расстояние до пары десятков сантиметров. Вскинула голову. — При первом же, Олег. Даже самые великие стратеги допускали ошибки. А ты всего лишь жалкий манипулятор, не способный даже завоевать женщину, которую якобы любит. По крайней мере, не способен честно.
— Считаешь? — вскинул бровь.
— Считаю, — уверенно кивнула. Откуда-то взялось четкое понимание — я его уничтожу. Все силы приложу, чтобы мир навсегда забыл кто такой Олег Громов. Чтобы моя семья никогда не узнала, насколько ужасен этот мужчина.
— Ты меня недооцениваешь, Лина, — помолчав, не отрывая от меня взгляда ответил он. Протянул руку и тыльной стороной ладони коснулся щеки. Провел медленно, нежно. И опять я едва не дернулась. Не знаю, как у меня хватило сил остаться на месте и стоять, глядя ему в лицо. В глаза, в его проклятую душу. Внезапно он отлип от стены и, ухватив за локоть, дернул меня на себя. — Если ты считаешь, что можешь меня перехитрить, ты ошибаешься. Даже не пытайся, — выговорил мне в лицо. — Смирись. Сегодня ты уже попробовала — что вышло? Ничего. И впредь не выйдет.
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-390', c: 4, b: 390})
— Я тебя не люблю! — выплюнула с яростью. — Не люблю и никогда не полюблю! И, поверь, даже если ты отнимешь у меня свободу, заставишь надеть это чертово белое платье, выбросишь кольцо Егора, ты не сможешь заставить меня чувствовать к тебе хоть что-то помимо ненависти. Ясно?
Кажется, мне все же удалось вывести его из равновесия. На скулах его заиграли желваки, вены на шее натянулись. Он сильнее сжал мою руку, но… ничего не сказал — так и буравил леденящим душу взглядом. Мне было страшно. Действительно страшно, однако я бы умерла, но не показала бы ему этот страх. Ни за что в жизни!
— Алина и Олег, — прервала нас девушка, выглянувшая из кабинета. — Проходите, все готово.
— Через несколько минут ты станешь моей женой, Лина, — констатация факта и прежняя непроницаемая расслабленность. Легонько он подтолкнул меня в кабинет. Отпустил руку, только толку от этого не было — не держа, он держал меня намертво. И едва я сделала шаг внутрь, дверь с тихим щелчком закрылась за моей спиной. А находящийся позади Громов заполнил собой, казалось, все свободное пространство. Мой персональный дьявол. Мой… будущий муж.
Глава 11
Алина
В момент, когда моя подпись черным на белом запечатлелась в книге регистраций, мне показалось, что я продала свою душу Дьяволу. Это было недалеко от истины. Я кожей ощущала взгляд Громова, ястребом наблюдающего за каждым моим движением. Наверное, он тоже до самого конца ожидал подвоха от меня, но ни за что в жизни не признался бы в этом.
— Доволен? — вскинула голову.
— Более чем, — улыбаясь, он надел кольцо мне на палец. — Увижу, что ты его сняла, флешку не получишь, — обманчиво ласково выговорил он. — Теперь ты моя жена, Алина Громова… Н-да… Алина Громова, — повторил, растягивая буквы, будто пробуя на вкус, наслаждаясь моим безоговорочным поражением.
Обессиленная, я обернулась на сотрудницу ЗАГСа, осмотрелась, все еще ища несуществующее спасение. Невесомое платье казалось тяжелым, золото кольца жгло руку.
Олег приобнял меня за талию и, коснувшись плеча второй рукой, прищурившись посмотрел в лицо. Я уперлась ему в грудь, желая отстранить. Желая как можно дольше держать между нами иллюзорную дистанцию.
— Алина Миронова звучало куда лучше, — процедила я.
Он слегка скривил губы, и в этом выражалось все его пренебрежение к моим словам. Опустил ладонь ниже моей талии, провел по ягодицам, поднялся по спине. Все это не сводя взгляда с моего лица. Самодовольная скотина.
— Обойдемся без поцелуев, — выдавила боясь, что именно это сейчас и произойдет.
— Обойдемся, — он разжал руки. — Оставим это только для нас двоих. Никогда не любил выставлять личное на всеобщее обозрение.
В этих его словах было все: и предупреждение, и угроза, и последний пункт моего приговора.
— И что дальше? — едва мы вышли из ЗАГСа, я остановилась и обернулась на Олега, следовавшего за мной по пятам.
Он взял меня под руку и отвел в сторону, чтобы не мешать очередной узаконившей свой союз парочке, покинув Дворец бракосочетаний, ворваться в новую, наполненную счастьем жизнь.
— Дальше… — он задумчиво почесал гладко выбритый подбородок. — Предлагаю отправиться за Яной.
— Мы не поедем за Яной, — отрезала я. — Если ты считаешь, что вправе распоряжаться моей жизнью, жизнь моей дочери тебе неподконтрольна.
— Я намереваюсь её удочерить.
— Намеревайся, — рыкнула я.
Он смерил меня взглядом. Смотрел довольно долго, будто бы что-то взвешивал, обдумывал, и от воцарившегося на это время между нами молчания я сходила с ума.
— Хорошо, поедем с тобой вдвоем, — что-то для себя решив, выговорил он. Опять взял за локоть и повел меня к стоянке.
— Куда мы поедем? — попытка упереться и вырвать руку ни к чему не привела.
Он остановился, обняв за талию, притянул к себе и потерся о мою щеку. Оставил на коже влажный поцелуй. Небрежный и вместе с этим чувственный. От этого касания внутри все так и перевернулось. Вот опять… Опять пропасть между прошлым и настоящим превратилась в тонкую, напоминающую нить линию. Кончиком языка он коснулся кожи и снова тронул губами. Чуть ощутимо подул. Я поняла, что ноги подкашиваются только тогда, когда инстинктивно уцепилась за рукава его пиджака.