– Да будем мы властвовать над всем этим ничтожным и жалким миром! В наступление!
И викинги полетели на нашу драконью армию, полностью уверенные в своей победе…
4
…Увидев чудовищный прямоугольник со сторонами соответственно в сорок и двадцать пять человек, развёрнутый к Ульяниной ферме длинной стороной, мы не растерялись. Нед крикнул драконам нечто невразумительное, но они, видимо, поняли, чего от них хотят, потому что, в свою очередь, стали атаковать ряды викингов кто во что горазд: кто-то сжигал пятнадцать врагов враз своим огненным дыханием, кто-то, наоборот, замораживал десяток-другой адским холодом… Не знал господин Злобниус, что наткнётся на такое неистовое сопротивление, ох, не знал…
Битва продолжалась с переменным успехом: то мы положим сотню викингов, то они оттеснят нас на десять метров; потому мы отчаянно боролись за каждый квадратный ангстрем земли – пока ещё нашей.
Через час после начала битвы счёт был семьсот шестьдесят четыре – ноль в нашу пользу. Но командир вражеского отряда не сдавался и уверенно вёл свою поредевшую армию в бой. Шаг, по моему мнению, более чем опрометчивый, я бы даже сказал – самоубийственный: такая тактика однозначно вела к полному разгрому; можно же было признать поражение и убежать раньше! Хотя… если полководец ищет неприятностей на свою голову, он их получит.
Мы перешли в более активную оборону, а фланговые отряды из драконов Неда начали стремительное наступление. Но я заметил, что от впятеро уменьшившейся армии викингов отделилась группа в сто человек и недвусмысленно стала двигаться в направлении моей фермы, и я сказал об этом своим товарищам.
Нед мгновенно оценил обстановку и выстроил непроходимый заслон из своих драконов. Викинги рассредоточились и стали активнее прорываться через наши ряды. Положение осложнилось. Мы начали их окружать, но они, кажется, разгадали нашу стратегию, потому что усилили натиск и понемногу стали выходить за пределы стягивавшегося круга…
Прорвались уже семеро, когда мы это заметили, но они улетали на своих аэроликах со скоростью автомобиля, и мы их догнать уже не могли. Огненный дракон Неда пустил им вслед струю пламени, но и она не достигла цели. Ситуация начала казаться безвыходной…
Внезапно небо стало быстро светлеть; на нём особенно выделялась одна полоса – самая яркая. Свет был светло-жёлтым, но даже от него исходил какой-то элемент сверхъестественности; возможно, именно этот свет в конце тёмного туннеля иногда видели умирающие люди. Но в последнем я не был уверен.
На феномен обратили внимание и мы, и викинги; из-за этого бой на время приостановился. Вдруг из лучезарного облака хлынул поток света, распавшийся на отдельные струи. Каждая струя ударяла по викингу, и тот падал, ослеплённый, в миллиардах микроскопических дырочек от фотонных игл. Скоро врагов, способных подняться, не осталось вообще. А небо быстро вернулось к своему прежнему чёрному цвету.
Мы стояли, как громом поражённые, хотя так в каком-то смысле и случилось, просто гром был… беззвучным.
– Что… это… было? – в три приёма шёпотом спросил я.
– Нам бы всем хотелось узнать о произошедшем необъяснимом явлении, – задумчиво сказал Нед.
И все мы, кроме Ульяны, опустились в наше секретное метро и поехали к себе домой. Ульяна сказала, что отправится ко мне утром.
5
После бессонной ночи я ужасно хотел лечь – всё равно куда, закрыть глаза и не открывать их как минимум вечность – хотя бы до конца света. Но такую роскошь я не мог себе позволить, поэтому просто переместился в маленькую кухню на втором этаже моей лесной виллы, приготовил себе литр кофе, залпом его выпил и после этого в один присест съел три килограмма конфет, спокойно лежавших в холодильнике и словно ждавших, когда я их проглочу. От нечеловеческой усталости вроде помогло. Или это была иллюзия?
Глава 9. Суровые будни
1
– Надо восстанавливать мою ферму и развивать вашу, – сказала Ульяна.
Я, она и мой брат сидели в гостиной в моём лесном доме и обсуждали насущные проблемы, вставшие перед нами после битвы с викингами. Ульяна внесла первое по-настоящему дельное предложение, одобренное мной и Севой. Второе никак не приходило ни к кому из нас в голову, да и первого было более чем достаточно.
– Я буду утром работать у себя, а после обеда – приезжать к вам, – сказала Ульяна. – Надеюсь, одну половину дня вы будете сами справляться… Кстати, Сева, ты никому не расскажешь про наш бизнес?
– Могу поклясться!
– И деньги не будешь воровать? – не унимался я.
– Нет! У меня достаточно карманных…
– Ладно, хватит… Я пошёл на нашу дачу, – сказал я.
– Я с тобой, – поддержал меня Сева.
2
– Всё! Мне надоели ваши походы непонятно куда на несколько дней! Я вам запрещаю выходить из этого дома в течение недели и месяц – гулять дольше, чем до девяти вечера! – сказала наша с Севой мама, когда мы, усталые и голодные, вернулись на дачу в одиннадцать утра в среду, девятого июня известного года. – А кстати, что вы там делали?
– Нам обязательно отвечать? – спросил я.
– Желательно.
– Знаешь, я тоже много чего желаю, но получаю далеко не всё из этого, – ответил я. – Раз я человек, значит, и другие люди имеют право не получать чего-то из желаемого; раз люди иногда остаются ни с чем, выходит, и ты можешь не получить того, чего ты хочешь, следовательно, и ответа на вопрос ты не дождёшься. Пошли, Сева, наверх: там нам, по крайней мере, не надоедают бесполезными нотациями.
И мы стали подниматься по лестнице, оставив маму внизу с раскрытым ртом и пустой тарелкой в руках.
3
Следующий день был пасмурным. Как и полторы недели назад, серые клочки испорченной сахарной ваты заполонили небосвод, и, когда они накопили достаточно влаги, пошёл дождь, но несильный.
Мы с Ульяной в довольно хмуром, мрачном настроении развивали мою ферму. Посетители ходили по обновлённым дорожкам, смотрели на драконов и удивлялись: до чего робототехника дошла! А мы вдвоём сидели на белых пластмассовых стульях за столом из того же материала, полуприкрыв глаза и поддерживая голову рукой, опёршись локтём о стол, и раз в полчаса произносили по ничего не значащей фразе вроде «Какой ненастный день!» или «Эх… скучно…» Нам было грустно и тоскливо от осознания собственной беспомощности и одиночества, несмотря на то что мы находились рядом друг с другом. Через час после окончания обеденного перерыва к нам присоединился Сева, и стали мы втроём сидеть и тихо жаловаться на злодейку-жизнь.
Около четырёх часов Ульяна сказала:
– А почему бы не купить Земляного и Водяного драконов?
– Сколько у нас денег? – спросил я.
– Две тысячи семьдесят три монеты, – ответил Сева.
– А сколько стоит дракон Земли? – спросил я.
Затея мне не казалась привлекательной.
– Пятьсот монет, – сказала Ульяна. – Жилище для него – пять тысяч.
– Извини, на всё это у нас просто не хватит золота и, если честно, желания, – с невесёлой усмешкой ответил я. – Кстати, сколько в таком случае стоят дракон Воды и его жилище?
– Яйцо – пятьсот, дом – пятнадцать тысяч.
– Ничего себе! – удивился я. – Итого: нам нужна двадцать одна тысяча золотых. Где бы достать?..
– Сколько у нас рубинов? – спросил Сева. Он уже немного разбирался в делах драконников.
– Э-э-э… – задумался я.
Перед нападением на Замок Бурь у меня было шестьдесят девять рубинов. Но, когда мы искали там профессора Хеглена, мы не преминули заглянуть в подвалы Замка и пошарить по кладовым. Викинги, судя по всему, жили бедно, потому что каждому из драконников, включая меня, досталось всего по шесть рубинов. Теперь их у меня, значит, было семьдесят пять.