Читать интересную книгу Вредная привычка жить - Юлия Климова

Глава 11

    Мы миримся с Солькой и развешиваем свои уши на балконе

    Выходные стали для меня чем-то удивительным и прекрасным. Только выйдя на работу, я осознала их ценность. Одно то, что ненавистный будильник не спел свою до неприятия подлую песню, повышало настроение на пару баллов. Проснулась я в одиннадцать, позвонила Альжбетке, и она притащилась ко мне с маленьким тазиком растительной дряни.

    – Я подумала, что мы можем вместе позавтракать, – радостно сказала Альжбетка.

    – Это что? – спросила я, окидывая взглядом цветастый набор ингредиентов.

    – Это салат «Здоровье»: капуста, свекла, ростки сои и хлопья геркулеса.

    Я тяжело вздохнула:

    – Ладно, накладывай.

    Альжбетка радостно подлетела к шкафчику с тарелками, и через пару минут мы уже сидели за столом и задумчиво смотрели на горку слипшейся массы, только мысли у нас при этом были разные.

    – У тебя нет яблока? – спросила Альжбетка. – Я бы украсила этот замечательный салат.

    – Нет, – сказала я, – ты думаешь, если его украсить, то аппетит для этого блюда появится?

    – Напрасно ты так, – обиделась Альжбетка, – я это ем уже целый год, и результат прекрасный.

    – Какой может быть результат от этого? – поддев вилкой геркулесину, спросила я.

    – У меня регулярный стул, например.

    Я недобро покосилась на свою подругу.

    – Ты знаешь, – сказала я, – когда я много ем, у меня тоже регулярный стул, так как огромное количество пищи, поступающее в мой организм, хорошо проталкивает пищу, поступившую ранее.

    – Подобный образ жизни плохо влияет на внутренние органы и весьма плачевно отражается на коже.

    Я запихнула салатик «Здоровье» в рот и, глядя, как Альжбетка уплетает свое кулинарное произведение, стала работать челюстями.

    – Я добавлю майонеза, – через секунду сказала я.

    – Ты что, – замотала головой Альжбетка, – тогда не будет нужного результата, майонез вообще очень жирный продукт.

    – А ты что-нибудь еще умеешь готовить? – спросила я.

    – Салат «Энергия» и закуску «Вечность».

    – Это что? – заинтересовалась я.

    – Это когда на кружочек огурчика кладешь ложку обезжиренного творога.

    Я уже хотела спросить Альжбетку, не этой ли «Вечностью» она накормила перед смертью Федора Семеновича, но тут в дверь тихонечко постучали.

    Кто же это так скромно стучится, кто же такой вежливый и робкий… Это гадкая предательница Солька!

    Альжбетка вопросительно посмотрела на меня, я кивнула.

    – Открыто, – закричала славная повариха Альжбетка.

    Мы уставились в тарелки и заработали челюстями.

    Солька вошла как тень и застенчиво встала у двери.

    – Это я, девочки.

    Мы промолчали.

    – Вот, зашла спросить, как у вас дела…

    Мы промолчали.

    – А что это такое вкусненькое вы едите?

    – Салат «Здоровье», – с видом гурмана сказала Альжбетка.

    – Вкусно? – поинтересовалась Солька.

    – Очень! – уверила ее Альжбетка.

    – А я вот не завтракала.

    Мы промолчали.

    – Я бы поела…

    Мы промолчали.

    – Что вы, со мной совсем не дружите?

    – Не дружим, – хором ответили мы.

    – Да, я немножко виновата, – замялась Солька, – но вы должны понять, такое может случиться с каждым.

    – Нет, – сказала я, – такое может случиться только с настоящим предателем.

    – А что я такого сделала? Ну, выпила лишнего, ну, упала, ну, с тумбочкой…

    Я встала и заходила по комнате.

    – Пока мы рискуем своей жизнью, пробираемся под пулями к блиндажу, ты, вместо того чтобы партизанить и прикрывать наш тыл, пьешь и дебоширишь!

    – Я не дебоширила, – замотала головой Солька.

    – Молчать, когда говорит главнокомандующий, – прервала я Солькины вопли. – Ты должна была делать – что?

    – Что? – спросила Солька.

    – Ты должна была выполнять возложенную на тебя миссию!

    – А какую, девочки, вы мне просто напомните…

    Я покачала головой.

    – Ты сама меня толкнула на это, ты сама велела пить, – защищалась Солька.

    – Я велела пить, а не напиваться!

    – У меня алкогольная непереносимость, – заявила Солька, – я просто отравилась.

    – Альжбетка, ты помнишь до неприличия счастливое лицо этой отравленной?

    – Мы на тебя надеялись, – сказала Альжбетка.

    – Так я же не подвела…

    – Да ты ничего не помнишь! – вскричала я.

    – Я помню… начало, помню… ты сказала, чтобы я поговорила со Славочкой.

    – С кем?

    – Ой, со Славкой, конечно.

    – Ну?

    – Я с ним и поговорила.

    – О чем?

    – Не перебивай, пожалуйста, – попросила меня Солька. – Я намекнула… нет, я просто сказала, что он замечательный… то есть что у него замечательная… карьера… теперь… и он не должен никому говорить, чем он раньше занимался. Я все сделала, как ты велела.

    – Ты уверена? – спросила я.

    – Вот честное слово, я не подвела, клянусь всеми своими учениками!

    Альжбетка поперхнулась, а я, разинув рот, села на стул.

    – Чем ты клянешься? – переспросила я.

    – Всеми своими учениками, – повторила Солька, – у меня четыре класса и подработка на продленке, так что их много наберется.

    – Знаешь что, Солька, – сказала я, немного придя в себя, – мы тебя, уж так и быть, прощаем, но, ради всего святого, ты так больше не клянись.

    Солька сразу обнаглела и расслабилась. Она подскочила к столу, навалила в тарелку салата «Здоровье» в таком количестве, что витамины свешивались на стол, и стала уплетать это все вилкой, помогая себе время от времени руками.

    – Солька, а ты там со Славкой… Вы там что делали? – спросила Альжбетка.

    Солька замерла, вилка с морковкой, сдобренной геркулесом, повисла в воздухе.

    – Мы это… мы отмечали.

    – А потом? – поинтересовалась Альжбетка.

    – Потом мы еще немного отмечали… а потом мы выпили на брудершафт.

    – А разве вы не на «ты» общаетесь?

    – Да, но Славочка сказал…

    – Кто? – уточнила я.

    – Славка сказал, что раз мы раньше не пили по этому поводу, то надо выпить сейчас…

    – Дальше-то что? – замерев, спросила Альжбетка.

    – Вот, выпили и… скрепили все это… как положено…

    – Я так понимаю, – намекнула я, – что потом вы делали друг другу искусственное дыхание рот в рот.

    – Да, – сказала Солька и закрыла лицо руками.

    Мы с Альжбеткой переглянулись.

    – Потом как-то так получилось, – продолжила Солька, – что мы еще раз выпили на брудершафт… потом Славочка сказал, что у меня красивые глаза и стройные ноги.

    Мы с Альжбеткой посмотрели на Солькины ноги. Конечно, они не были двумя батонами докторской колбасы, но и до идеала недотягивали.

    – Понятно, – сказала я.

    – А дальше? – не унималась Альжбетка.

    – Девочки, если я вам кое-что расскажу, вы не будете смеяться?

    – Нет, – замотали мы головами.

    – Он сказал… он сказал…

    Мы подались вперед и перестали моргать и дышать.

    – Он сказал, что у меня очень сексуальные уши!

    Вы знаете – я люблю Сольку, и вы знаете – я люблю Славку, и вообще, мне кажется, что теперь я люблю весь этот мир!

    – Вот это да! – выдохнула Альжбетка, которая наверняка при всей своей красоте ни разу не слышала такого.

    Я взяла столовую ложку и подложила Сольке еще салата.

    – Кушай, кушай, – сказала я, поглаживая ее по голове.

    Солька подцепила двумя пальцами пучочек тертой свеколки и, роняя половину на стол, отправила его в рот.

    – Солька, а он тебе это сказал до того, как увидел, как ты ешь, или после?

    – Он мне еще много чего говорил, – не слушая меня, сказала Солька и блаженно закрыла глаза.

    – А вы это… ну, сделали самое главное? – спросила Альжбетка.

    После этого вопроса мне стало понятно, что именно в этой жизни Альжбетка считает самым главным.

    – Нет, ты что! – замахала на нее Солька.

    Ах, ах, ах!

    – Ну ничего, – успокоила ее Альжбетка, – мы в следующий раз вам мешать не будем.

    Солька нервно захрустела салатом.

    – А что у вас? – спросила она.

    Мы стали с Альжбеткой взахлеб рассказывать, как побывали на квартире Федора Семеновича, как благополучно нашли Альжбеткины фотографии и как совершенно случайно выяснили, что Федор Семенович и мой начальник Селезнев когда-то были одноклассниками.

    – Да вы что! – воскликнула Солька.

    Мы гордо выпрямили спины и одарили ее довольными улыбками.