Читать интересную книгу Вредная привычка жить - Юлия Климова

    – Мужики всегда так рассказывают своим любовницам, понимаешь?

    – Это неважно, – отмахнулась Зинка, – он богат и даже симпатичный.

    – Ну, это ты загнула… Симпатичный… Обычный среднестатистический субъект.

    – Симпатичный, – настаивала Зинка.

    – Пусть будет так. А где все-то?

    – В столовке.

    – А ты почему здесь?

    – У меня разгрузочный день.

    – Сочувствую. И давно Лариска этот роман крутит?

    – Целый год уже, только об этом никто не знает.

    – Не сомневаюсь, – сказала я и отправилась в столовку.

    Сегодняшний обед я собиралась провести так, чтобы Солька могла мной гордиться. Я взяла морковную котлету, зеленый салат и десерт из фруктов с ложкой йогурта… и встала как вкопанная около огромного подноса с ароматными булочками, обсыпанными сверху кунжутом…

    – Не советую брать, – услышала я сзади ехидный голос Бориса Александровича, – мне кажется, ты вполне обойдешься морковной котлеткой.

    Что? Что?! Этот субъект, этот жалкий представитель не менее жалкой половины человечества, еще смеет что-то говорить?! Я была в шоке от такой беспардонности.

    Медленно повернувшись, я взяла морковную котлету двумя пальцами и аккуратненько опустила ее в стакан с компотом, стоявшим на подносе у Семенова.

    – Я вижу, вы все еще живы? – осведомилась я. – Ну что ж, это можно легко исправить: на моем рабочем столе всегда найдется место еще для одного трупа.

Глава 9

    Обстоятельства и шило в моей большой душе 48-го размера заставляют нас заняться разыскными работами

    Трагически погибшая морковная котлета нашла замену в лице двух пухленьких булочек с кунжутом.

    За столиком около огромной пальмы было одно свободное место. Решив, что общение с природой мне пойдет на пользу, я направилась к высокой деревянной кадке.

    – Всем приятного аппетита, – сказала я, усаживаясь поудобнее.

    – И тебе тоже, – ответила Люська.

    Вроде она работала у юристов на подхвате. Я критически осмотрела данную персону, так как теперь моя душа болела за гармоничный союз – Крошкин тире Селезнева и всякие конкурентки не вызывали в моей душе радостного отклика. Люська была хоть и молода, чуть старше меня, но все же не было у нее дивной худобы финансовой директрисы, да и все остальное оставляло желать лучшего. Теперь я могла мило улыбнуться и сказать:

    – Спасибо. Вот решила скоротать обед в вашей приятной компании.

    – Мы очень рады, – сказала Виктория Сергеевна, – присоединяйтесь.

    В каком отделе работала эта особа, я пока не знала, видела ее мельком пару раз, не более того.

    За столом еще сидел Гребчук Виталий Игоревич, его рот был набит котлетами, и он только вежливо закивал, приветствуя меня.

    – Как там у вас? – спросила Люська, приглаживая сальные волосы.

    – Пока тихо, больше трупов не подкидывали, – сказала я, размышляя – сразу ли слопать булочки или растянуть удовольствие.

    – У нас такое вообще в первый раз, – не унималась Люська.

    – Странно, – пожала я плечами, – обычно трупы на работе – это норма.

    Одна из булочек закричала: «Съешь меня», и я охотно взялась выполнять ее просьбу.

    – Что там думает милиция? – спросил Гребчук, заливая оставшуюся котлету кетчупом.

    – Из достоверных источников мне известно, что мужчинка этот умер от сердечного приступа: не выдержал окружающей его действительности, – сказала я.

    – А зачем он тогда к тебе на стол залез? – поинтересовалась Люська.

    – Да не сам он, ему физическая подготовка не позволила бы. В милиции говорят, что его уже мертвым принесли, – объяснила я.

    – А вот вы знаете, – задумчиво протянула Виктория Сергеевна, – мне почему-то кажется, что я его уже видела…

    Я насторожилась.

    – Я, еще когда на твой крик прибежала… конечно, я его не очень-то разглядела, разве на такое можно спокойно смотреть… Но показалось… что-то в голове промелькнуло, а что – не помню…

    – Вот это да! – воскликнула Люська, хватая стакан с компотом. – А вы вспомните, постарайтесь.

    – Я его точно не видел, – замотал головой Виталий Игоревич.

    – Лицо у него такое широкое… нос какой-то крупный… Точно, видела!

    – А где? – поинтересовалась я.

    – Не помню.

    Люська заерзала на стуле, и он опасливо заскрипел.

    Виктория Сергеевна поправила брошку, утопающую в рюшках ее кофты, и произнесла:

    – Здесь.

    – Что – здесь? – спросила Люська.

    – Здесь я его видела!

    Виталий Игоревич перестал мучить котлету и уставился на Викторию Сергеевну.

    – Он как-то приходил…

    – Вы уверены? – поинтересовалась я.

    – Уверена, я сейчас же позвоню в милицию и все им расскажу!

    Я пригвоздила Викторию Сергеевну взглядом к стулу, а затем стала медленно, но верно сеять сомнения в ее душе.

    – Не стоит торопиться, – сказала я.

    – Это почему? – поинтересовалась Люська.

    – Потому что в перспективе вас затаскают по судам: еще неизвестно, кто этот тип, может, он из бандитов, как бы его дружки потом с вами, Виктория Сергеевна, поговорить не захотели!

    Бедная женщина покраснела, побледнела и приросла к стулу.

    – Я как-то не подумала об этом, – забормотала она.

    – А мне кажется, надо все рассказать, – не унималась Люська.

    Вот взять бы половник и треснуть ей по голове!

    Мне совсем не нужно было, чтобы это дело разрасталось как снежный ком, наоборот: полное забвение – вот что было необходимо мне, Сольке и Альжбетке.

    – А если Виктория Сергеевна ошибается, – предположила я, – так потом ее еще обвинят в даче ложных показаний, и будем мы ей жарить котлетки под названием «Матросская тишина». Хотя, если есть желание, почему бы не позвонить нашей родной милиции?

    – Нет, нет… Я уже вовсе не уверена, что видела именно этого человека, темно было… вечер… Я на работе задержалась, на первом этаже и свет-то уже не горел.

    – Ну и правильно, – поддержал меня Гребчук, – пусть сами разбираются.

    Оказавшись в приемной, я первым делом позвонила Сольке.

    – Пойди и спроси у Альжбетки, есть ли у нее ключи от квартиры нашего общего друга, – велела я.

    – Ты что? – не поняла Солька.

    – Фрося, делай, что говорят! – зашипела я.

    Вообще-то одного моего тона всегда хватает, чтобы Солька мне не перечила, но когда я упоминаю ее настоящее имя, она становится очень покладистой и работоспособной. Мне до сих пор непонятно, как Солька решилась с таким именем стать училкой… Представить себе не могу, как она говорит: «Здравствуйте, дети, меня зовут Ефросинья Андреевна Потапчукова…» Хотя, может, она и отправилась на сие поприще, чтобы как-то привыкнуть к этому, ведь маленькие оболтусы так называют ее по сто раз в день.

    Солька шмякнула трубку на стол и зашуршала к двери. Через пару секунд она вновь затараторила:

    – Так зачем мне к ней бежать, у тебя под ванной его барсетка с курткой, там и надо искать!

    – Молодец, – похвалила я, – что-то я об этом барахле забыла.

    – А зачем тебе его ключи?

    – Сегодня вечером поедем в его берлогу.

    – Ты что, сдурела?!

    Ну никакого воспитания у нынешних учителей ботаники.

    – Сказала – поедем, значит, поедем, пусть Альжбетка отгул берет.

    Я положила трубку и села за стол.

    Значит, все же персона Федора Семеновича как-то связана с моей работой. Что ему здесь было надо?.. Я посмотрела на дверь Селезнева, полистала журнал, опять посмотрела на дверь Селезнева… Да что же это за тайна такая!

    На лестнице раздавались знакомые звуки лесопилки: Славка приехал. Я улыбнулась, навалившееся умиление победило крысу, живущую во мне, и, подойдя к обмусоленной двери, я нажала на кнопку звонка.

    Славка был, как всегда, в трусах.

    – Привет, хочешь? – он протянул мне бутылку минералки, опустошенную наполовину.

    – Не-а, – замотала я головой, – значит, приехал, голубчик?

    – Ага, можешь поздравить.

    – С чем?

    – Заезжал на работу, повысили меня, я теперь тумбочки пилю для мебельного.

    – Поздравляю, просто головокружительная карьера, завидую.

    – Заходи, отметить же такое надо!

    – Сейчас не могу, удручена, знаешь ли, некоторыми событиями последних дней, но мы что-нибудь придумаем и, уверена, разобьем еще не одну бутылку шампанского о борт твоей первой тумбочки.

    Попрощавшись со Славкой, я позвонила в дверь Сольки и пнула ногой дверь Альжбетки. Солька что-то не выходила, Альжбетка же молниеносно отреагировала на призыв, и уже через секунду коридор задыхался от ее роковых духов.