— Какая ты быстрая… и громкая, оказывается, — прошептал ей Артис, когда сладкие спазмы затихли. Тари подняла голову, пытаясь сфокусироваться. Она кричала? Артис смотрел на неё, словно завороженный. На лицо, на губы, на тело, и снова на лицо, и Тари закрыла глаза. Он приостановился, давая ей передохнуть. Сейчас Тари была слишком чувствительна, и его касания раз за разом вызывали в ней дрожь. Она не знала, просить ли его продолжить или остановиться. Сам Артис предпочёл продолжить. Он шептал её имя, вжимая в стену, и медленно двигался. Постепенно возбуждение снова нарастало, и Тари обнимала его всё сильнее, не в силах удержать стоны. Артис ускорился. Опять Тари потеряла себя среди его настойчивой страсти, но в этот раз кричала она не одна.
Артис осторожно поставил её на пол. Ноги дрожали, спину саднило. Она поморщилась, тщетно пытаясь увидеть царапинки. Тэрн развернул её, и она почувствовала, как от его рук вновь расходится ледяное покалывание.
— До завтра всё пройдёт, — пообещал он и добавил:
— Прости.
Тари вместо ответа потянула его к себе и поцеловала.
— Вдвоём и вправду интереснее.
Артис хмыкнул, растирая руки.
— Пойдём лучше в воду. Если у меня сегодня болели только плечи, то завтра болеть будет всё.
— Сейчас ты точно сам виноват, — ответила Тари, с независимым видом пробуя воду в большом бассейне ногой. Она показалась не такой уж и горячей.
***
Дни в зимнем доме проходили настолько спокойно, что Тари порой даже забывала, что они прячутся, что где-то кипит работа ордена и все ищут заговорщиков. Они будто вернулись к рутине до нападения, и оба занялись привычной работой.
Тари описала столько своих снов, сколько могла. Особенно Артиса заинтересовал миф о Ние-матери, который она видела в театре. Он вновь и вновь просил её пересказать сцену и каждый раз хмурился. Они соотносили их с наработками и марлейского, и северного крыльев, записывали новые толкования, которые возникали в контексте. Иногда они занимались тэрнийским, и Тари выучила алфавит, длинный, на сорок шесть букв и освоила счёт до тысячи. Каждый день около полудня Артис отправлялся на встречу, где обменивался с неизвестными Тари коллегами новостями и идеями. Как-то он привёз целый мешок продуктов: творог, яйца, два вида сыра, клубничное варенье, по которому так тосковала Тари, и даже крынку молока.
— Попросил уважаемых магистров заглянуть для нас на рынок, — довольно фыркнул Артис, аккуратно разбирая сумку.
Вечером Тари, чисто вымытая и окутанная запахом розового масла, сидела на лавке у печи рядом с Артисом и грела руки о стакан с глинтвейном. Нос щекотали запахи брусники и мяты, поднимавшиеся от вина. Тари размышляла о том, хочется ли ей на завтрак творога с вареньем, или блинов с вареньем, или блинов с творогом и вареньем, а сидевший за её спиной Артис разбирал её копну редким гребнем. Тари считала сей труд совершенно неблагодарным, но тэрн любил вызовы.
— Знаешь, — призналась неожиданно Тари, — так я бы сидела целую вечность.
— Надеюсь всё же пораньше закончить с твоими волосами, — отозвался Артис, осторожно расчёсывая особо упрямую прядь. Потом задумался. — Но было бы неплохо остаться здесь подольше. Работа идёт, защитные артефакты работают, за молоком только далеко добираться.
Тари не была уверена, говорят ли они об одном, и сомнения точили её изнутри. Она и хотела, и боялась загадать себе вечность в этом доме. Да даже в любом другом, просто рядом с неожиданно запавшим в душу мэтром.
— Артис, — собралась она с силами спросить. — А почему… почему ты вообще всё это делаешь?
— У тебя очень приятные на ощупь волосы. А медитативная работа помогает сосредоточиться.
— Я про другое… — Тари стушевалась.
— Почему я прорицаю для Короны? Почему я живу в уединённом доме в снежном лесу? — спросил он, откладывая гребень и обнимая её со спины.
Тари прижалась к нему, ныряя в травянистый запах и уже привычное тепло. Она была уверена, что он понял её вопрос, но почему-то не хочет отвечать, поэтому легонько стукнула его по колену.
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-390', c: 4, b: 390})
— Тебе стоит научиться использовать слова, — ласково пожурил её в ответ Артис. — Ты много держишь в себе и мало рассказываешь.
— Это непросто.
— Тари, о чём ты хочешь спросить?
Она съёжилась у него в руках, прижалась сильнее и подумала, что глупо одновременно и искать защиты в объятиях Артиса, и бояться посмотреть ему в глаза.
— Почему ты со мной? — она хотела спросить, просто ли он с ней развлекается от скуки, но не смогла.
— Потому что ты мне нравишься, Тари, — сразу ответил Артис безо всякого замешательства.
Тари извернулась, чтобы взглянуть на его лицо. Он смотрел прямо и без малейшего смущения, и ей стало немножко обидно.
— И чем это я тебе нравлюсь? — пробурчала она, подтягивая ноги к груди и пряча в них пылающие щёки.
— Давай сначала ты расскажешь, почему ты со мной, — Тари спиной почувствовала его смешок.
— Ничего я не скажу.
— Но Тари, разве справедливо оставлять меня в неведении? Женское сердце переменчиво и не поддаётся провидению. Вдруг ты соблазнила меня ради развлечения и сейчас смеёшься внутри над моими наивными словами?
— Я соблазнила наивного тебя? — взвилась Тари. Она вскочила с лавки и вытянулась во весь свой невеликий рост, чтобы гневно взглянуть в бесстыжие тэрнийские глаза. Артис улыбался.
— Наконец-то ты на меня смотришь.
Тари показалось, что он над ней издевается, но она подавила усилием воли желание убежать. Иногда своим страхам нужно взглянуть в лицо. Тем более если лицо такое привлекательное.
— Я тебя не соблазняла, — сказала она, надеясь, что звучит уверенно. — Ты сам меня здесь поселил, выдал странную одежду, гладил…
Тари запнулась, а потом выдавила из себя:
— Сам говорил, что я на тебя просто смотрела.
— Всё так, — согласился Артис, чуть придвигаясь к ней и приобнимая за талию. — Утащил сокровище в логово, спрятал, увлёк и соблазнил. Ай, не бей меня.
— Почему ты надо мной смеёшься? — с тоской спросила Тари, потирая руку, которую ушибла о плечо сухощавого тэрна. — Только что ты говорил другое.
— Я не смеюсь, — Артис подул ей на ладонь, и по ней разбежались колкие касания магии. — Я просто хочу сказать, что ты много размышляешь обо мне и о моих чувствах, но ни разу не открылась сама. А я прорицатель, а не телепат, мне тоже нужно услышать тебя, и я готов с тобой поговорить открыто. О нас, о будущем, о чём хочешь. Что ты чувствуешь сейчас, Тари?
Повисла тишина. Для Тари она казалась неловкой и на секунду она задумалась о побеге, но Артис смотрел на неё, не отрываясь, и будто удерживал на месте своей волшебной синевой глаз.
— Мне нравится… быть с тобой, — призналась она, зачарованная его взглядом. — Мне нравишься ты.
— И чем это я тебе нравлюсь? — повторил Артис её вопрос. Он улыбался, но сейчас Тари верила, что это не насмешка.
— Так нечестно. С тобой-то всё ясно, — ответила она. Скрывать уже почти нечего, кроме, разве что, снов.
— Мне неясно. — чуть капризно заявил Артис. — Если бы я застрял тут с самим собой или с другим занудным провидцем с кучей тайн, мне бы пришлось ополовинить ту бочку с вином, чтобы не сойти с ума.
— Как неясно? Ты красивый…
— Ты тоже, — немедленно перебил он.
Тари посмотрела на него возмущённо. Опять издевается.
— Не гляди на меня так, — Артиса будто невозможно было смутить. — Мне больше лет, чем хотелось бы, но зато я совершенно точно уверен в том, что нахожу красивым, прекрасным, очаровательным и привлекательным. И мне нет нужды оглядываться на мнения других.
С каждым эпитетом к щекам Тари приливали новые волны жара.
— И это тоже, — простонала она тихо. — Красивый, уверенный в себе загадочный тэрн с шикарной библиотекой. Что тут могло не понравиться?
Артис на секунду задумался.
— Красота в глазах смотрящего, — сказал он, утягивая Тари себе на колени. — Уверяю тебя, не всем по душе ни моя манера общения, ни мой характер, и даже библиотеку некоторые подвергали осмеянию.