не мог.
Вскоре Софья убедилась в том, что отец исключительно правильно выбрал ей жениха. Дружба нового польского короля с двоюродным братом продолжалась очень недолго. Поводов для ссоры оказалось предостаточно. Во-первых. Ягайло отдал великое Литовское княжение своему брату Скиргайло, а не Витовту. Во-вторых, словно бросая вызов своемуродственнику, тот перенес литовскую столицу в Троки и начал там насильно распространять католичество. Местное население, когда-то подчинявшееся Витовту, вынуждено было бежать в леса.
Витовт переехал в Гродно, но новый великий князь Литовский Скиргайло и Ягайло не оставляли его в покое. Постоянные ссоры вынудили гордого воина вновь отправиться в Пруссию и поступить на службу к магистру.
Для Софьи очередная полоса скитаний оказалась очень короткой. Зимой 1390 года в Мариенбург, где тогда проживала семья Витовта. приехало московское посольство. Бояре Александр Поле, Белеут и Селиван били челом литовскому князю и напомнили об обещании отдать дочь Софью за великого князя Московского Василия Дмитриевича. Витовт не стал возражать. Он знал, что некогда гостивший у него русский княжич уже правит самостоятельно большим и богатым княжеством и среди остальных князей считается старшим.
Наверняка Софье было страшно ехать в далекую и незнакомую страну, но она помнила о встрече с Василием и своему слову изменять не хотела. Кроме того, Софья стремилась обрести свой дом, стать государыней и повелевать тысячами подданных — властолюбивыми мечтаниями она пошла в отца.
Поездка предстояла долгая и трудная — через враждующие друг с другом страны. Сопровождать княжну вызвались дядя Иван Ольгердович и некоторые представители литовской знати.
Летописи не сохранили нам сведений о том, как проходило путешествие юной Софьи. Известно лишь, что новгородцы встретили ее с большой честью, для отдыха поселили на Городище, где располагалась княжеская резиденция, устроили пир.
Затем Софью приветствовал сын серпуховского князя Андрей Владимирович, потом, на подступах к столице, брат будущего мужа Юрий Дмитриевич и, наконец, 30 декабря в воротах Кремля — митрополит Киприан со всем высшим духовенством, бояре и знать. За пышной церемонией наблюдали тысячи москвичей, желавших увидеть свою новую государыню.
Киприан проводил великокняжескую невесту в Успенский собор на торжественный молебен. После него Софья встретилась с будущей свекровью, великой княгиней Евдокией Дмитриевной, в чьих покоях до свадьбы и поселилась.
Точно не известно, была ли Софья православной, ведь ее отец с легкостью менял веру ради политической выгоды. Возможно, ей пришлось вновь креститься по православному обряду, поскольку, по данным летописи, перед свадьбой она стала называться Анастасией, но в быту, видимо, сохранила прежнее имя.
Со свадьбой затягивать не стали. 9 января 1391 года в Успенском соборе митрополит Киприан благословил молодых, и они были венчаны священником. На свадьбе присутствовали все братья и другие родственники великого князя, а также многочисленная русская и литовская знать. Пиры продолжались несколько дней.
Молодая хозяйка великокняжеского дворца
После свадебных торжеств Софье Витовтовне пришлось принимать бразды правления большим великокняжеским домом в свои руки. До этого хозяйственными вопросами занималась Евдокия Дмитриевна. В ее ведении оказались пряхи, швеи, вышивальщицы — мастерицы по изготовлению одежды и постельного белья для всей семьи Василия Дмитриевича. Кроме того, следовало заботиться о красоте и уюте дворца и надзирать за поварней. Правда, все эти обязанности княгине предстояло выполнять не лично, а с помощью многочисленной дворни.
Для молодой супруги Василий Дмитриевич обновил некоторые помещения кремлевского дворца. К набережному терему были пристроены столовая-гридня и повалуша — большая палата с расписными стенами. В ней Софья могла встречаться с боярынями и устраивать семейные праздники.
Чтобы не отставать от передовой Европы, Василий Дмитриевич решил повесить часы на здании дворца. Пораженные современники описали это новшество так: «Князь Василий Дмитриевич замыслил часник и поставил его на своем дворе за церковью Благовещения, сей часник называется часомерием. Каждый час молот ударяет в колокол и раздается звон, при этом он различал часы ночные и дневные». Больше всего москвичей удивляло то, что часы работали без участия людей — «самозвонно и самодвижно», да вдобавок показывали фазы Луны. Изготовил это чудо сербский монах Лазарь, приехавший в Москву из греческого Афонского монастыря. За свою работу мастер взял 150 рублей, по тем временам очень большую сумму.
В первые годы после свадьбы Василий Дмитриевич активно боролся за Нижегородское княжество и дома бывал редко. Видимо, поэтому первенец Юрий появился в великокняжеской семье сравнительно поздно — только 18 мая 1395 года. Вслед за ним родились Иван (15 января 1397 года), затем дочери Анна, Анастасия, Василиса, Мария, сын Даниил (6 декабря 1401 года). Семейство росло быстро, но не всем детям выпала доля прожить долгую жизнь.
Софья Витовтовна, в отличие от своей свекрови, была не только матерью, женой и хозяйкой, но и опытным политиком и верным помощником мужа в международных делах. Для этого она использовала родственные связи с литовскими князьями и поддерживала тесные контакты со своим отцом.
А тот после отъезда дочери вновь взялся за оружие и вторгся в Литву. Испуганный Ягайло предпочел миром отдать власть над подчинявшимся ему великим княжеством Литовским. Скиргайло отправился княжить в Киев, к тому времени потерявший статус столицы.
Став литовским государем, Витовт устремил свой алчный взор на восток и захватил Смоленское княжество. Бездомному Юрию Святославичу пришлось бежать в Тверь.
Успех отца, с одной стороны, обрадовал Софью, с другой — не мог не обеспокоить, ведь князь Юрий приходился ей дядей. Властолюбивый Витовт мог в будущем посягнуть и на владения ее мужа. Чтобы этого не произошло, она убедила Василия Дмитриевича поехать к отцу в Смоленск и четко разграничить сферы влияния. Великая княгиня надеялась, что ей удастся усмирить захватнические порывы отца и использовать его неуемную энергию в интересах своей семьи. Так оно и случилось.
В Смоленск Софья привезла своего годовалого первенца Юрия, чтобы дед мог на него полюбоваться. Потом устроили многодневные веселые пиры, на которых неоднократно произносились тосты за дружбу, за совместную борьбу с золотоордынскими ханами. А после в спокойной обстановке договорились, что существующие границы между Московским княжеством и Литвой останутся нерушимыми (в то время они проходили у Можайска, Боровска, Калуги и Алексина). Решили также, что Киприан станет главой Православной Церкви в обоих государствах.
После этого съезда дружба между зятем и тестем окрепла. Вместе они совершали набеги на земли слишком свободолюбивых и независимых новгородцев, вместе боролись с коварным рязанским князем Олегом, вместе после этого весело пировали в Коломне, в княжеской резиденции на излучине Москвы-реки и Оки.
Но Софья Витовтовна предупреждала мужа: с великим князем Литовским, думавшим лишь о личной выгоде, следует быть всегда начеку.