И, с мясом вырвав с Сёминой груди алый значок в виде развернутого знамени, чекисты заломили ему руки и уволокли юношу из комнаты. А о. Савва слушал стремительно удаляющийся, затихающий в коридоре вой и быстро шептал:
«Помяни щедроты Твоя, Господи, и милости Твоя, яко от века суть. Грехи юности раба твоего новоуспенного Шлёмы, и неведения и неверия его не помяни, ради благости Твоея, Господи…»
И еще он за чекистов горячо помолился:
«Господи, помилуй их, много-грешных, не ведают бо, что творят…»
Глава пятая
Красное колесо
1.
Злая, как дворовая сука на пятый день бешенства, возвращалась Натка к своему кабинету.
Увы! Добыть приказа о командировке ей так и не удалось.
Нет, сначала всё шло гладко. Товарищ Делоне, соратница таких легендарных товарищей, самих Инессы Арманд и Надежды Константиновны Крупской, внимательно прочитала аккуратно перепечатанные в трех экземплярах пергидролевой секретаршей документы, которые Натке посоветовали составить её подчиненные.
При этом она особо похвалила Натку за будущее «пресечение клеветнической вражеской вылазки» в адрес беззаветных работников ГУЛАГ, жизни свои кладущих на то, чтобы воспитать из малолетних преступников настоящих советских людей… И в ходе подготовки к проверке довольно специфического образовательного учреждения настоятельно порекомендовала по этому поводу посоветоваться с начальником Отдела Трудовых Колоний УНКВД товарищем Макаренко, который как раз приехал из своей колонии имени Дзержинского на коллегию Наркомпроса.
— Как?! Я увижу самого Макаренко? — задохнулась от счастья Натка. — Мы ведь его «Педагогическую поэму» и «Флаги на башнях» в технаре до дыр зачитывали!
Товарищ Делоне нахмурилась:
— В техникуме, говорите, читали? А кто вам эти книжки для чтения рекомендовал? А знаете ли, Вайнштейн, что сама Надежда Константиновна назвала так называемые «педагогические» старорежимные методы этого бывшего белогвардейца не совсем большевистскими? Вы вообще знакомы с материалами VIII Съезда Комсомола, прошедшего в 1928 году? Да что там говорить! Этот доморощенный «писатель», а по сути, обыкновенный графоман, отрицает новейшие технологические принципы педологии, заменяя классовый марксистский подход внеклассовой моральной проповедью… Макаренко докатился до того, что называет марксистско-ленинскую педологию левым шарлатанством! А эти его жалкие книжонки… «Антипедагогическая поэма!», «Вредная книга для родителей!» — вот как озаглавил свои замечательные разгромные статьи виднейший советский критик товарищ Абрам Хинштейн…
Товарищ Делоне захлебнулась ядовитой слюной…
— Пожалуй, Вайнштейн, вам вряд ли стоит встречаться с этим… Макаренко… Хотя он и занимает видный пост в НКВД (удивляюсь, как там товарищи чекисты еще не рассмотрели его сугубо вражеской сути?), его пагубное воздействие на неокрепшие умы вам на пользу видно не пойдет… Идите, и хорошенько подумайте: с кем вы вообще, с нами, ленинцами — педологами или с буржуазными обскурантами-педагогами?!
Ругая себя последними словами, Натка, скрипя зубами, шла по коридору… Как она могла забыть? Ведь действительно, на последнем курсе, когда она проходила педагогическую практику, виднейший педолог Исаак Соловейчик прямо говорил ей о необходимости сбросить устарелые педагогические догмы с парохода современности! Все эти Ушинские и Ухтомские, Менделеевы и Жуковские, Иловайские и Татищевы, Ломоносовы и Бецкие, Магницкие и Буслаевы… Что они вообще понимали в русском образовании? Подумаешь, Краевич! Всего-то, что написал учебник, по которому готовились целые поколения школьников, забивая себе голову абсолютно бессмысленной внеклассовой физикой… А есть ли в этом, с позволения сказать, учебнике хоть одна задача, обличающая власть капитала, клеймящая попов и прочих врагов народа?!
А вот зато гениальные Коган! Абрамович! Разгон! Лившиц!! О! Они гораздо лучше «морально и психологически так и не вышедшего из грязной курной избы Ломоносова» знают этот, как там его… а, русский народ. Это отважные провозвестники нового! Певцы бригадного метода обучения, когда задача решается не по буржуазному индивидуально, а силами здорового пионерско-комсомолького коллектива… да что! Главное ведь вовсе не учить чему-то ребенка, а изучать его, следует не воспитывать малыша, а давать ему свободно развиваться! Подумаешь, выпускники школы второй ступени не знают, что такое бином Ньютона. Да нужен ли этот Ньютон в обычной жизни советского человека?! А вот половое воспитание, и более того, смелые половые детские эксперименты, начиная с семилетнего возраста, взаимное изучение детьми как друг друга, так и взрослых участников воспитательного процесса, вещь несомненно полезная и очень нужная! Что, говорите, мораль? Морально всё то, что идет на пользу строительства социализма! И если взрослый учитель с помощью своего же ученика снимет свое половое напряжение… ну, вы понимаете, Вайнштейн? — то это несомненно пойдет на пользу делу народного образования. Ведь сам философ Сократ, знаете, не пренебрегал анальными отверстиями своих учеников, даже термин возник — сократировать… за что не понявшие его образовательных новаций консервативные жители Афин и поднесли ему чашу с цикутой…
Собственно говоря, этот ученый педолог и был первым Наткиным мужчиной. Которому ей показалось проще один раз отдаться, чем пояснять ему бесконечное число раз, что он ей мерзок и противен. Ничего, кроме боли и отвращения, она из своего первого сексуального опыта не вынесла.
Макаренко в своих книгах об этом ничего не писал! Более того, он ни слова не сказал о руководящей и направляющей силе Партии, не вывел на своих страницах ни одного образа пламенного коммуниста! Как же Натка могла об этом забыть?
А подойдя к дверям, возле которых растерянно толпились Бекренев и Охломеенко, Натка увидела на филенке белую полоску бумаги с синей печатью… Приплыли! картина Репина.
Натка была потрясена. Нет, если бы она НЕ увидела бы Савву Игнатьевича, она не очень-то и удивилась. Да, сама Натка, по какой-то странной душевной слабости так о его выходке ничего никому и не написала… Но ведь мало ли было других свидетелей? Да вот тот же мутный Бекренев, который упорно не смотрит ей в глаза… Господи, да за что он на неё взъелся? Явно ведь возненавидел её с первой минуты… Причину такого его негативного отношения к себе Натка понять никак не могла.
Но Сёмка, Сёмка?! Искренний, чистый товарищ. За что его-то? Нет, чекисты никогда не ошибаются. Разберутся, и выпустят. И Натка тут же успокоилась.
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});