Картина становится еще более ясной, если мы перейдем от слов к формулам. Приведенный пример в таком случае выглядел бы как замена формулы ^f(I, O) = ^f(O, I) на формулу ^f(I) = ^f(O). Первая формула читается как "Я не должен относиться к другим так, как они не относятся ко мне". Вторая — "Я не должен делать того, чего другие не делают".
Замена двузначной функции на однозначную возможна для всех этических правил. При этом они (не теряя симметрии) превращаются во что-то другое, иногда очень далекое от идеалов справедливости. Самое же плохое то, что изменившиеся формулы по-прежнему кажутся выражением этических систем, поскольку они симметричны.
Нормы поведения, соответствующие этим усеченным формулам, в дальнейшем будем называть полюдьем.
Это старое русское слово первоначально означало дань, собираемую со всех. Если этичное поведение иногда называют долгом, то полюдье относится к этике как дань к долгу.
Отношение полюдья к этическим системамПервая этическая система f(I, O) = f(O, I) ("Поступай с другими так, как они поступают с тобой"), искажаясь, приводит к формуле f(I) = f(O) ("Делай то же, что и все"). Впрочем, это не сильно расходится с самой порождающей этической системой, требующей почти того же самого.
Пример со второй этической системой мы уже рассмотрели. Заметим только, что различие здесь становится более значимым.
Третья этическая система f(O, I) = f(I, O) ("Другие должны относиться ко мне так, как я отношусь к другим") дает правило f(O) = f(I) ("Все должны делать то, что делаю я"). Это уже совсем небезобидный вывод, весьма далекий от либеральной морали, его породившей.
Наконец, четвертая этическая система ^f(O, I) = ^f(I, O) ("Другие не должны относиться ко мне так, как я не отношусь к другим") дает формулу ^f(O) = ^f(I) ("Никто не должен делать того, чего не делаю я").
Эти четыре идеи заражают сознание, подменяя собой понятия о справедливости и чести.
Достаточно очевидно, что в любом обществе имеются все четыре разновидности полюдья, но преобладает, как правило, та, которая является вырождением соответствующей этической системы.
В случае двух первых этических систем его влияние очевидно и не требует особых комментариев. Но уже по отношению к третьей этической системе полюдье становится чем-то очень непохожим на саму этику, вступая с ней в очень сложные отношения.
Напомним, что либеральная цивилизация основана на принципах невмешательства и свободы рук: f(O, I) = f(I, O) (нельзя мешать другим делать то, что ты делаешь сам по отношению к ним). Это кажется на первый взгляд очень достойной и гуманной позицией. Но третья этическая система вырождается в полюдье, действующее по принципу f(O) = f(I), то есть "Пусть все делают то же самое, что и я", "Пусть все живут так, как живу я", короче — "пусть все и везде будет как у меня".
Поведение, ориентированное на этот стандарт, широко распространено на Западе. Нет нужды говорить, что такая идея кажется весьма далекой от идеалов терпимости и гуманизма. Но либеральная мораль эту идею и не утверждает. Это ее тень, полюдье, порожденное ею и одновременно конфликтующее с ней.
Нет ничего удивительного, что один и тот же человек исповедует идеалы свободной конкуренции (требующей разнообразия), и одновременно считает себя, свои занятия, интересы и образ жизни идеалом, и возмущается тем, что другие живут не так, как он. Более того, такие люди вполне готовы навязать себя, свои мнения, свои привычки всем окружающим и с удовольствием это делают.
Именно полюдье Третьей этической системы сыграло роль морального обоснования западной экспансии. Оно вызвало к жизни агрессивность западной цивилизации по отношению к миру в целом. Либеральный Запад непрерывно и последовательно навязывает всему миру свой образ жизни, свои привычки, свои ценности (выдаваемые за "общечеловеческие"), свои гамбургеры и кока-колу, наконец. И большинство западных людей это одобряют. Им кажется, что они при этом поступают хорошо и правильно.
Классическим примером сочетания крайнего либерализма и крайней навязчивости является Америка. Одна из самых либеральных культур одновременно является самой агрессивной и нетерпимой (как внутри общества, так и вовне). Известные и неприятные свойства этой культуры — такие, как наглость, напор, безудержная реклама и самореклама, вообще манера навязывать себя всем остальным — все это совмещается с искренней верой в либеральные ценности и следованием им.
Все это можно было бы списать на «европоцентризм» или "западный шовинизм". Но шовинизм — явление временное, возникающее как реакция на национальные и социальные проблемы. Здесь же мы имеем дело с фундаментальным свойством данной цивилизации, с постоянно действующим фактором, принимающим разные формы, но неизменным по сути.
Это не значит, что этика и полюдье друг другу не мешают. Даже в первых двух цивилизационных блоках (на Юге и на Востоке) имеют место ситуации, когда этика и полюдье конфликтуют. Сила цивилизации проявляется во всемерном ограничении полюдья, пресечении соответствующего поведения. Нужно, однако, отметить, что систематические отступления от этических принципов приводят к росту полюдья. Нереализованное желание справедливости ищет выхода, и находит его в извращенной форме. Это напоминает фрейдовскую сублимацию наоборот: как неудовлетворенные "низшие желания", подавляемые контролем сознания (то есть прежде всего этикой), выходят на свет в искаженном, причудливом (а иногда и облагороженном) виде, так и неудовлетворенные "высшие желания", не найдя реализации, как бы продавливаются в глубину сознания и начинают подпитывать низменные страсти.
Подавлять этические инстинкты человека не менее (а то и более) опасно, нежели его сексуальность. Фрейд ошибался, приписывая морали и нравственности чисто «контрольную» функцию, и представляя себе этику в виде какого-то фильтра, или, точнее, стены, о которую разбиваются волны либидо. Стремление к добру и справедливости, желание жить правильно — это сильнейшие желания человека, не менее сильные, чем либидо. Если они систематически не удовлетворяется, то они принимают извращенные формы.
Полюдье и массовое поведениеОдним из бросающихся в глаза различий между этическим поведением и полюдьем состоит в том, что этика обладает гораздо меньшей мобилизующей силой, поскольку обращена к индивиду и его отношениям с его обществом. Напротив, полюдье — отличное средство для разжигания "массовых чувств". Можно сказать, не особенно преувеличивая, что моральное поведение человек демонстрирует наедине с ситуацией, а полюдье охватывает толпы.
Полюдью можно противопоставить только этику, причем именно ту, которая является образующей для данного типа полюдья. Соотношение сил между этической системой и полюдьем можно изобразить примерно так:
Из всего сказанного, однако, не следует делать вывод, что полюдье всегда и во всех случаях является только отрицательным явлением. В некоторых особых случаях вызываемые им чувства и мотивации вполне уместны. Как правило, это ситуации, требующие быстрой и массовой мобилизации — например, война. Полюдье способно временно объединить людей, противопоставив их общему врагу. Но полюдье способно и расколоть общество, особенно в периоды значительных социальных изменений.
ДОПОЛНЕНИЕ. БАЗОВЫЕ ЭМОЦИИ
ТРИ СВОЙСТВА СОЗНАНИЯ
Предварительные замечанияНесмотря на то, что теория поведения может быть изложена без каких-либо отсылок к мотивам действий, что позволяет не обсуждать психологическую проблематику, мы сочли возможным высказать некоторые соображения по этому поводу, а также затронуть ряд других вопросов, представляющих, как нам кажется, самостоятельный интерес. Все это, однако, не является необходимой частью содержания книги.
Индивид: субстанциональное определениеДо сих пор мы рассматривали индивидов только с одной точки зрения: как участников общественных отношений. При этом мы не вдавались в рассмотрение одного существенного вопроса: что, собственно, позволяет индивидам жить в обществе? Иными словами — какими свойствами должен обладать индивид для того, чтобы быть способным к участию в общественных отношениях?
Для этого необходимо выполнение трех взаимосвязанных условий. Возможными участниками общественных отношений могут быть любые существа, способные воспринимать окружающий мир и воздействовать на него, осознающие свои действия, и наделенные разумом.