— Ну-ну, симулируешь, значит?
Я залился краской, но все же нашелся:
— Какая неблагодарность, черт побери! Достань мне штаны, и я тебе покажу, кто симулирует.
— Остынь. — Старик посмотрел мою больничную карту, потом сказал Дорис: — Сестра, принесите этому человеку шорты. Я возвращаю его на действительную службу.
Дорис уперла руки в бока и заявила:
— Вы, может, и большой начальник, но здесь ваши приказы не имеют силы. Если лечащий врач…
— Хватит! Принесите ему какие-нибудь подштанники.
— Но…
Старик подхватил ее на руки, поставил лицом к двери и, хлопнув по попке, сказал:
— Быстро!
Она вышла, недовольно бормоча, и вскоре вернулась с доктором.
— Док, я послал ее за штанами, а не за врачом, — добродушно сказал Старик.
Тот юмора не оценил и ответил довольно холодно:
— А я бы попросил вас не вмешиваться в лечебный процесс и не трогать моих пациентов.
— Он уже не ваш пациент. Я возвращаю его на службу.
— Да? Сэр, если вам не нравится, как я справляюсь со своими обязанностями, я могу подать в отставку.
Старик парировал тут же:
— Прошу прощения, сэр. Иногда я слишком увлекаюсь и забываю о принятом порядке вещей. Не будете ли вы так любезны обследовать этого пациента? Если его можно вернуть на службу, он нужен мне как можно скорей.
У доктора на щеках заиграли желваки, однако он сдержался.
— Разумеется, сэр.
Он долго изучал мою карту, затем проверил рефлексы.
— Ему еще потребуется время, чтобы восстановить силы… Но можете его забирать. Сестра, принесите пациенту одежду.
«Одежда» состояла из шорт и ботинок. Но на базе все были одеты точно так же, и, признаться, при виде людей с голыми плечами, без паразитов, у меня даже на душе становилось спокойнее. О чем я сразу сказал Старику.
— Ничего лучше мы пока не придумали, — проворчал он, — хотя база теперь напоминает пляж, полный курортников. Если мы не справимся с этой нечистью до зимы, нам конец.
Мы остановились у двери с надписью: «Биологическая лаборатория. Не входить!»
Я попятился.
— Куда это мы идем?.
— Взглянуть на твоего дублера, на обезьяну с твоим паразитом.
— Так я и думал. Нет уж, увольте. — Я почувствовал, что дрожу.
— Послушай, сынок, — терпеливо сказал Старик, — тебе нужно перебороть себя. И лучше будет, если ты не станешь уходить от встречи. Знаю, тебе нелегко. Я сам провел несколько часов, разглядывая эту тварь и пытаясь привыкнуть к ее виду.
— Ты ничего не знаешь. Не можешь знать! — Меня так трясло, что пришлось опереться о косяк.
— Да, видимо, когда у тебя на спине паразит, это все воспринимается по-другому. Джарвис… — Он замолчал.
— Вот именно, черт побери! По-другому! И ты меня туда не затащишь.
— Нет, я не стану этого делать. Но, очевидно, врач был прав. Возвращайся, сынок, и ложись обратно. — Старик шагнул за порог.
Он сделал три или четыре шага, когда я позвал:
— Босс!
Старик остановился и повернулся ко мне с непроницаемым лицом.
— Я иду, — добавил я.
— Может быть, не стоит?
— Справлюсь. Просто это трудно… вот так сразу… Нервы…
Мы пошли рядом, и Старик участливо взял меня под локоть.
Прошли еще одну запертую дверь и очутились в помещении с влажным теплым воздухом.
Обезьяну поместили в клетку. Ее торс удерживало на месте сплошное переплетение металлизированных ремней. Лапы безвольно висели, словно она не могла ими управлять. Обезьяна подняла голову и зыркнула на нас горящими ненавистью и разумом глазами. Затем огонь во взгляде угас, и перед нами оказалось обычное животное, в глазах — тупость и боль.
— С другой стороны, — тихо сказал Старик.
Я бы не пошел, но он все еще держал меня за руку. Обезьяна следовала за нами взглядом, но ее тело надежно удерживала рама с ремнями. Зайдя сзади, я увидел…
Хозяин. Тварь, которая бог знает сколько ездила у меня на спине, говорила моим языком, думала моим мозгом. Мой хозяин.
— Спокойно, — сказал Старик. — Ты привыкнешь. Отвернись пока, это помогает.
Действительно помогло. Я несколько раз глубоко вздохнул и попытался сдержать бьющееся сердце. Потом заставил-таки себя смотреть на паразита.
Ужас, собственно, вызывает не сам его вид. И дело не в том, что ты знаешь о способностях паразитов: то же самое чувство я испытал и в первый раз, еще до того, как узнал, что это за твари. Я попытался объяснить свои мысли Старику, и он кивнул, не отрывая глаз от паразита.
— Да, у других то же самое. Безотчетный страх, как у птицы перед змеей. Возможно, их основное оружие. — Он отвел взгляд, словно даже его дубленые нервы не выдерживали такого зрелища.
Я тоже не трогался с места, заставляя себя привыкать и пытаясь удержать завтрак внутри. Говорил себе, что теперь хозяин уже не страшен, что он ничего не может мне сделать. Затем отвел взгляд и обнаружил, что Старик наблюдает за мной.
— Ну как? Уже легче?
Я снова взглянул на хозяина.
— Немного. Но больше всего на свете я хочу его убить. Убить их всех! Я бы всю свою жизнь убивал и убивал этих тварей. — Меня опять начало трясти.
Старик задумался, глядя на меня, затем протянул свой пистолет.
— Держи.
Я не сразу понял, в чем дело. Своего оружия у меня не было, поскольку мы пришли сюда прямо из больничной палаты. Я взял пистолет и бросил на Старика вопросительный взгляд.
— Э-э-э… зачем?
— Ты же хочешь ее убить. Если тебе это нужно, вперед. Убей. Прямо сейчас.
— Ха! Но ты же говорил, что тварь нужна для изучения.
— Нужна. Но если ты считаешь, что должен ее убить, убей. Это ведь твой хозяин. Если для того, чтобы вновь стать человеком, ты должен ее убить, не стесняйся.
Вновь стать человеком. Мысль звучала в мозгу, как набат. Старик знал, какое мне нужно лекарство. Я уже не дрожал. Оружие, готовое извергать огонь и убивать, лежало в ладони, как влитое. Мой хозяин…
Я убью его и вновь стану свободным человеком. Если хозяин останется в живых, этого никогда не произойдет. Мне хотелось уничтожить их всех, отыскать и выжечь всех до единого, но первым делом — этого.
Мой хозяин… Повелитель. До тех пор, пока я его не убью. Почему-то мне показалось, что, останься я с ним один на один, мне ничего не удастся сделать, что я замру и буду покорно ждать, пока он не переползет ко мне на спину и не устроится, захватывая мой мозг, всего меня.
Но теперь я мог его убить!
Уже без страха, с переполняющим меня ликованием, я прицелился.
Старик по-прежнему смотрел на меня.
Я опустил оружие и неуверенно спросил:
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});