Лонсдейл считал себя настоящим мастером этой игры, по крайней мере до того дня в феврале, дня, который все изменил.
Он выкроил неделю в своем графике, чтобы покататься на лыжах в Лихтенштейне. На третий день, вечером, когда Лонсдейл сидел в баре роскошного отеля, потягивал коктейль с мартини и болтал с какой-то безымянной шлюшкой, пристроившейся рядом, он заметил в заполненном посетителями зале высокого мужчину. В мире Лонсдейла обитало великое множество богатых людей, наделенных вкусом, но этот не был похож ни на кого из них. Глядя на его спокойное достоинство и фантастическую ауру равнодушия к окружавшему миру, Лонсдейл вдруг почувствовал себя школьником. Незнакомец притягивал к себе самых красивых женщин с завораживающей, почти сверхъестественной легкостью и тут же отворачивался от них, как будто они вообще ничего не значили.
Короче говоря, Джереми смотрел на человека, понимающего, что такое власть, человека, который живет и дышит ею. Может быть, он принц? Лонсдейл никак не мог вспомнить, видел ли он его лицо на страницах глянцевых журналов, и отчаянно захотел с ним познакомиться, но упустил свой шанс, когда какой-то тупой болван и по совместительству нефтяной миллиардер втянул его в невероятно скучный разговор. К тому моменту, когда Лонсдейлу удалось от него избавиться, поразительный мужчина исчез вместе со своей свитой красавиц.
Весь следующий день Лонсдейл искал его на горных склонах, но так и не нашел. И вечером таинственный незнакомец не появился в баре. Только в последний день каникул Лонсдейл снова увидел загадочного мужчину и решил, что на сей раз ничто не помешает ему с ним познакомиться.
Оказалось, что его зовут Габриель Стоун. Они проговорили до самой ночи, и Стоун пригласил Лонсдейла погостить в его замке в горах Румынии. На следующее утро Джереми позвонил в свой офис и сообщил, что подхватил какой-то вирус и не вернется в Англию еще неделю.
Через два дня вертолет, принадлежащий Стоуну, приземлился около виллы и забрал Джереми Лонсдейла, которого сопровождали два крепких телохранителя, предоставленных Стоуном для охраны. Внизу, насколько хватало глаз, тянулись заснеженные леса, потом вертолет промчался над башнями и бастионами старого замка, и у Лонсдейла захватило дух от его величественного великолепия.
Остаток дня ему прислуживал высокий, лысый, худой, как скелет, мужчина, сообщивший, что его зовут Сеймур Финч и что он является личным помощником мистера Стоуна. Лонсдейл чувствовал себя неуютно в присутствии Финча. Было в нем что-то странное и вызывающее тревогу.
Хозяин замка появился только после наступления темноты, извинившись, что ему пришлось весь день заниматься делами. Они вместе пообедали в огромном зале, потом пили великолепный коньяк и курили сигары. Стоун оказался не только обаятельным и обходительным хозяином, но исключительно образованным и умным человеком. Лонсдейл не встречал людей, которые могли бы так легко цитировать произведения классической литературы, Библию и греческих философов. Стоун знал историю так, будто сам жил в те времена.
Ночью Лонсдейл проснулся в своей роскошной спальне от того, что где-то звучала довольно странная музыка. Казалось, будто она плывет откуда-то снизу. Он надел шелковый халат и пошел на ее звуки, бесшумно пробираясь по холодным темным коридорам и залам замка. Ему еще ни разу в жизни не доводилось слышать ничего подобного, мелодия словно манила его, влекла за собой, наделенная гипнотической силой, захватившей его сознание.
Лонсдейл подошел к двери винного погреба — так ему, по крайней мере, показалось, — она со скрипом открылась, и он увидел ступени, ведущие вниз, и еще одну приоткрытую дверь. Музыка доносилась оттуда.
Лонсдейл ничего не мог с собой поделать, ему отчаянно хотелось узнать, что там такое. Он заглянул в приоткрытую дверь и вместо винного погреба увидел великолепную, убранную в старинном стиле комнату, украшенную гобеленами, экзотическими коврами и шитыми золотом подушечками, разбросанными по полу. На громадной кровати лежал обнаженный Габриель Стоун в окружении трех потрясающих женщин, которые занимались с ним любовью. Лонсдейл не мог отвести глаз от его стройного мускулистого, безупречного тела.
Он наблюдал за ними, стоя в тени, и вдруг почувствовал чье-то прикосновение к своему плечу. Лонсдейл с трудом сдержался, чтобы не закричать от ужаса, оглянулся и увидел еще более прекрасную женщину, чем те, что лежали в постели Стоуна. Она улыбнулась и, приложив палец к губам, поманила его прочь от двери.
— Идем, — прошептала она, и выражение ее темных глаз не вызывало сомнений в том, что она задумала.
Лонсдейл шел за ней по темным коридорам, совершенно завороженный и очарованный. Ее черные, цвета воронова крыла, волосы, спутанные и словно живые, как у цыганки, загадочная улыбка и алые, блестящие губы совершенно лишили его разума. Каждая клеточка тела Джереми звенела от жгучего желания обладать ею, когда они подошли к его спальне, и незнакомка все с той же улыбкой закрыла за ними дверь. Лонсдейл уже едва мог дышать.
— Кто… вы? — заикаясь, выдавил из себя он.
— Лилит, я сестра Габриеля.
Она подошла к кровати и легким движением плеч сбросила халат, под которым ничего не оказалось.
Лонсдейл принялся срывать с себя одежду.
— Вы прекрас…
— Ш-ш-ш, тише. — Лилит поцеловала его и потянула за собой на кровать.
Это была незабываемая ночь.
Когда Лонсдейл проснулся на следующее утро, Лилит уже ушла. Он как безумный принялся искать ее в замке, сходил к комнате внизу, но она оказалась закрытой на тяжелый засов. Лонсдейл целый день думал о Лилит, она была точно наркотик, и он желал еще.
Лилит возвращалась к нему дважды в следующие ночи. Еще две ночи дикой, головокружительной страсти. Она была поразительной любовницей и проделывала с ним такое, о чем он даже помыслить не мог.
Потом, на третью ночь, когда Джереми решил, что уже вообще ни на что не способен, Лилит открыла ему целый новый мир. Сияние свечей заливало ее кожу, когда она встала на колени на кровати, и отразилось от кинжала, который вытащила из-под подушки. Лонсдейл, лишившийся дара речи от возбуждения, смотрел, как она приставила острие к груди и сделала надрез. Струйка крови потекла по безупречной коже, Лилит приоткрыла рот, и Лонсдейл увидел длинные клыки, белые и изогнутые. Она притянула его голову к себе.
— Пей!
Лилит откинула голову назад и застонала от предвкушения, когда он опустил лицо и собрался слизнуть алую кровь с ее груди. Каждая клеточка его тела пылала обжигающим огнем.
И в этот наполненный чудесным волшебством момент в комнату вошел Габриель Стоун. Он сердито закричал на Лилит, и та, прикрывшись простынёй, в страхе отступила.
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});