своими соображениями:
— Слава, как ты думаешь, не закопали ли они трупы на даче у Мельчанова? Эх, сейчас бы постановление прокурора в руках и провести осмотр дачи!
— Сомнительно, — мотнул головой оперативник. — Там было пять-шесть взрослых мужчин. С какой стати они такой компромат закопали под ногами, тем более у них была машина? Да и за это время на даче все уже подчищено, вряд ли какие-либо улики они могли там оставить.
— Согласен с твоим утверждением, — кивнул Смирный. — Там, на даче, искать что-либо бессмысленно. А знаешь, Слава, дело, в общем, не такое сложное, как кажется. Если бы нам в свое время развязали руки, мы бы с тобой за неделю и трупы нашли, и всех загнали в клетку. Для раскрытия данных убийств нужна политическая воля наших руководителей областного масштаба, начиная с обкома партии, заканчивая МВД и прокуратурой. А такой воли ни у кого не нашлось. А ведь многие знают, кто совершил это преступление и предпочитают молчать. Я разговаривал с операми из области. Все они знают, кто совершил преступление, называют убийц поименно, а мы тут сидим и гадаем. С такой несправедливостью я никогда еще не сталкивался, подобное видел только в кино и смеялся над изобретательностью режиссера, показывающего выдуманные милицейские истории. А оказалось, что в реальной жизни происходят дела похлеще.
В связи с возбуждением уголовного дела по двойному убийству в Энск зачастили сотрудники уголовного розыска из областного управления милиции. Они важно прохаживались по коридорам отдела милиции, выдвигали несусветные версии и разъезжались по городам Советского Союза, чтобы допросить какого-нибудь второстепенного свидетеля, когда-либо знавшего и видевшего девушек еще при их жизни. Было ясно, что такие командировки ни на шаг не приближали оперов к раскрытию преступления. Словно чья-то злая воля делала все возможное, чтобы окончательно запутать следствие.
Так, самая страшная тайна правоохранителей повисла абсолютным «глухарем», все уже уверовались, что девушки пропали раз и навсегда, их братская (а, может быть, вернее будет — сестринская?) могила давно уже поросла бурьяном.
9
В начале восемьдесят восьмого года старый служака, начальник отдела милиции города Энска Нечаев подал в отставку и вместо него, не трудно догадаться, стал его первый заместитель Демченко. После смерти двух основных участников убийства, которые являлись самым слабым звеном в этой преступной цепи, Демченко успокоился, обрел равновесие души, движения его стали вальяжно-барскими, он уже позволял себе продолжительные нравоучительные речи во время частых совещаний с личным составом отдела милиции, устраиваемых по поводу и без него.
Очевидно, почувствовав себя достаточно уверенно, что дело о пропаже девушек окончательно кануло в безвестность, ранней весной того же года Демченко перевелся начальником исправительно-трудовой колонии, расположенной в Энске, где когда-то кончил свою жизнь один из его подельников Руслан Исхахов.
Следователь прокуратуры Калюжный перевелся в областную прокуратуру, но частенько наведывался в Энск и тихо интересовался розыском пропавших девушек. Хотя следователь и не участвовал в убийстве, он прекрасно понимал, что в случае установления всех обстоятельств дела его дальнейшая карьера рухнула бы в одночасье.
Смирный продолжал работать охранником и подумывал о том, как восстановиться в органах внутренних дел. Начальником милиции стал Станислав Сергеевич Сафонов, приезжий милиционер из Ленинграда. Он уже вызывал к себе бывшего оперативника, переговорил с ним и предложил вернуться в милицию, поскольку уголовный розыск остро нуждался в опытных сотрудниках. Овсянников же обратно вернулся в «убойную» группу и возглавил ее.
Убедившись в том, что новый руководитель милиции не связан с Демченко и его подельниками, искренне желает навести порядок во вверенном подразделении, Смирный, немного подумав, решил поговорить с ним о пропавших девушках, и однажды вечером появился на пороге его кабинета.
Послушав рассказ оперативника, Сафонов впечатленно произнес:
— Какие, оказывается, у вас тут дела творятся! Даже у нас в Ленинграде я не встречал нечто подобное! Из вашего рассказа видно, что основные убийцы покоятся в земле, трупов пропавших девушек нет, прошло более двух лет, все улики, если даже они и были, давно уже утрачены. Сложно будет доказать причастность к убийству остальных, если не сказать невозможно. Давайте, быстрее проходите всю процедуру восстановления в милицию и выходите на работу. Я лично вам поручу вести это дело.
В понедельник, тридцатого мая, Смирный в первый раз после вынужденного перерыва пришел на работу в родной отдел милиции. Сафонов, пригласив его в кабинет, крепко пожал руку, поздравив с приступлением к службе и приказал:
— Принимай уголовный розыск.
— А как же Ивлеев? — выразил удивление оперативник, хотя и знал, что тот три дня назад написал рапорт об увольнении на пенсию.
— Ивлеев не смог справиться с пагубной привычкой, — сердито ответил начальник. — Вот сколько я здесь работаю, ни разу не видел его абсолютно трезвым — постоянно с запашком. Сколько это можно терпеть? Я предложил ему уйти на пенсию по-хорошему, он написал рапорт.
— А, может быть, я вернусь в свою группу, а начальником уголовного розыска назначить Овсянникова? Он молодой, перспективный…
— Овсянников на своем месте, у него все впереди, — нахмурился Сафонов. — Идти начальником уголовного розыска — это не просьба, а приказ. Так что приступайте.
Когда Смирный зашел в свой новый кабинет, следом заглянул Овсянников. Он радостно обнял своего друга, прихлопывая его ладонью по спине.
— Василич, наконец-то мы дождались этого часа! Поздравляю тебя с новой должностью!
— Спасибо Слава, — поблагодарил его Смирный, — но я предложил тебя на эту должность, а Сафонов назначил меня в приказном порядке.
— И правильно сделал, — засмеялся оперативник. — Ты давно заслужил это место. Подбирается хорошая команда, начальник криминалки, вроде бы, тоже нормальный мужик. Эх, начнем сейчас работать!
Должность начальника криминальной милиции, которую в свое время поочередно занимали одиозные Исхахов и Демченко, теперь досталась Александру Коромыслову, мужчине пятидесяти лет, всю жизнь проработавшему на различных должностях, начиная с участкового милиционера. Он обладал спокойным уравновешенным характером, сильно не вмешивался в разработки оперативников, в меру сил поддерживал их в хозяйственных и иных вопросах. Еще про таких руководителей у сыщиков есть емкое выражение: «Хороший начальник не тот, кто помогает в работе, а тот, кто не мешает ей».
После первого рабочего дня к девяти вечера Смирный только собрался выйти из кабинета, чтобы идти домой, заглянул Овсянников. Вид его был взбудораженный, он волнительно сообщил новость:
— Василич, нашли череп.
— Где?
— На старых свалках.
— Так это же район наших поисков! — воскликнул Смирный. — Неужели пропавшие девушки?!
— О чем и речь! Я поехал на место обнаружения.
— Я с тобой!
В милицейской машине сидела вспотевшая девочка-подросток, водитель объяснил оперативникам:
— Вот эта девочка с