— Тишина на площадке, камера, мотор, начали! — почти крикнул я в мегафон. — Люба! Хлопушка!
— Эпизод в квартире Наташи, дубль два, — буквально прошипела ассистентка, прежде чем хлопнуть дощечками.
Актёры на площадке выдержали небольшую паузу, и Быков-Зайчик подал свою реплику:
— Сегодня день особенный.
— Вы имеете в виду премьеру? — грустно усмехнулась главная героиня. – Тогда заходите, напою вас чаем, — Нонна-Наташа тяжело вздохнула и медленно пошла к комнате, и следом за ней двинулся Зайчик.
— Расстроились из-за спектакля? Не переживайте, — грустно улыбнулся главный герой. — Ленинград тоже не сразу строился. Сначала Пётр Первый здесь соорудил маленький домик, потом он же укрепил крепость, — Леонид быков очень смешно изобразил руками, как на местных болотах люди копали, строили и стучали молотками, причём роль молотка исполнила бутылка шампанского.
— Камера стоп! — Вновь рявкнул я. — Перестраиваемся на крупный план лица Наташи.
— Сука, Феллини, убью, — заворчал Василич, но перечить не стал и выставил камеру на прелестное кукольное личико Нонны Новосядловой. — Свет поправьте! — потребовал он у одного из осветителей.
А в это время Нонна ещё раз пробежала глазами текст сценария и кивнула мне.
— Тишина в студии, камера, мотор, начали, — уже более спокойно скомандовал я, так как дело сдвинулось с мёртвой точки.
— Эпизод в квартире Наташи, дубль три, — проворчала ассистентка Любочка.
Нона-Наташа выждала секунд десять, поймала нужное настроение и произнесла:
– А в наши дни проложили метро, вы это хотели сказать? — грустно улыбнулась она. — К сожалению ещё одна такая премьера и зрителей пушкой не загонишь в наш театр. А я смотрю вы сегодня такой торжественный. Что это, новая мода — совсем без пуговиц? — немного развеселилась главная героиня.
— Камера стоп! — крикнул я. — Перестраиваемся на общий план комнаты Наташи. Главные герои медленно входя из прихожей и топают к журнальному столику, на который Зайчик ставит бутылку шампанского. Камеру так же медленно катим на тележке.
— Сволочь, Феллини, сволочь, как есть сволочь, — забубнил себе под нос главный оператор, перестраиваясь на новый кадроплан.
В принципе ничего сверхъестественного в данном случае я не придумал. Мной был использован банальный способ видеосъёмки тех респондентов, которые не способны запомнить большой объём информации. Как правило, такие «танцы с бубном» требовались для записи плохо говорящих директоров крупных предприятий или иных важных «шишек», у которых нет ни времени, ни желания, учить загодя написанный помощником текст. Ибо не барское это дело.
Я покосился на злющего главного оператора и, почувствовав, что актёры уже перестроились на нормальную рабочую волну, решил с ними посовещаться. Я вошёл в декорацию квартиры Наташи и тихо обратился к Зайчику и Наташе:
— Леонид Фёдорович, Нонна Николаевна, давайте запишем большой кусок диалога. Вплоть до открытия бутылки шампанского. Сможете?
— Ну, в целом я готов, — пожал плечами Быков. — Я не знаю как Наташа, то есть Нонна.
— Ху, — резко выдохнула московская актриса и решительно произнесла, — пишем. Я готова.
— Хороший настрой, мне нравится, — хохотнул я и, быстро выбежав из кадра, схватил мегафон и громко скомандовал, — тишина в студии, камера, мотор, начали! Люба!
— Эпизод в квартире Наташи, дубль четыре, — криво усмехнулась Любочка, хлопнув хлопушкой.
— Что это, новая мода — совсем без пуговиц? — спросила у Зайчика Нонна-Наташа, кивнув на новенький пиджак.
– Нет, пуговицы есть, они в кармане, — ответил Быков-Зайчик, и актёры медленно пошли через комнату к журнальному столику. — Просто пока пиджак перешивали, пуговицы отстегнули, то есть отрезали, а потом их обратно не успели.
— Ха-ха! — прыснула Наташа. — Не успели пристегнуть? Послушайте Зайчик, я давно вам хотела кое-что сказать…
— Я тоже давно хотел кое-что сказать… — разволновался главный герой.
— Слушаю вас, — простодушно улыбнулась Наташа.
— Нет уж сначала вы, — упёрся Зайчик.
— Отчего же? Говорите вы, — заупрямилась Наташа.
— Только после вас, — Зайчик от волнения расстегнул ворот рубашки и решительно поставил бутылку шампанского на журнальный столик.
— Хорошо, — игриво захихикала Наташа. — Скажите, почему вы позволяете на себя так кричать?
— Ах, вы про это, — Зайчик снова застегнул ворот рубашки. — А у меня, Наташа, на это никто разрешения не спрашивает. Просто есть кто кричит, и есть на кого кричат.
— Теперь всё понятно, вы из тех на кого кричат, — сказала, перестав улыбаться, главная героиня. — И долго это будет продолжаться? Сколько вы ещё собираетесь терпеть хамство? Когда вы намерены бороться за своё человеческое достоинство⁈ — Наташа махнула кулачком, словно выступала на партийном собрании.
— Ну, вот и вы на меня кричите, — обиделся Зайчик.
— Да как же на вас не кричать? — извиняющимся тоном произнесла Наташа.
— Да так, сегодня нельзя. У меня день рождения. — Зайчик приподнял со стола бутылку шампанского. — Я же говорю, с этим надо что-то сделать.
— Извините, я не знала, — Наташа виновато улыбнулась и радостно взвизгнула. — Стойте здесь! Не двигайтесь и закройте глаза! И не подглядывать! — крикнула она, выбежав из комнаты за подарком.
— Нет-нет, я не смотрю, — пробормотал Зайчик и, приоткрыв один глаз, посмотрел по сторонам.
— Вот, держите. — Наташа прибежала из прихожей, неся в руках ракетку для большого тенниса.
Зайчик попытался с закрытыми глазами эту ракетку нащупать, но вместо этого его пальцы сжимались и разжимались совершенно в другом месте.
— Глаза уже можно открыть, — весело захихикала Наташа. — Вам вручается эта теннисная ракетка, чтобы вы всех хамов отфутболивали на пушечный выстрел.
— Спасибо, Наташа. Я постараюсь, — промямлил Зайчик и засунул ракетку рукояткой в свой бездонный карман.
— А что хотели сказать вы? — спросила Наташа, сделав любопытное и хитрое личико.
— Что? Кхе. Кхе-кхе, — стал громко и художественно кашлять наш стеснительный главный герой. — Да я уже и забыл.
— Ну, соберитесь, нельзя же быть таким размазнёй. Я вас слушаю, обещаю — смеяться не буду, — захохотала Наташа.
— Это так-то не смешно, — испуганно пролепетал Зайчик.
— Камера стоп! — рявкнул я. — Здорово! Молодцы! Отличный эпизод! Василич, выставь камеру на супер крупный план, в котором Зайчик будет открывать бутылку шампанского. В кадре только руки и горлышко бутылки. И ещё кто-нибудь принесите мне стакан воды!
— Совсем, Феллини, оборзел, — заворчал главный оператор, выстраивая новый кадр. — Если на студии узнают кто сегодня командовал, убью.
А я тем временем подбежал к журнальному столику, схватил бутылку шампанского и как следует начал её трясти.
— Собираешься меня в этом напитке искупать? — недовольно пробормотал Леонид Быков.
— Искусство, Леонид Фёдорович, порой требует и не таких жертв. Наташа, то есть Нона, а ты, то есть вы, отойдите подальше. И собрались! Не раскисать! Пишем последний дубль. Запомните, перед каждой фразой будете делать пятисекундную паузу.
— Не понял, а это зачем? — несмело возмутился главный режиссёр.
— Чтобы Василич успел поймать вас в кадр. Весь финал сработаем на крупных планах. А на монтаже паузы вырежем к чёртовой матери. — Я подмигнул Ноне и вернулся в режиссёрское раскладное кресло, на спинке которого была надпись: «режиссёр — Леонид Быков».
— Что дальше, узурпатор? — пророкотал оператор Василич.
— Снимешь крупно, как открывается бутылка, затем резко, не выключая камеры, ловишь в объектив лицо Зайчика, потом лицо Наташи, далее снова Зайчик и последнее слово за Наташей. Всё ясно, Сергей Васильевич?
— Не учи отца, сволочь, — очень тихо прорычал главный оператор.
— Тишина на площадке, камера, мотор, начали! — я схватил одной рукой стакан воды и приготовился к самому финалу эпизода.
— Эпизод в квартире Наташи, дубль пять! — звонко отрапортовала ассистентка Любочка и хлопнула в хлопушку.