«В июне 1800 года Наполеон победил австрийцев при Маренго»[55]. Это мнение давно стало каноническим, и его в разных вариантах повторяют очень многие. На самом же деле, как это часто бывает, все обстояло не совсем так. Вернее, совсем не так.
Краткая предыстория знаменитого сражения при Маренго такова.
После неудачи в Египте Наполеону необходима была быстрая, полновесная и триумфальная победа. И этот победоносный удар непременно должна была нанести армия под личным командованием новоявленного первого консула.
Готовясь к войне и желая усыпить бдительность австрийцев, Наполеон пошел на ряд хитростей. Официально было объявлено, что у восточных границ Франции собирается армия под командованием генерала Моро. Эта армия была предназначена для вторжения в Германию и последующего марш-броска на Вену. Одновременно, втайне от всех, недалеко от границы со Швейцарией стала формироваться другая армия, получившая название «резервной». В Дижоне был собран многочисленный штаб и примерно 7000–8000 солдат, в основном новобранцев и ветеранов. Очень быстро, как и надеялся Наполеон, эта армия «детей и калек» привлекла внимание австрийских шпионов, и в венских газетах было объявлено, что секрет Наполеона раскрыт.
Однако истинного плана Наполеона не знал никто. В обстановке полной секретности к юго-восточным границам Франции двигались войска. Армия не собиралась в одном месте, как это практиковалось обычно (иначе ее существование было бы мгновенно раскрыто), а состояла из самостоятельных разрозненных частей, которые в одно время должны были собраться в назначенном месте. 6 мая 1800 года Наполеон покинул Париж, 8 мая прибыл в Женеву, а 14 мая был отдан приказ выступать.
Общий план кампании был весьма рискованным: предполагалось преодолеть Сен-Готардский горный перевал, спуститься в Ломбардию и ударить в тыл австрийской армии, которой командовал генерал Михаэль Фридрих Бенедикт фон Мелас, отрезав ей пути к отступлению. Преодолев в труднейших условиях Альпы, армия Наполеона вторглась в Ломбардию. 24 мая авангард армии под командованием генерала Ланна разбил австрийский заслон у Ивреа, и 2 июня французы вступили в Милан.
И здесь, пытаясь перекрыть возможные пути отступления австрийцев, Наполеон совершил серьезную ошибку: он распылил свои силы, и в скором времени положение французов стало очень тяжелым.
Историк Вильям Миллиган Слоон характеризует действия Наполеона так: «На этот раз, впрочем, он как будто изменил своему принципу и разбросал не менее двадцати трех тысяч человек во все стороны, частью для того, чтобы отрезать австрийцам возможность уйти на север, восток или юг, частью же для различных целей, так что у него под рукой осталось всего лишь тридцать четыре тысячи человек. Самоуверенность первого консула до известной степени оправдывалась промахами неприятеля, но чуть не обошлась ему очень дорого»[56].
* * *
К вечеру 13 июня французы заняли деревню Маренго, при этом дивизия генерала Буде была послана на юг по дороге к Нови, дивизия Лапуапа была отправлена на север к Валенце, а дивизия Луазона – оставлена в тылу в Пьяченце.
Историк А. З. Манфред справедливо отмечает, что, «накануне сражения главнокомандующий вследствие фатальных просчетов в оценке сил и намерений противника ослабил свои собственные силы».[57] Ошибка Наполеона заключалась в том, что он считал совершенно невероятной возможность того, что австрийцы осмелятся сами атаковать его. Но они осмелились, и это застало французское командование врасплох.
Поле предстоявшего сражения выглядело так. Город Алессандрия находится на изгибе реки Танаро недалеко от места впадения в нее реки Бормида. На небольшом расстоянии в глубокой впадине протекает ручей, называемый Фонтаноне: он сначала следует почти параллельно большой реке, потом отходит от нее, снова приближается и, наконец, берет прежнее направление, впадая в болото в районе, где река Танаро впадает в полноводную По. Фонтаноне, изгибаясь, протекает через деревню Маренго. Территория между Бормидой, Фонтаноне и Маренго и представляла собой поле сражения.
14 июня генерал Виктор с двумя дивизиями и кавалерией Келлермана оборонял участок перед деревней Маренго и ее саму: ферма Стортильяна, расположенная между Бормидой и Фонтаноне, была основным опорным пунктом этой линии. Генерал Ланн с дивизиями Моннье и Ватрена и кавалерией Шампо составлял правое крыло французской армии. Одна бригада дивизии Моннье под командованием генерала Карра Сен-Сира должна была занимать и удерживать деревню Кастельчериоло, образуя крайний правый фланг: ее должна была поддерживать кавалерия генерала Шампо. Кавалерийская бригада генерала Риво, стоявшая в Сало, казалось бы, была забыта и в течение всего утра не получала никаких приказов.
Австрийцы синхронно атаковали Маренго и все пространство между деревней и Бормидой, а также ферму Стортильяна, но делали они это медленно и вяло. «При этом, – как утверждает участник сражения, будущий маршал Мармон, – один-единственный сильный удар мог решить вопрос и обеспечить удачный исход сражения».[58] Генерал Виктор долго сопротивлялся и в течение нескольких часов отбивал все атаки. Затем, когда австрийцы попытались обойти его правый фланг, вступил в действие Ланн. Кастельчериоло была с боем взята. Ланн был вынужден ввести в дело резервы: ему удалось вновь захватить деревню, но затем он опять уступил ее.
Ручей Фонтаноне перед фронтом армии Наполеона представлял собой большое препятствие для разворачивания австрийских войск, которые ничего заранее не подготовили, чтобы облегчить проход, и долго оставались зажатыми в этом узком пространстве… В конце концов, им удалось выбраться. Они захватили ферму Стортильяна, обошли левый фланг французов, и находившаяся здесь часть французской армии была приведена в большой беспорядок.
Французские войска, увидев реальную угрозу с обоих флангов, начали оставлять Маренго и отступать, правда, медленно и в полном порядке. Было взято направление на Сан-Джулиано, причем движение осуществлялось параллельно большой дороге. Кровопролитное сражение сократило численность практически всех батальонов на четверть, и почти все французские орудия были повреждены: только пять из них были способны отстреливаться при отступлении.
Наполеон послал адъютантов за Дезэ и Лапуапом. Его послание к генералу Дезэ было похоже на мольбу: «Ради Бога, приходи скорее, если можешь!»
К счастью, войска Дезэ, задержанные разлившейся рекой, не успели отойти слишком далеко, и адъютант Наполеона настиг их примерно в час дня. До Лапуапа же удалось добраться лишь к вечеру, и тот физически уже не мог принять участия в сражении.
В это время Наполеон ввел в бой резервы. Это ненадолго укрепило корпус Ланна и центр французской позиции. Однако, убедившись, что все возможности французов уже исчерпаны, австрийцы усилили натиск. Тогда в бой были брошены гренадеры консульской гвардии, то есть последнее, что оставалось у Наполеона. Гренадеры как «гранитный редут» встали под атаки австрийской пехоты и конницы, но решить участь сражения они уже не могли.
В 15 часов, после отчаянного сопротивления, французские войска стали отступать