искала в ящиках ключ. Вскоре старуха вернулась.
— Пять долларов, — напомнила она.
Мария открыла кошелек и дала ей пять долларов. Долорес протянула ключ.
— Доброй ночи, — сказала Долорес и закрыла дверь.
Он терпеливо ждал ее на улице
— Я взяла ключ у Долорес, — сказала Мария.
— У кого?
— У Долорес Фауред. У старухи, которая… — Она замолчала и ухмыльнулась. — Пошли.
Мария повела его в заднюю комнату на первом этаже. Как только захлопнулась дверь, он потянулся к девушке, но она отошла в сторону со словами:
— Кто-то обещал двадцать долларов.
Ухмыляясь, он вынул бумажник. Мария смотрела, как этот большой человек отсчитывает купюры большими пальцами. Мужчина протянул ей деньги, а она, не желая ронять себя, положила их, не пересчитав, в кошелек и сняла плащ.
— В прошлый раз, когда я видела тебя, — сказала Мария, — ты не очень-то мной интересовался. Тебя карты больше занимали.
— То было в прошлый раз.
— Не подумай, что я жалуюсь.
— Я искал тебя весь вечер.
— Честно? — Она подошла к нему, призывно виляя бедрами. Теперь, когда двадцать долларов лежали у нее в кошельке, можно было возобновить игру. — Ну что ж, ты нашел меня, малыш.
— Я хотел поговорить с тобой, Мария.
— Иди сюда, малыш, мы поговорим лежа.
— О Болто, — сказал он.
— Болто? — повторила она озабоченно. — Ах, ты все еще зовешь его этим глупым именем.
— Мне оно нравится. А теперь давай поговорим о твоем уговоре с Болто.
— У меня не было с ним никакого уговора, — сказала она и начала медленно расстегивать блузку.
— Нет, был.
— Слушай, ты что, ради этого сюда пришел? Чтобы поговорить? За это мне двадцать долларов платить не надо.
Она сняла блузку и повесила ее на спинку стула. В комнате из мебели были только стул, кровать и комод с зеркалом; Он внимательно следил за ней и, наконец, сказал:
— А ты маленькая.
— Я, конечно, не Джейн Рассел, — ответила она, — но фигура у меня все равно хорошая. За двадцать долларов кинозвезду, сам понимаешь, не получишь.
— Я не жалуюсь.
— Так за чем задержка?
— Еще не все сказано.
Мария вздохнула.
— Так мне раздеваться или нет?
— Подожди минуту.
— В комнате не очень-то жарко. Какой бы маленькой я ни была, я не хочу все отморозить.
Она усмехнулась, пытаясь вызвать ответную усмешку. Он не улыбнулся.
— Давай поговорим о Болто, — повторил он.
— Болто, Болто, какое он имеет к тебе отношение?
— Большое. Это я попросил Болто договориться с тобой.
— Что? — Она смотрела на него расширенными от удивления глазами. — Ты? Ты попросил его?..
'—Я, — подтвердил он, снова ухмыляясь.
Она устало спросила: ,
— Какой уговор ты имеешь в виду?
— О Болто и твоем брате.
— Говори яснее. Я не понимаю.
— Ты разве не пообещала Болто, что подтвердишь под присягой, будто видела, как твой брат ссорился с младшим Бирнсом?
— Вот как? — спросила она подозрительно.
— Именно так, — ответил мужчина. — Болто действовал по моему поручению. Ты ведь получила от него двадцать пять долларов?
— Получила.
— А он пообещал тебе еще, когда подтвердишь, что видела их ссору?
— Да, — сказала Мария. С дрожью в голосе она продолжала — Мне холодно. Я залезу под одеяло. — Сняв юбку привычными движениями, она пробежала по полу в трусиках и бюстгальтере и нырнула в кровать, натянув одеяло до подбородка. — Б-р-р-р-р, — вырвалось у нее.
— Тебе Болто рассказал, зачем все это нужно?
— Он сказал только, что это будет выгодное дельце и что мой брат в нем участвует.
— А после смерти брата Болто говорил тебе что-нибудь?
— Он сказал, что мой брат запутал все дело. Послушай, я замерзла. Иди сюда
— А твое отношение к уговору не изменилось после смерти брата? — спросил он, направляясь к ней. Он снял свой плащ и положил его на кровать.
— Нет, — ответила она, — с чего это вдруг? Он покончил жизнь самоубийством. Так почему…
Мужчина ухмыльнулся.
— Хорошо, — сказал он. — Правильно думаешь.
— А как еще? — откликнулась Мария, задетая его ухмылкой. — Ведь уговор никак не связан со смертью Анибала.
— Никак, — согласился он. — А теперь забудь об этом, слышишь? Ты знаешь только, что твой брат и мальчишка Бирнса поссорились, и все. Поняла? Если кто-нибудь спросит тебя— Полицейские, репортеры, кто угодно, — ты говоришь только это.
— Кто этот мальчишка Бирнса? — Он уже сидел на кровати. — Ты не собираешься раздеваться? — спросила она.
— Нет.
— Боже, я…
— Я не буду раздеваться.
— Ладно, — сказала она тихо. Потом взяла его руку и положила себе на грудь. — Кто этот мальчишка Бирнса?
— Не важно. Он ругался с твоим братом.
— Да, да, понятно. — Она помолчала. — Они ведь не такие маленькие?
— Нет, — сказал он.
— Нет, — повторила она. — Не маленькие.
Они помолчали. Он лег рядом с ней.
— Запомни, — сказал он снова. — Кто бы тебя ни спросил — полицейский или кто угодно.
— Я уже с одним полицейским говорила.
— С каким?
— Фамилии я не* знаю. Симпатичный такой.
— Что ты ему рассказала?
— Ничего.
— А как же уговор?
— Болто предупредил, что надо ждать его сигнала. А до тех пор помалкивать. Этот полицейский… — Она нахмурилась.
— Что полицейский?
— Он сказал… он сказал, что Анибал, может, и не сам >бя убил.
— А ты что ответила?
Мария пожала плечами.
— Что он, должно быть, покончил с собой. Разве нет?
— Конечно, да, — сказал мужчина. Он обнял ее крепче. — Мария…
— Нет. Подожди. Мой брат. Он… он не из-за этого уговора погиб? Ведь то, о чем мы с Болто договорились, не имеет… М сказала — подожди!
— Я не хочу ждать.
— Он покончил с собой? — спросила она, пытаясь оттолкнуть ' io от себя.
— Да. Да, черт возьми, он покончил с собой!
— Тогда почему тебе надо, чтобы я врала полицейским? Может, моего брата убили? Может… О! Прекрати, мне больно!
— Заткни, наконец, глотку!
— Перестань! Перестань, пожалуйста, ты делаешь мне болы но…
— Тогда заткнись и перестань ныть. Убили — не убили, какая разница? Что ты кбрчишь из себя, шлюха?
— Его убили, да? — спросила она. Боли теперь почти не было. — Кто убил его? Ты?
— Нет.
— Ты?
— Заткнись! Бога ради, заткнись!
— Ты убил моего брата? Если ты, я врать не буду. Если ты убил его ради своих делишек… — Неожиданно она почувствовала на щеке что-то теплое, но не придала этому значения и продолжала — …я сразу иду в полицию. Он, может, ничего собой не представлял, но он мой брат, и я не собираюсь врать…
На лице и на шее стало еще теплее. Она потрогала лицо, подняла руку и внимательно осмотрела ее. Когда она увидела кровь, глаза ее расширились от ужаса. «Он зарезал меня, — мелькнула у нее