о том, что ему наверняка влетит за такое самовольство. Какая разница? Лучше уж пострадать за то, что сделал, чем жалеть о впустую потраченном времени.
За ужином открыли бутылку белого вина из запасов Спарксов. «Отец даже не заметит», — уверенно сказал Джонатан, наполняя бокалы. После сыграли в шахматы, в которых Эдвард постоянно проигрывал, но заявлял, что обязательно возьмёт реванш в следующий раз. В конце концов, устав от необходимости двигать прозрачные фигурки, Джон махнул рукой на его упорство.
— Нам стоит пойти спать. Завтра большой день. — Джонатан ухмыльнулся, расслабленно съезжая в кресле.
Молодые люди разошлись по спальням. В комнату Эдварда заглянули несколько слуг: принесли свежевыглаженный халат с вышивкой золотыми нитями, кувшин воды. Пока Эдвард умывался, ему разобрали кровать, убрав с неё покрывало и декоративные подушки, привезённые, наверняка, с островов — это угадывалось в угловатых пёстрых узорах, толстых линиях и чётких геометрических фигурах. Такой стиль на континенте не встречался.
Спарксы всегда жили с размахом. Приближенные к королевской семье, они не отказывали себе в желании подчеркнуть высокий статус и привозили из поездок в далёкие страны диковинные сувениры вроде любимой «инсталляции» мадам Спаркс: две очищенные от коры ветки белого дерева сплелись между собой, и продавец заверил, что это два борющихся дракона. Мадам Спаркс воображением обделена не была, а потому дословно цитировала продавшего ей этих «драконов» мужчину, для пущей убедительности показывая, где у них головы, где хвосты, а где кривые лапы. За спиной хозяйки многие называли «инсталляцию» глупой деревяшкой.
Но были и действительно необычные, нужные вещи, как, например, подаренные Эдварду на четырнадцатый день рождения наручные часы, полностью покрытые золотом, с россыпью мелких рубинов на циферблате. Но самое интересное заключалось далеко не в дизайне — дорогие подарки не были чем-то особенным для принца, — а в возможности часов показывать точное время в любой части планеты по малейшему желанию владельца.
Помимо них Эдвард считал полезными и придающие поместью Спарксов уют статуэтки-безделушки, ковры, пледы. И, разумеется, подушки с необычными яркими узорами, пахнущие специями, в окружении которых Эдвард и уснул.
* * *
Если поздним вечером на отсутствие Эдварда никто не обратил внимания, то, когда он не спустился к завтраку, для которого приготовили и блины с ягодными и фруктовыми сиропами, и канапе, и тарталетки, мадам Керрелл взволнованно посмотрела на Филиппа. Тот лишь закатил глаза.
— Не стоит беспокоиться, мама. Эдвард вчера устроил мне скандал. Наверняка до сих пор строит из себя обиженного.
— И всё же, Филипп, — покачала головой мадам Керрелл, — я хочу быть уверенной, что он в порядке. Эдвард должен спуститься к нам. Господин Ларс, проверьте его и позовите к столу.
Невысокий, очень тонкий человек в чёрном фраке коротко кивнул и вышел. Вернулся он через пятнадцать минут с таким же выражением лица, с каким уходил. Ничто не выдавало ни беспокойства, ни тщательного поиска нужных слов.
— Ваше величество, сэра Эдварда в его покоях нет. — Он говорил спокойно, слегка поджимая губы, бесстрастно поднимая брови, но поглядывая в сторону. — Слуги говорят, что не видели его с вечера, но не думали, что это может что-то значить.
— Не думали они! — воскликнула побледневшая мадам Керрелл, всплёскивая руками. Она с надеждой посмотрела на Филиппа, как будто он мог щелчком пальцев вернуть брата в замок. — Фил, ты ведь сможешь его найти. Это нужно сделать до вечера. Ваш отец обещал выбраться из своих дел на один вечер, чтобы поздравить Эдварда.
— Он как раз вчера заявил мне, что мы портим ему праздник, — хмыкнул Филипп.
— Ох, он, наверно, ждал большой бал, гостей… — продолжала причитать мадам Керрелл. — Плохо было держать от него в секрете то, что мы решили никого не звать.
— Отец решил, — поправил Филипп.
Пышный приём отнимал много денег, а те были нужны на поддержание армии, на создание и закупку оружия, на многие другие нужды, важность которых, как считал Филипп, Эдвард бы просто не понял.
— Мы решили, Филипп, — с нажимом произнесла мадам Керрелл и тут же сменила тему: — Куда он мог пойти?
— К Спарксам, — тут же ответил Филипп, поднимая чашку чая. — Куда же ещё?
* * *
Эдвард с Джонатаном доедали заказанные на завтрак кремовые пироги с ягодами. Они были в особняке одни, родители Джона уехали в путешествие на зимние праздники, а он сам вернулся всего с неделю назад, сославшись на важные дела. Джонатан чувствовал себя полноправным хозяином и распоряжался слугами так, как ему было угодно. Это распространялось и на кухню, где повара, недовольно бурча себе под нос, готовили заказанные мальчиками праздничные блюда с самого утра. Эдвард довольно улыбался, развалившись в придвинутом к столу кресле — он представлял, что это трон, — и не испытывал ни малейших угрызений совести. Он даже не думал, что что-то делает не так.
Джон облизал от крема ложку и вскочил с таким видом, словно забыл что-то очень важное. Он поднял указательный палец, поправил лацканы жилета и вышел за дверь, откуда тут же вернулся, держа в руке свёрток чёрной бумаги с мелкими геометрическими золотыми узорами.
— Раз уж я единственный, кто может вас поздравить, ваше высочество, — сказал Джон, ухмыляясь, — хочу передать вам подарок от лица всей моей семьи. А от меня лично — чуть позже.
Эдвард заинтересованно взял свёрток — увесистый и ребристый, если проводить рукой по упаковке, — и ушёл на диван в комнате, отделённой от малой столовой дверным проёмом. Он разорвал бумагу и восторженно ахнул, любовно глядя на ножны с изображением дракона, украшенного рубинами, имитирующими хребет и узоры на чешуе, и золотыми вставками на хвосте и когтях.
— Они шикарны, — выдохнул Эдвард и показал Джону большой палец.
Он приказал принести из спальни старые ножны. Эдвард не расставался с мечом с тех пор, как получил его прошлой весной, и носил в обычных кожаных ножнах, без украшений, если не считать две перекрещенные полосы из кожи посветлее основной. Считая, что они мечу совсем не подходят, Эдвард наконец оценил насколько. Золотая рукоять с гербом Керреллов, драгоценные камни и тонкая сверкающая сталь с гравировками заслуживали куда большего. Такого, как, например, эти ножны с драконом.
— Я знал, что тебе понравится, — самодовольно заметил Джон. — Только, Эд, лучше такими дорогими вещами не светить там, куда мы отправимся в качестве моего подарка.
Эдвард, примеряющий новые ножны, скривился и нехотя переложил меч в старые. Новые он отнёс в комнату и аккуратно положил на кровать в окружение ярких подушек. Переодеваясь, Эдвард всё время поглядывал на подарок и думал, что теперь ему нужны будут праздничные