Читать интересную книгу Ночь роя - Роберт фон Штейн Редик

вашим планам в отношении Шаггата. Давайте посмотрим, уйдет ли Макадра, вернутся ли Пазел и остальные. Теперь, когда Аруниса больше нет, они не являются угрозой для вас. Их можно держать на гауптвахте — до самого Гуришала и за его пределами. Но не оставляй их здесь, чтобы они состарились и умерли среди длому, никогда больше не увидев человеческих лиц.

Улыбка Отта сменилась чем-то более задумчивым. Хаддисмал тоже утратил свой веселый вид.

Роуз, ты должен положить этому конец, сказал Курлстаф. Капитан — ты, а не треклятый шпион. Он должен был бы просить услугу у тебя.

Роуз посмотрел призраку в лицо, но не сказал ни слова.

— Я умоляю вас об этом, мистер Отт, — сказал Чедфеллоу. — Но, что еще более важно, я обращаюсь к идеалисту в вас — верному солдату. Ваша преданность Магаду Пятому — это страсть в вашем сердце, как и любая человеческая преданность. Пазел, Таша, Герцил Станапет — их страсти ничем не отличаются. Считайте их заблудшими, считайте их сумасшедшими, если хотите. Но, посмотрите, у вас с ними есть общее — и это убежденность, сэр, готовность рисковать самой своей жизнью ради того, что вам дороже всего.

Теперь Отт нахмурился. Его брови сдвинулись, и шрамы вокруг глаз на мгновение затерялись среди морщин.

— В опасности не только их жизни, — мягко сказал доктор, — но и их души. Они находятся в стране, пораженной чумой разума. Они все могут превратиться в животных, безмозглых тол-ченни, если мы их бросим. Мистер Отт, неужели вы думаете, что они пошли бы на такой ужасный риск, если бы не верили, что это необходимо? А разве вы не считаете необходимым завоевание Арквалом Мзитрина? Не соглашайтесь с ними сколько угодно — но не осуждайте их таким образом. Поступать так — значит осуждать самого себя.

В комнате воцарилась тишина. Даже Спенглер отвернулся от шкафов, чтобы посмотреть на имперского хирурга. Сам Отт смотрел вниз, на стол. Он моргнул, в его глазах зажегся насмешливый огонек.

— Хорошая речь, доктор, — сказал он. — Ясно, почему Его Превосходительству понадобились ваши дипломатические способности. Но, по-моему, вы упустили ключевую деталь. — Он поднял глаза. — Вы его отец, не так ли? Отец Паткендла. Вы наставляли рога капитану Грегори, пока он был в море.

Тишина. Живые и мертвые были неподвижны. Затем Чедфеллоу, не сводя взгляда с Сандора Отта, сказал:

— Да. И Пазел — мой сын, это правда.

— Вы тоже отец этой девушки? Вы зачали будущего сфванцкора от этой женщины?

— Неда — дочь Грегори, — сухо сказал Чедфеллоу. — Она родилась еще до того, как я познакомился с ним, или с Сутинией Паткендл.

— Вы поступили мудро, не солгав, — сказал Отт. — На этом дискуссия закончилась бы. Но одна вещь все еще ставит меня в тупик, доктор. Зачем лгать мальчику? Кажется, он спросил, не ваш ли он сын, как раз перед тем, как покинуть «Чатранд». И вы отрицали это ему в лицо.

Чедфеллоу выглядел потрясенным. Хотя с чего бы ему волноваться, подумал Роуз. Неужели он не понимал, что мастер-шпион продолжает шпионить?

— Вы позволили ему продолжать считать себя сыном этого вероломного флибустьера, этого ничтожества, — сказал Сандор Отт. — Почему?

Руки доктора слегка дрожали.

— Я дал опрометчивое обещание, — наконец сказал он. — Его матери, в ту ночь, когда она сказала мне, что ребенок мой. Она боялась потерять своего сына, так как уже потеряла капитана Грегори. Она боялась, что Пазел однажды предпочтет меня ей, если когда-нибудь узнает правду. И поэтому я поклялся, что никогда ему не расскажу.

— Мне кажется, вам многого стоило сдержать это обещание, — тихо сказал Отт.

Чедфеллоу кивнул.

— Да, — сказал он.

— Хм, так, — пробормотал Отт. — Вы хотите, чтобы мы дали им две недели. Догнать и присоединиться к нам.

— Больше ничего, — сказал Чедфеллоу. — Шанс на сражение, сэр. Во имя Магада.

Отт искоса взглянул на Хаддисмала. Затем он поднялся на ноги и направился к двери. Он взмахнул руками, как бы отказываясь от этого вопроса.

— Очевидно, для вас это очень много значит, — сказал он.

— Вы имеете в виду...

— Когда-то вы верно служили Арквалу, — сказал Отт. — Я не забыл.

Чедфеллоу закрыл глаза, его плечи опустились от облегчения. Мистер Фиффенгурт положил дрожащую руку ему на плечо.

Затем Роуз поднял глаза и увидел, что Отт позвал в каюту турахов. Хаддисмал выкрикнул кодовое слово, указывая на доктора и Фиффенгурта, и прежде чем кто-либо из мужчин успел среагировать, их схватили, и дверь снова захлопнулась. Отт нанес Фиффенгурту удар в живот, молниеносный, бесстрастный. Квартирмейстер согнулся пополам, с трудом переводя дыхание.

Солдаты бросили сопротивляющегося доктора на пол и растянули его, по человеку на каждой бьющейся конечности. Они избивали его, давали пощечины с такой силой, что очертания их пальцев казались полосками белой краски на его щеках. Сандор Отт вошел в спальную каюту Роуз и вернулся с подушкой, взбивая ее в руках.

Кредек, теперь ему крышка, сказал капитан Маул.

Отт бросил подушку Хаддисмалу, затем опустился на колени и разорвал пиджак Чедфеллоу, так что пуговицы разлетелись в стороны. Он вытащил свой длинный белый нож, просунул его под рубашку доктора и разрезал ткань от воротника до талии. Он проделал то же самое с каждой штаниной брюк доктора. Кожа доктора была очень бледной. Его конечности были мускулистыми, но суставы выглядели негнущимися и распухшими.

— Будьте нежны с его руками, они нам нужны, — сказал Отт морпехам. Затем он кивнул Хаддисмалу, который неуклюже шагнул вперед и опустился на колени у изголовья доктора. Обеими руками сержант прижал подушку к лицу Чедфеллоу, навалившись на нее всем своим телом. Доктор брыкался и извивался, но турахи крепко держали его. Из-под подушки вырвался приглушенный вой, но далеко не разнесся.

Фиффенгурт попытался сделать выпад и был сбит с ног вторым ударом. Призраки отступили. По какой-то причине всегда можно было рассчитывать на то, что смерть заставит их нервничать.

Отт оценивающе ущипнул доктора за кожу, как портной за пиджак, который он собирался подшить. Затем его рука с ножом сделала размытое движение, и на груди доктора появилась алая дуга. Судороги Чедфеллоу не изменились: он задыхался; боль от пореза прошла незамеченной.

Отт мгновение изучал рану. Его рука снова дернулась. Второй разрез, на три дюйма ниже, был точно такой же формы и