потому как все время держали в заточении, в небольшом домике, где охрана, тщательно следила за нами. И только, по указанию кого-то свыше, мы могли выходить из этого дома. Ну, а если и выходили, то только под неукоснительным наблюдением стражи. Можно сказать, что мы находились здесь, как в тюрьме. Нам даже на улицу нельзя было выходить. Только приоткрыв окна в комнате, смотреть, сквозь толстые стольные решетки на пейзажи, что находились вокруг. Только так, мы, хоть на мгновение, могли вдыхать свежий воздух, окутанный запахом морского бриза, принесенным, откуда-то издалека.
После смерти Гюльбахар, в нашей группе девушек, как будто, что-то изменилось, словно произошел, какой – то надлом – в наших сердцах и в наших мыслях.
Девушки уже редко спорили между собой, пытаясь, каждый доказать свою правоту или то, что он знает чего-то больше, чем все остальные. Среди нас уже не было того явного соперничества или превосходства друг над другом, а Рэйчел и Грейс, перестали смотреть друг на друга врагами. Они вообще, казалось, перестали замечать, что происходит вокруг, погрузившись в свои собственные, мысли. Впрочем, так было и со всеми нами.
Между тем, Рейчел, как я позже, случайно узнала от одной из девушек, пыталась у кого-то выяснить, что сделали с телом Гюльбахар. На, что ей ответили, что ей лучше не соваться в эти дела, если она хочет жить.
С этого момента, мы все жили, находясь в постоянном страхе. Мы не знали, что с нами будет завтра и уж тем более, не планировали свою жизнь, ведь она больше не зависела от нас.
Среди этих обстоятельств, пришли результаты анализов, состояния здоровья каждой девушки на данный момент и как оказалось, именно они в дальнейшем, решили судьбу каждой из нас. После этого нас сразу посетил доктор Геббельс. Он пришел со своей помощницей и, в руке его была какая-то темно-красная папка.
Встав посередине комнаты и раскрыв её, он начал называть имена девушек, которые, по его указанию, должны были, одни – становиться справа от него, а другие – слева.
В конце оглашенного им списка, получилась странная вещь. Почти все девушки оказались на правой стороне от Геббельса и только две из нас – на левой. Что это значило? Мы, не могли догадываться и только в недоумении и с чувством чего-то необратимого и опасного для нас, в ожидании, уставились на него и его помощницу.
– Итак, две девушки, – сказал он, и посмотрел на тех, что стояли слева от него. – Пойдут с миссис Бенетт, а остальные – со мной! Скомандовал Геббельс.
В то время, пока доктор Геббельс разговаривал с охранниками, которых подозвал к себе, дав нам, несколько минут, чтобы собраться, миссис Бенет – его помощница, стояла как жандарм над нами и следила за тем, как мы собираем свои вещи, ей так же в этом помогала наша надсмотрщица. Как мы выяснили, её звали – Герда!
– Ничего лишнего не берите! Вдруг скомандовала миссис Беннет, заметив, по-видимому, что некоторые из нас стали собирать все свои вещи.
– Там вам этого ничего не понадобится, все пойдет в топку! Заключила она, своим грубым, резким голосом, продолжая придирчиво наблюдать за нами.
– Где, там? Интересно, что она имеет в виду? Шепотом, сказала Леона.
– Как ты думаешь, почему нас так разделили? Почему две из нас идут с ней, а остальные с Геббельсом? Не унималась Леона. Я не успела ей ничего сказать, потому как, помощница Геббельса тут же закричала:
– Прекратите, болтать! У нас совсем нет на это времени! Воскликнула миссис Бенет, остановив на Леоне свой жгучий и ненавистный взгляд. Леона вся покраснела и, съежившись, уже молча, продолжила собирать свои вещи, до тех пор, пока нас не вывели на улицу.
Мы с Леоной, оказались в большинстве девушек и последовали за Геббельсом. Рядом с нами шли несколько охранников и Герда. Двух других девушек, повели в другую сторону и их, как и сказал Геббельс, сопровождала миссис Беннет и тоже несколько охранников.
– У тебя есть какие-нибудь предположения, куда нас могут вести? Спросила меня Леона.
– Нет, – ответила я.
– Интересно, куда повели тех двух и что с ними собираются делать? Рассуждала Леона вслух.
Спустя какое-то время мы увидели, что направляемся в сторону какой-то экзотической и очень красивой местности. Когда мы уже приблизились к ней, то услышали, как среди бурной растительности, до нас стало доноситься пение птиц, шум водопада и различные звуки природы. Недалеко, мы заметили верхушки домов. Насколько я поняла, именно туда нас сейчас и вели. Что же нас ожидало дальше, было известно, разве только Богу…
Глава 12
Итак, вскоре нас доставили в один красивый, с белоснежными башенками, и с небольшим возле его входа, палисадником, дом. Как я заметила, он находился недалеко, от более величественных и экзотических вилл, что расположились на определенном расстоянии друг от друга. Дом, куда нас привели, был огорожен специальным забором. Если заглянуть за него, то можно было увидеть чудесные сады, с водопадами, с экзотическими растениями с местами для прогулок и отдыха, в глубине которых и утопали белоснежные виллы.
В этом доме, на первый взгляд, была странная обстановка. Привыкшие к тишине, молчанию и заточению, мы вдруг попали в шум и хаос, так как повсюду, вокруг нас, сновали молоденькие, очень красивые девушки.
Одеты они были в легкие, разноцветные шелка, в миниатюрные красивые туфельки, а на головах их было облако воздушных, блестящих волос. На мгновение нам даже показалось, что вокруг нас порхают какие-то сказочные существа или волшебные нимфы. Они проносились мимо нас, словно не замечая того, что мы так неожиданно, вторглись в их владения. Девушек было так много, что я даже сбилась со счета. Среди них были блондинки, брюнетки, шатенки; с длинными, короткими, кудрявыми волосами. Девушки были кареглазыми, голубоглазыми, зеленоглазыми, сероглазыми и даже, с редким цветом глаз, что соединяли в себе одновременно – несколько оттенков.
Для всех девушек, несмотря на то, что они были разными, была характерна одна неизменная особенность – это юность, они все были очень молоды.
Им так же была свойственна – беспечность, легкость, абсолютно здоровый вид, о чем говорил легкий румянец на их щеках и подвижность – беспечная, волнующая, волшебная, будто они были неземными существами.
Они порхали перед нами, будто бабочки; а их задорный и заливной смех, словно ручеек, разливался повсюду.
Мы остановились посередине большого зала и, прижавшись, друг к другу плечом, смотрели на все происходящее, словно на какое-то волшебство.
– Это новенькие? Пролепетала,