сузился и провалился.
Перед глазами в сумерках вчерашних пронеслась трава, деревья, часть забора…
Всего каких-то два прыжка и прав был Белый. К полёту я был максимально не готов и если б не сидел на жопе ровно, то в панике бы рухнул навзничь в поисках опоры.
В вороньем восприятии лишиться почвы под ногами мне оказалось инстинктивно страшно, а уж с набором высоты и вовсе все поджилки затряслись. До невероятия полное погружение захватывало дух не просто видеорядом, а полноценным ощущением полёта, с упругими потоками ветра в несуществующих крыльях.
И когда мне показалось, что вот я уже привык, тот Чёрный из воспоминания заложил крутой вираж.
Он явно заранее знал, что я соглашусь взглянуть его глазами и потому старался что есть сил. Меня аж замутило от кульбитов и пике и если б я пошёл не на пустой желудок, то стал бы он пустым сейчас.
Возможно даже, я сейчас сидел-орал, того не замечая, ведь звуки из реальности пропали, сменившись воспоминаниями всего того, что слышал ворон. Закончив дурью маяться, он всё же долетел до ультра-кара и как заправский пассажир сел прямо на переднее сидение. Наверняка ещё и развоплотился перед этим, хоть в восприятии его особых изменений не произошло.
В скором времени вернувшийся Анатолий долго ожидать не стал. Пристегнулся, завёл машину и высоту набрав помчался вдаль, легко её ведя одно рукой. Пернатого соседа он не замечал, а вот сам ворон его прекрасно видел.
Более того, он видел мир таким же, как и я и за плечами Анатолия я разглядел всё то же существо, сотканное из плотного тумана. Оно немного отличалось от той, что я наблюдал в первую нашу с ним встречу, но кое что в ней было неизменно — повышенная мускулатура и всё также стянутые мелким стежком рот, глаза, ноздри и уши.
Видать не даром это было нужно.
Аж любопытно стало, что будет если развязать глаза, или тот же рот. Не уж то за щеку возьм… Ййййё*жеееж!
Любителей кульбитов оказалось двое.
На полной скорости Анатолий дёрнул руль и совершенно не меняясь в лице уложил машину вбок и прямиком к земле по сложной траектории.
В лобовом стекле мигнули яркие огни, второй раз, третий и только после четвёртого переворота идущей по спирали машины, картинка за окном наконец то выровнялась. Всё это время держащийся лапами за обивку сидения ворон возбуждённо запрыгал. Ему явно понравилось.
А тем временем Анатолий уже выруливал на взлётную площадку близ особняка. Причём настолько роскошного, что домик мой даже в качестве сарая там бы не вписался от слова совсем.
Трёхэтажный, вытянутый, с колоннами и барельефами в окружении ухоженного сада с ровным газоном и небольшими фонтанами близ беседок. Всё это обозревал Чёрный, высунувшись в окно прямо сквозь стекло, и это значило, что он был нематериальным.
Не дожидаясь парковки, Чёрный выпорхнул и запрыгнул на крышу.
— Ну ё*жеж, Толя, я же просил тебя на этой ласточке не гонять. — сварливо сказал подошедший к машине мужик в замасленной форме, являющийся тут то ли механиком, то ли автослесарем. Его заспинная суща комплекцией и габаритами похвастаться не могла, но к моему удивлению, одна ноздря у неё была как раз таки открыта. — У меня аж сердце в пятки ушло, когда я твой полёт увидел!
— Простите, Аркадий Иванович, — извинился Анатолий, передавая мужику ключ. — Просто не машина, а песня. Ход очень плавный. Не смог сдержаться.
— Конечно плавный, — осмотрел её со всех сторон Аркадий, прежде чем прищёлкнуть ключ к поясу, к множеству таких же. За его спиной крытый автопарк вмещал ещё по меньшей мере десяток таких же славных ультра-каров и в примыкающем цеху на подъёмниках стояла ещё парочка. — Сам же и калибровал чертовку эту. Чё как оно, как дела?
— Да так себе, — махнул рукой Анатолий, направившись к особняку. — Пока Исмаил Греков тут, пойду на ковёр.
— Ох, ну удачи тебе. — кивнул ему Аркадий, принюхиваясь и вместе с ним подобралась и сущность за его спиной.
Чёрный взлетел, но всё же оглянулся и увидел, как мастер тряпицу достал и то самое место на крыше, где ворон топтался, тщательно протёр. Теперь картина становилась мне яснее. Значит автослесарь учуял то место, где Чёрный сидел.
И видимо, я был прав, так как следующий за Анатолием ворон стал вести себя гораздо осторожнее, чем раньше. Ведь у особняка находилась охрана, чьи ноздри тоже были приоткрыты на одну. Чтобы в этом убедиться ворон на всякий случай аж под землю нырнул, прополз до них бесплотным духом и лишь на секунду выглянул.
— Ну чё там, Толя. Уломал мужичка? — хихикнул лысый и накаченный парнишка, одетый как и его напарники, в хороший чёрно-белый смокинг.
— Пошёл ты нах*р, Гриша. — спокойно бросил Анатолий, чем вызвал дружный смех у остальных.
И в этом смехе становилось ясно, что молодые пацаны по иерархии являлись на чуточку то ли повыше, то ли попрестижней. И хоть Анатолий выглядел гораздо старше, это им не мешало прикалываться и шуточки отвешивать.
— Ладно, уж. Иди. — расщедрился на пропуск молодой и, вместе с показавшим ему неприличный жест Анатолием, следом в особняк проник и ворон.
Значит всё таки люди с сущами на одну ноздрю дышащие для Чёрного не так страшны. И в целом то, походу зря я скептически отнёсся к его вчерашним кривляниям. Оказывается он тот ещё шпион, которого не видно и не слышно.
Но как бы там ни было, Чёрный всё таки старался держаться стен, шныряя под дорогой мебелью, за горшками с цветами, временами заскальзывая в стены и перемещаясь по ним. При этом местами он делал дополнительные крюки, обходя целые участки. Видимо, какая-никакая, но сигнальная система в этом особняке стояла.
Финальной точкой его путешествия стал шикарнейший кабинет с огромной люстрой и массивным столом из массива дуба. Два резных кресла стояли напротив него и в одно из них Анатолий рухнул, устало потирая виски. И проходящую мимо кабинета подтянутую секретаршу он окликнул.
— Полина! Я вернулся. Греков у себя? Позови его, будь добра. — та в ответ кивнула.
И не успел я разглядеть её сущу, как ворон очень шустро прыгнул из стены аккурат в скульптуру каменную, встав так, что только глаз его из морды высеченной в мраморе лошадки торчать остался.
Ждать долго не пришлось. Через пяток минут из примыкающей к кабинету двери раздался женский смех, звон бокалов и такой же звонкий говорок.
— Да-да, уже иду, — и в кабинет вошёл, судя по всему, сам товарищ Греков.
Вот только если я его представлял каким-то матёрым мафиози, мощным и с подкожным жирком богатой жизни, то по итогу он оказался молодым, высоким, стройным и до омерзения красивым юношей, на вид лет двадцати, не более. И только по походке и глазам приходило понимание, что передо мной стоит ни разу не юнец, а почтенный муж, с годами жизни прям как у меня, а может даже и поболее.
Ну и ещё, конечно, по суще его багряно-огненной, имеющей открытыми и уши, и рот, и нос… и даже один глаз.
— Ну здравствуй, Анатолий! — поднял руки этот темноволосый молодец с глазами старика. Одетый в махровый халат, он подошёл к столу и расплескал по бокалам дорогущего, судя по бутылке, коньяка себе и гостю. — На, выпей и расскажи. Как там с очисткой территории?
— Последний остался, но он не подпишет, — с уверенностью выдал Анатолий, принимая протянутый бокал с уважением. Вот только отпивать не стал. — Упёртый. Так что по любому силой выселять.
— Ох Толя-Толя. — покивал с улыбкой Греков. — Когда Столица за плечами, грязнить себе дороже получается. Коли мой племянник в это не вникает, то ты то как никто должен понимать…
— Кхм. — кашлянул Анатолий, явно намекая на что-то.
— Ах да! Я и запамятовал. Ты же у брата моего в опале, — вспомнил Греков, залпом допивая горячительный напиток и пламенная сущность за его спиной с удовольствием задрожала. — Давай так. Если Мишеньке поможешь это дело уладить, так уж и быть, я с Ричардом переговорю и вернут тебе и память и статус. Идёт? Ну вот и отлично. Если вдруг племяш наследит, ты уж приберись за ним. И кстати, не знаешь, где сейчас братишка мой? Я его застать хотел, а его и тут нету.
— Греков старший неделю назад улетел на Периферию, — сказал Анатолий сухо. Создавалось впечатление, что говорить ему не особо хотелось, но он был вынужден. — Только я не знаю, на какую именно платформу.
— Да брось, там я уже сам отыщу. — Белоснежно улыбнулся юноша, наливая себе ещё бокал.
Сущности за его спиной будто только это и требовалось. С каждым глотком она довольно вспыхивала и опадала, водя своей бесформенной пламенеющей головой из стороны в сторону. И чаще в сторону бутылки с коньяком, конечно же.
Вот только