мое средство защиты, но от наших активных действий пачка в руках рвется, и содержимое высыпается нам на головы.
— Что тут происходит?
Щелкает выключатель, и на пороге появляется Владимир, а за спиной вижу маму.
У обоих на лицах неподдельное удивление. Минута молчания, за которую взгляд родителей оценивает нашу радость от встречи. Первым в себя приходит Владимир, и кухня сотрясается от его громкого смеха.
Оглядываю Руслана и громко фыркаю. Хотя уверена, что выгляжу не лучше.
— Приехал, блин, домой, — бурчит парень и уже собирается ретироваться.
— А ты куда собрался? — Владимир преграждает дверной проем и вопросительно заламывает бровь.
— В душ, куда я еще, по-твоему, могу собраться?
— Вот когда уберешь за собой, тогда и пойдешь. Или кому за тобой убираться?
Руслан бросает на меня испепеляющий взгляд, а я делаю вид, что меня тут нет.
— Вот пусть она и убирает. Я прислуга, что ли? — зло цедит сквозь зубы Рус.
— Я уберу, не переживайте. Это я виновата.
— Вот видишь, — с ликованием заявляет Руслан, но замолкает под строгим взглядом отца.
Снова негласный бой взглядами — и Руслан вскидывает руки:
— Отлично, какой следующий шаг? Сделать из меня повара? Уборщиком я, судя по всему, сейчас стану.
— Руслан, я знаю, что ты в состоянии оценить труд других. Не надо сейчас корчить из себя того, кем ты не являешься. Спокойной ночи, детки.
Владимир поворачивается к маме, которая уже собирается что-то сказать.
— Пойдем, Насть. Они ж взрослые, справятся.
— Но…
Владимир берет маму за плечи и тянет в сторону комнаты. Мы остаемся с Русланом наедине.
— Довольна, мышь?
В голосе звучит неприкрытая злость, но вид парня никак не вяжется с грозным носорогом, которого он сейчас пытается из себя изобразить.
— Повторяю: меня зовут Карина. И я тоже все еще тут, Руслан.
Специально громче произношу его имя. Он подходит к раковине и смывает с лица прилипшую муку. Только сейчас замечаю, что у него под глазами синяки от недосыпа. Мне становится его жаль ровно до того момента, пока он снова не начинает говорить.
— Нарисовались — фиг сотрешь. Ну что, твоя мама довольна, что такого жениха оттяпала?
Во мне взрывается злость, и я не задумываясь сокращаю расстояние между нами.
— Не смей! — тыкаю пальцем в твердую грудь. — Так. Говорить. О. Моей. Маме.
Сопровождаю каждое слово очередным тычком.
— И что же ты сделаешь, мышка? — вкрадчиво, так, что по телу пробегают мурашки и внутри все сжимается. — Да и хватит силенок?
— Хочешь проверить?
Встречаю его взгляд и прищуриваюсь. Руслан закатывает глаза и отодвигает меня в сторону.
— Просто давай покончим с этим.
— Иди, я сама справлюсь.
Хочется избавиться от его компании, и даже не пугает перспектива уборки в одиночестве.
— Ну уж нет. А то еще пожалуешься, какая ты несчастная, а мне разгребать, — фыркает этот индюк, и берет в руки тряпку.
Давлю в себе порыв ответить ему какой-нибудь колкостью. Понимаю, что это может затянуться до утра.
До ванны доползаю из последних сил и, быстро смыв с себя последствия сражения, заваливаюсь на кровать.
Но перед тем как окончательно погрузиться в сон, вспоминаю лицо Руслана с изогнутыми губами в свете телефонного фонарика.
— Вот еще не хватало! — шепчу в потолок, натягивая на голову одеяло.
Руслан
На утро после внеплановой уборки ощущаю себя хуже, чем после самой жесткой тренировки.
Надо было сваливать и спокойно спать. Так нет же! Увидел свет на кухне и поперся, а потом уже не смог остановить себя. Поддеть Карину становится какой-то навязчивой идеей, которая преследует и не дает нормально существовать.
Натягиваю спортивки и футболку. Ощущаю зверский голод и спускаюсь на кухню. Замечаю, как у плиты суетится папина пассия.
— Доброе утро, Руслан, — оборачивается и окидывает меня взглядом.
— О, а вы завтрак готовите? — настроение после ночи ни к черту.
— Да, есть предпочтения?
Голос женщины звучит буднично, словно мы уже несколько лет на этой кухне завтракаем.
— О, а удобненько отец устроился. Завел себе даму: и готовит, и постель согревает. И все это бесплатно.
Усмехаюсь, ожидая истерики со стороны Анастасии. Но ее спина лишь на миг напрягается. Она кладет лопатку на стол и поворачивается ко мне лицом. Подходит к столу и опирается на него локтями.
— Я прекрасно понимаю, чего ты добиваешься, Руслан, — спокойным тоном произносит она, смотря прямо в глаза.
— Не понимаю, о чем вы, — прикидываюсь дураком, но взгляд не отвожу.
Принципиально.
— Твой отец очень тобой гордится, и не заставляй его разочароваться, строя мне мелкие козни, — она отталкивается от стола и возвращается к плите. — К тому же сама вырастила подростка и переживала не такие закидоны.
В дверях кухни появляется отец и осматривает нас.
— Доброе утро, Настен. Вкусно пахнет.
Подходит к женщине и чмокает в щеку. Я только презрительно кривлюсь.
— Будешь оладьи? — не реагирую на их треплю и зависаю в телефон. — Руслан?
Вскидываю голову. На меня направлены две пары глаз, и до меня доходит, что вопрос адресован мне. Поначалу хочу отказаться, но от запаха желудок громко ворчит. Анастасия усмехается и раскладывает завтрак на тарелки.
— Приятного аппетита, — передо мной появляется моя кружка с чаем.
Вопросительно вздергиваю бровь.
— Я знаю, что спортсменам нельзя кофе. Вроде как, — впервые тушуется и опускает взгляд.
— Спасибо, можно, но в ограниченном количестве.
Не знаю, для чего поясняю. Но мне становится приятна такая забота. Мать особо не заморачивалась на счет завтраков. Мне кажется, я даже ни разу не ел завтраков, которые приготовила мама.
— Доброе утро, — в кухню заходит мышь со взъерошенными волосами и сонными глазами.
— Кариш, садись рядом с Русланом.
Я перестаю что-либо понимать и просто проглатываю завтрак. Карина садится рядом и обхватывает горячую кружку ладонями. Глубоко вдыхает