стесняясь своей наготы, прошел в ванну. Послышался шум льющейся воды.
Брайн со стуком захлопнул дверь в комнату.
Я отпрянула, столкнувшись с его жестким и злым взглядом.
— Ты скрыла его, обманула меня, мое доверие, — ярость, сквозившая в его словах, хлестала меня, — я ошибся в тебе, Аделия! Как ты можешь жить рядом со зверем. Ты ничем не лучше его.
— Прекрати! — я ударила Брайна ладонью по щеке. Не сдержалась. Брайн не шелохнулся, лишь стиснул побелевшие губы.
— Оставь нас в покое, — попросила тихим голосом.
— Ты еще пожалеешь…, не сможешь так жить. Все отвернутся от тебя.
— Пусть. Это мой выбор.
— Прощай.
Брайн резко развернулся, обходя меня стороной. Быстро спустился вниз по лестнице. Услышала его громкий голос, доносившийся с холла первого этажа.
— Лорд Гаррингтон, можем идти. Все чисто.
Я с замиранием сердца прислушалась к удаляющимся шагам. Облегченно выдохнула и нерешительно вошла в свою спальню.
Брендон стоял возле окна, наблюдая за отбывающими охотниками. С его влажных волос, стекали капли воды, впитываясь в полотенце обернутое вокруг бедер. Он услышал, что я вошла, но не обернулся, лишь произнес:
— Всегда любил «Жемчужину». Здесь я провел почти все детство. Чувствовал себя по настоящему свободным. Местная детвора не боялась меня, только здесь я обрел приятелей для игр. А потом познакомился с оборотнем, мальчишкой моих лет. Он стал моим другом.
Брендон развернулся ко мне, глаза темные, почти черные, притягивают и отталкивают одновременно. Мне становится страшно. Я беззащитна перед ним и полностью в его власти.
— Ты изменился, — я отвожу взгляд. Чувствую себя неловко, не знаю, как вести себя с этим, по сути, незнакомым мужчиной. С волком было проще.
— Я смог обратиться. Теперь я человек, сущность волка оставила меня, теперь он сам по себе.
— Ты его не контролируешь?
— Я живу с ним, в его шкуре, но словно наблюдатель. В личине зверя волк все же главней.
Я невольно сделала шаг назад, вжалась в дверь.
— Значит не зря вас опасаются и держат под контролем. Вы опасны.
— Нет, — Брендон сделал шаг мне на встречу, — волк никогда не причинит вред, только если есть опасность для жизни, его или пары. Но разве человек не сделает то же самое.
— На севере меня приучили бояться и ненавидеть вас. Живы предания о волчьей войне, о разъяренных оборотнях, о растерзанных ими женщинах и детях. Прошло почти сто лет, но память о злодеяниях измененных все еще жива.
Брендон остановился, приблизился почти вплотную.
— Ты могла отдать меня Брайну, бросить умирать в лесу, но все же рисковала, спасла меня. Значит не ненавидишь, но все же боишься…, я чувствую.
— Немного. Но ты то же спас меня. Я всегда чувствовала, что ты где-то рядом, охраняешь. Я должна признаться, я хотела…, нет, я просто…
— Ничего не говори, все в прошлом. — Брайн приблизился совсем близко, я чувствовала мускусный, пьянящий запах его кожи, жар тела.
— Не бойся. Если ты хочешь, я просто уйду.
Я ощутила мягкие касания его рук. Он нежно провел кончиками пальцев по моей щеке, заправляя выбившуюся прядь за ухо. Смотрит мне в глаза. Столько страсти. И тоски. Море одиночества.
А ведь он тоже боится. Боится, что прогоню. Скривлюсь от отвращения. Или презрительно рассмеюсь.
Не смогу. Меня тоже тянет. Как в омут головой.
Я привстаю на цыпочки и слегка касаюсь его губ губами. Робко. Просто, как знак. Его, напористые, в ответ.
Мои руки на его плечах, спине, скользят по гладкой коже. Чувствую пальцами небольшой шрам ниже лопатки, след от пули. На плече еще один. Замираю, оглушенная чувством вины.
— Все хорошо, — шепчет мне Брендон на ушко, а я лишь сильнее цепляюсь за него, прижимаю к себе руками.
Он накрывает мой рот своими губами. Я чувствую, сколько в нем желания. Как жадно он мнет мои губы. Как гулко стучит сердце в груди мод моей ладонью. Вспыхиваю в ответ, отдавшись во власть его рук.
Мне плевать на разорванную шнуровку на платье. Вслед за ним и нижняя сорочка мягко спадает к моим ногам. Брендон подхватывает меня под бедра и мы, буквально, валимся на кровать, перекатываемся, сцепившись руками и ногами. Не разрывая поцелуя. Меня накрывает, будто волной. Качает и выгибает от страсти. И такая нега потом, во всем теле. Разве могла я представить… что будет так…
Потом мы лежим, молча, вжавшись друг в друга, как две половины одного целого. Я изучаю чуть заметные шрамы, следы от пуль. Покрываю их поцелуями.
Разговариваем. После того, как Брендон притащил из кухни целый поднос еды. Побросал все, за что уцепился взгляд. Сладкие пирожки вперемешку с копченым окороком, сыр и ранние яблоки. Мы кормим друг друга, дурачимся, борясь за последний пирожок. Было весело и вкусно. А потом разговариваем. Много. Слушаем друг друга не перебивая. Узнавая. Изучая.
— А где сейчас твой друг детства, тот, который оборотень? — Спросила я, когда Брендон вспоминал проведенное детство в Лотаринни.
— Умер. — Брендон слегка нахмурился, я поняла, что ему больно вспоминать.
— Мне жаль, — я провела пальцем по его переносице, разглаживая морщинку.
— Я некоторое время жил в пограничном гарнизоне. Захотел быть рядом с другом, когда пришла пора ему оставить свою семью. А еще хотелось быть рядом с теми, чья сущность близка мне. Не скрываться от людей, стать свободным, стать своим. Рида, так звали друга, всегда интересовало, что там, за цепью гор. Что за люди живут, какие у них города и обычаи. Говорят, варги похожи на нас, на измененных. Рид верил, что возможно там родина наших предков.
— Что же произошло? Он ушел к варгам?
— В тот день он был в дозоре. Рид и еще один страж отправились по обычному маршруту, но к вечеру так и не вернулись. На следующее утро в форт ворвался волк, бешеный, опасный. Он бросился на первого, кто встал на его пути, вцепился в глотку. Мгновение, и он уже раздирает следующую жертву, и следующую… Мы выпустили в него несметное количество пуль, пока он смог остановиться. Когда волк издыхал, то скуля, полз в мою сторону, ко мне. Я подошел, с кинжалом в руке, нагнулся над ним. Волк так смотрел на меня. Столько муки и боли в его глазах. Потом он испустил дух и на его месте остался лежать мертвый Рид.
— Он обезумел, как случалось и раньше, — я ахнула, зажав рукой рот.
— Да, он лишился разума. Есть только одно объяснение, он слишком близко приблизился к горной гряде, к царству варгов. Темный народ, запретная магия. На меня эта ситуация