Читать интересную книгу Дело о счастливых ножках - Эрл Гарднер

– Десятый этаж, – бросил он служащему.

Закрывая за собой дверь лифта, Перри Мейсон спросил, как пройти к комнате 927. Служащий махнул рукой вдоль коридора. Адвокат нашел номер 927, прямо напротив него был 925-й. Он постучал туда. Дверь комнаты была из тонких деревянных пластин, поэтому Мейсон явственно расслышал скрип кровати. Он снова постучал. На этот раз кто-то зашлепал босыми ногами к двери, и сонный голос спросил:

– Кто там?

– Откройте, – грубо сказал Перри Мейсон.

– Что вам нужно?

– Мне необходимо с вами поговорить.

– О чем?

– Откройте, говорю.

В щели под дверью появилась светлая полоска: в комнате зажегся свет. Дверь открыл мужчина в пижаме, он с испугом всматривался в ночного посетителя шальными заспанными глазами.

Перри Мейсон подошел к окну, в котором на ветру колыхались занавески, закрыл его, оглядел комнату и указал на кровать:

– Ложитесь. Вы можете говорить и оттуда.

– Кто вы? – спросил мужчина.

– Я – Перри Мейсон, адвокат. Это вам что-то говорит?

– Да, я читал о вас.

– Вы ожидали моего прихода?

– Нет, зачем?

– Меня интересует, где вы были сегодня с семи часов вечера?

– Это касается вашей работы?

– Да.

– А почему вы интересуетесь этим?

– Думаю, вы знаете, – сказал Мейсон, внимательно в него всматриваясь, – что Тэльму Бэлл арестовали и обвинили в убийстве?

– Арестовали?!

– Да.

– Когда?

– Не так давно.

– Нет, я этого не знаю…

– Ваше имя – Джордж Санборн?

– Да.

– Этим вечером вы были с Тэльмой Бэлл?

– Да.

– Когда?

– Ну, где-то от семи пятнадцати – семи тридцати до девяти часов вечера.

– Где вы с ней расстались?

– У ее дома, на Ист-Фолкнер-стрит, «Сэнти-Джеймс», 962.

– Почему вы с ней расстались в такое детское, с точки зрения взрослых людей, время?

– Мы поссорились…

– Из-за чего?

– Не из-за чего, а из-за кого. Из-за человека по имени Фрэнк Пэттон.

– В убийстве которого она и обвиняется, – добавил Мейсон.

– Когда было совершено убийство? – спросил Санборн.

– Около восьми сорока.

– Она не могла это сделать!

– Вы уверены?

– Да.

– Вы можете доказать, что она была с вами?

– Думаю, да…

– Куда вы ходили? Что делали?

– Где-то в семь двадцать мы решили пойти в кино. Потом пошли в бар, посидели, поговорили, ну и тут началось… Мы немного выпили, и, к сожалению, я потерял всякое терпение… Я был так обозлен на Пэттона! Он ни о чем другом не думал, кроме как о ее теле! Она выиграла этот дурацкий конкурс, и Пэттон без конца твердил об этой куриной победе. Если его послушать, можно было ошалеть, словно ее ноги – единственная ценная деталь ее существа. Работая в кордебалете, позируя фотографам, без конца выставляя свои ножки для рекламы, она крутилась как заведенная, совсем не встречалась со мной…

– Из-за этого и была ссора?

– Да.

– И потом вы вернулись домой?

– Да.

– Вы знаете кого-нибудь в баре?

– Нет.

– Где находится бар?

– Я бы не хотел на это заведение накликать беду…

Перри Мейсон невесело засмеялся.

– Вот уж об этом вы зря беспокоитесь, – сказал он. – Они всего лишь заурядные свидетели… А здесь серьезнейший случай, связанный с убийством. Где бар?

– На Сорок седьмой улице, прямо за углом Элл-стрит.

– Вы знаете швейцара?

– Да.

– Он может вспомнить вас?

– Думаю, да.

– Вы знаете официанта?

– Я не очень помню официанта…

– Вы выпили до того, как пришли туда?

– Нет.

– Что вы заказали?

– Коктейль.

– Какой?

– Не знаю. Просто коктейль.

– Какой коктейль? «Мартини», «Манхэттен», «Хавайян»?..

– «Мартини».

– Оба пили «Мартини»?

– Да.

– Что потом?

– Потом взяли еще.

– Потом?

– Мы заказали сандвичи.

– Какие?

– С ветчиной.

– Вы оба ели их?

– Да.

– Потом?

– По-моему, взяли виски со льдом.

– Знаете какое?

– Знаю.

– Хлебное, шотландское, бурбон?

– Хлебное.

– Оба это пили?

– Да.

– Имбирное пиво?

– Да.

– Оба пили?

– Да.

Перри Мейсон с чувством глубокого отвращения вздохнул. Он поднялся с кислой физиономией и покачался на носках.

– А у меня о вашем времяпрепровождении иная информация.

– Что вы имеете в виду? – оторопело воззрился Санборн.

– Очевидно, Тэльма Бэлл подготовила вас к расспросам перед тем, как я позвонил. Когда я представился доброхотом из «Эмердженси хоспитал», вы отвечали хорошо. Но сейчас, честное слово, лжете, как школьник.

– Что вы хотите сказать?

– О-о, оба пили «Мартини», оба ели сандвичи, оба пили виски с имбирным пивом! Какое приятное у вас алиби на случай убийства!..

– Но я говорю правду…

– Вы знаете, что Тэльма Бэлл сказала полицейским?

Санборн покачал головой.

– Они спрашивали о напитках. Она сказала, что вы пошли в бар; вы заказали «Манхэттен», а она – какой-то старомодный коктейль; вы оба поели до того, как пришли в бар, и там ничего из еды не брали, взяли бутылку вина, выпили не все, а два стакана; потом вы поругались и ушли домой…

Санборн провел рукой по своим спутанным волосам.

– Я не знал, что они собираются допрашивать ее об этом…

Перри Мейсон подошел к двери.

– Не пользуйтесь телефоном до утра, понятно? – сказал Санборну Перри Мейсон.

– Да, понятно, но можно мне позвонить…

– Вы слышите, что я говорю? До утра не пользуйтесь телефоном!

Мейсон вышел, закрыл за собой дверь и по узкому коридору направился к лифту. Выглядел он довольно утомленным.

Лифт остановился, и Мейсон вошел в кабину.

– Нашли, что хотели? – спросил лифтер.

– Да.

– Если вы что-то хотите, я могу…

– Нет, не можете, – почти свирепо ответил Перри Мейсон и добавил с мрачным юмором: – Я желаю на тот свет…

Когда адвокат проходил вестибюлем, лифтер проводил его любопытным взором, философски покачав головой.

– «Сэнти-Джеймс Апартментс», Ист-Фолкнер-стрит, 962, – усталым голосом сказал Перри Мейсон таксисту.

Глава 11

Перри Мейсон вошел в вестибюль «Сэнти-Джеймс Апартментс». Чернокожий малый сидел за столом портье, переплетя ноги и похрапывая с открытым ртом. Адвокат неслышно прошел мимо стола и не торопясь поднялся по лестнице. Он постучал в дверь комнаты Тэльмы Бэлл. Только на третьем стуке он услышал, как кто-то встал с кровати.

– Откройте мне, Тэльма…

Щелкнул замок, и она застыла на пороге, уставившись на него огромными ореховыми глазами.

– Что такое? – пробормотала девушка. – Что-то случилось?

– Ничего, я просто проверяю. Что с полицейскими?

– Они вообще не заметили ни пальто, ни шляпу. Они приходили сюда, чтобы расспросить меня о встрече с Фрэнком Пэттоном. Я сделала вид, что не знаю об убийстве. Я сказала, что встречалась с ним в девять часов утра и моя подруга, Маджери Клун, была со мной в то же время; что я долго не видела Маджери; что не знаю, где она остановилась и как с ней связаться…

– Ну и?..

– Я надела белое пальто и шляпку, покрутилась здесь недалеко, чтобы они могли меня заметить, но никто, по-моему, даже внимания не обратил.

Перри Мейсон, прищурив глаза, призадумался.

– Я скажу вам, что произошло, – сказал он. – Они пришли сюда, потому что увидели записку на столе в комнате Пэттона и захотели проверить. Они еще не говорили с тем полицейским, который видел Маджери на улице, но они это сделают позже, и потом кто-то вспомнит о белом пальто и белой шляпке, и они вернутся.

– Вы думаете? – спросила она.

Он понуро кивнул.

– Вы не беспокоитесь о своем алиби?

– О нет, ведь все в порядке! Говорю, меня там не было. Я бы не солгала вам!

– А хорошо ли вы знаете Маджи?

– Не особенно, честно говоря. Я знаю ее всего недели две. Она мне очень понравилась, и я попыталась сделать для нее все, что могла…

– Вы бы не стали спасать ее от обвинения в убийстве, обрекая себя на опасность?

Тэльма Бэлл отрицательно покачала головой.

– У Пэттона была записка, где просили позвонить Маджи: Харкорт 6-3891, – сказал Мейсон. – Это ваш здешний телефон. Меня интересует, как детективы…

– О, я все объяснила. Я им сказала, что около шести часов меня не было; Маджери, очевидно, заходила ко мне, и под дверью я нашла записку от нее.

– Они хотели видеть записку?

– Да.

– А что вы придумали?

– Что сунула ее в кошелек; что вовсе не собиралась ее хранить, разорвала и не могу вспомнить, где я была, когда ее выбросила; что была, скорее всего, с приятелем в баре…

– Они поверили?

– Да, похоже, я их совсем не интересовала. Их интересовала Маджи, и они все выясняли о ее ножках. Они хотели знать, слышала ли я когда-нибудь, что ее называли «девушкой со счастливыми ножками».

– И что вы им ответили?

– Да, конечно.

– Они не знали, что вы победили на конкурсе в Паркер-Сити?

– Нет, они обо мне фактически ничего не знают. Они спросили, насколько близко я знакома с Фрэнком Пэттоном. Я ответила, что не так чтобы очень; познакомилась с ним через Маджи, и мне нужно было идти к нему на встречу с Маджи: у Пэттона была для нас работа, а я, мол, не пойду туда просто так, без повода… Они сказали, что я и в самом деле не пойду туда, поскольку Пэттон мертв. И во все глаза смотрели на меня: как я среагирую.