Кузьмич? — поинтересовалась я.
— Так такая же модель в нескольких квартирах есть, вот я, значит, иногда и беру у них зарядное устройство на время, потом возвращаю на место, все аккуратно.
Так вот значит, почему мы иногда вещи дома не можем найти, ими, возможно, домовые пользуются.
— Ну что, Мирон, ты готов к поездке?
Нужно немного вещей взять, кто знает, что может пригодиться. Я достала из кладовки дорожную сумку, положила в нее теплый свитер на случай холодных ночей, джинсы, шампунь и еще пару мелочей. Мирон ничего брать не стал. Мы вышли из подъезда, Афанасий Кузьмич помахал нам из окна. Мирон со знанием дела важно уселся на переднее сиденье и показал язык домовому, я погрозила Мирону пальцем и завела мотор. Набрала на навигаторе адрес деревни, и мы тронулись в путь. Мой путь лежал мимо одной городской церкви, и тут я вспомнила об обещании, данное Валентине — поставить свечку за упокой ее души. Нашла место для парковки и вышла из машины. Так как этот визит был не запланирован, то мне на входе пришлось купить платок на голову и свечи. В церкви почти никого не было, только пара старушек молилась тихонько перед иконой Николая Чудотворца. Я немного растерялась, так как не знала, где ставят свечки за упокой, глазами поискала, кто мне может помочь, ко мне подошла женщина, у которой я покупала свечи, она-то и отправила меня в нужном направлении.
— Скажите, а могу я попросить помолиться за упокой души одного человека?
— Конечно. Напиши записочку, и давай ее мне, я положу ее куда нужно.
— Спасибо.
Я все сделала как мне велели и опустила деньги в ящик для пожертвований. На этом свою миссию я посчитала законченной и вышла из церкви. Так как было раннее утро, машин из города выезжало не много, и мы удачно выехали на трассу. Первую половину пути Мирон болтал без умолку и любовался видом из окна, потом, утомившись, свернулся калачиком на сиденье и заснул. Проснулся он уже тогда, когда я свернула на грунтовую дорогу, ведущую к деревне.
— Мы что, уже подъезжаем? — спросил он, проснувшись зевая.
— Я надеюсь, что едем правильно, осталось совсем немного.
Машина долго петляла по грунтовке среди поля, наконец, вдалеке показались первые домики. Мы на маленькой скорости приблизились к деревне и остановились.
— Мирон, ты узнаешь местность?
— Конечно, нужно через всю деревню проехать и за поворотом будет опушка леса — там и дом.
— Хорошо, что ты уверен, — сказала я, включая передачу на драйв.
До нужного дома мы добрались спустя пару минут. Припарковавшись у забора, мы выбрались из машины. Вокруг стояла тишина, в траве стрекотали кузнечики, догоняя друг друга резвились бабочки, солнце было в зените, стояла летняя жара. Мирон резво пролез между стальными прутьями калитки и уже бежал к двери дома, он был добротный, основательный. Я открыла калитку и пошла за Мироном, ключ без проблем вошел в скважину и легко повернулся два раза, толкнув дверь, она тихо отворилась, впуская меня внутрь. Переступив порог, я посмотрела наверх в поисках амулета Марфы, над дверью висело что-то, напоминающее ловца снов, в середине было небольшое углубление, видимо, туда нужно вставить жемчужину из кольца. Я проделала всю необходимую процедуру и как только жемчужина вошла на свое место, я ощутила вибрацию во всем теле, она все нарастала, отдаваясь в моем сердце и в стенах дома. Свет запульсировал, затрещал, дом вздохнул и все стихло. Я открыла глаза, сердце стучало как бешеное, я очень волновалась, ведь теперь этот дом — мой. Тут открылась дверь из гостиной и передо мной предстал его обитатель — невысокого роста в белой льняной рубахе, подпоясанной красным кушаком, ноги обуты в лапти, он выглядел очень атмосферно. Седая борода аккуратно подстрижена, глаз был живой и горел с интересом.
— С чем пожаловали, гости дорогие? — строго спросил домовой.
— Не гости мы — хозяева, — отозвался мой помощник.
— Ишь, ты, хозяева. Это кто ж вас наделил таким статусом?
— Здравствуйте, Пантелеймон Гаврилович, меня зовут Светлана, к сожалению, Марфы больше нет, и я являюсь теперь ее последовательницей.
— Стало быть, за наследством приехала.
— Я не собираюсь посягать на чужое, но дом признал меня, и я бы хотела и с вами подружиться.
— Еще чего! Отродясь друзей у меня не было.
— Может, я стану первым другом? У меня и подарочек припасен.
— Не каждый подарочек принимать можно.
— Так ведь я от чистого сердца.
— Чистые сердца нынче редкость, вдруг, на подарочке твоем порча какя будет?
— А вы посмотрите, думаю, что порчу сразу учуете, и еще вам привет сердечный от Софьи, сестры Марфы, бывшей хозяйки этого дома.
— С этого бы сразу и начала, а то друзей каких-то придумала, нет в нашем мире друзей, поскольку всяк свою выгоду ищет. Проходи, давай. А подарок-то давай.
— Да, сейчас, — и я полезла в сумку за пряниками и конфетами, которые купила специально для Пантелеймона Гавриловича, Софья сказала, что он уж больно уважает свежие пряники.
— Вот угодила, так угодила, — принимая из моих рук пакет со сладостями сказал домовой, — самовар бы поставить, да воды в доме нет, на колодец надо идти.
— Я принесу, — с энтузиазмом отозвалась я, беря с лавки ведро.
— Эх ты, — засмеялся домовой, — это я пошутил, есть вода и электричество есть, чай 21 век на дворе. А вы надолго к нам?
— Так пока не надоедим, не выгонишь, Пантелеймон Гаврилович?
— Посмотрим. Рассказывай, что с Марфой-то приключилось?
Пока кипятили чайник, да на стол накрывали, я рассказала Пантелеймону Гавриловичу все, что знала, он только вздыхал тихонько, да качал головой. Мирон тихонечко сидел на стуле, жевал пряник и пока не отсвечивал.
— А здесь тебе чего нужно? У нас тут никаких секретов нет. Живет только тут бабка-ведунья, да парочка полозовых невест, вот к ним присмотрись — они вмиг пакость тебе состроят.
— Спасибо за предупреждение. А речка тут у вас есть?
— А как же? И лес, и речка, все, что положено есть. Купаться что ли собралась?
— Может и собралась. Пойду осмотрюсь. Мирон, ты со мной?
— Угу, — сказал Мирон, дожевывая пряник.
Я вышла на крыльцо и посмотрела по сторонам, тишина была мертвая. Мы с Мироном двинулись в сторону реки, тут в траве что-то зашуршало и показалась змеиная головка с двумя желтыми пятнами — ужик, подумала я. Он с любопытством уставился на нас и тут же исчез в траве.
— Пополз о нас рассказывать, — заметил Мирон.
— Ты его знаешь?
— Да тут и знать нечего, к хозяйкам своим