Читать интересную книгу Забор из волшебных палочек - Наталья Александрова

— Умницы, — ласково приговаривала женщина, — молодцы девочки… Теперь продолжим.

Сороки снова залетели в клетку, а женщина встала и подошла к окну. Стало видно, что она необычайно высока ростом.

Одета она была просто — в черную трикотажную блузку и свободные брюки, одежда сидела на ней отлично. Маркиз вспомнил, как охарактеризовал ее водитель — «из себя видная». Гордая посадка головы, пышные черные волосы, звучный голос… Женщину можно было бы назвать красивой, хотя красота ее не привлекала, а скорее отталкивала. Было в ней что-то неприятное, зловещее.

Женщина положила на подоконник блестящее колечко и хлопнула в ладоши. Тотчас одна из сорок вылетела из клетки, схватила колечко и поднесла его женщине. Тот же номер проделали остальные две, только последняя сорока слегка замешкалась перед тем как отдать кольцо, очевидно, ей жаль было с ним расставаться. Тогда женщина осторожно отняла кольцо у сороки и взамен его вложила в клюв плотно сложенный кусочек блестящей фольги.

«Ну и ну! — дивился Леня. — Вот так номер! Тетка-то дрессировщица, ей бы в цирке с сороками выступать! Хотя в цирке конечно она столько денег не получит…»

Вдруг женщина насторожилась и повернула голову в его сторону.

— Кто здесь?

Маркиз неслышно отступил от окна и представил себя вторым чугунным треножником. Или фолиантом, хотя лучше не надо, черт знает, что в этом фолианте написано… Неужели проклятая баба умеет читать мысли?

Сороки заволновались, застрекотали, залетали по комнате.

— Тише, тише! — Женщина отвлеклась, и Леня выскользнул из кладовки, сделав самое протокольное выражение лица.

Все-таки он столкнулся с ней в коридоре.

— А кто мне накладную подпишет? — заорал Маркиз, не дожидаясь, пока его спросят, какого черта он тут шляется. — Сами сорок требуют, а сами и не чешутся…

Он вспомнил, что водитель советовал женщине не хамить и поскорее выхватил свою бумажку, стараясь не встречаться с ней глазами. На обратном пути голова все-таки разболелась.

* * *

— Не взял? — мрачно осведомился директор, неприязненно глядя на своего подчиненного.

— Не взял, Сан Саныч! — с тяжелым вздохом ответил тот, опустив голову. — Мне и Сидорчук говорил, что он не берет!

— Да такого быть не может! — заревел директор, как медведь гризли, не вовремя разбуженный пьяными геологами. — Чтобы инспектор пожарного надзора не брал взяток?

Да это просто фантастика какая-то! Звездные войны! Ночной дозор!

— Сан Саныч, я сам сперва не поверил! Я Сидорчуку то же самое сказал — не может такого быть! Все берут, а уж пожарные инспектора — в первую очередь! Но этот — не взял! И еще под суд меня отдать пригрозил! Хорошо, свидетелей не было!

— Может, Барыгин, ты как-нибудь… того.., неделикатно?

— Да Сан Саныч! — взвыл Барыгин. — Вы меня сколько лет знаете?

— Столько не живут, — мгновенно откликнулся директор.

— Вот именно! Уж я ли не умею взятки давать? Я на этом деле собаку съел, и какую! Не мопса, не фокса, а как минимум сенбернара! Кому я только не давал! И все брали, а этот — уперся…

— Может, это он потому что новый.., необстрелянный еще… предположил Сан Саныч.

— Сан Саныч, прибыли! — раздался из переговорного устройства голос секретарши Карины. — Въезжают на территорию!

— Придется отдуваться за тебя, Барыгин! со вздохом проговорил Сан Саныч, выбираясь из-за стола.

Сан Саныч уже много лет руководил маленькой фабрикой деревянной тары, расположенной на северной окраине Санкт-Петербурга. В прежние времена деревянная тара пользовалась большим спросом, и Сан Саныч жил безбедно, крошки с его стола перепадали и подчиненным. В мутные времена перестройки он успел приватизировать родное предприятие, надеясь, что будет неплохо обеспечен в старости. Однако в последнее время спрос на продукцию фабрики резко упал, и основным источником доходов самого Сан Саныча и его непосредственного окружения стала сдача в аренду производственных площадей под склады, автомойки и прочие сомнительные предприятия. С арендаторами то и дело возникали разные проблемы, и вот совсем недавно в одном из складов возник пожар. Пожар был небольшой, потушить его удалось своими силами, но по факту возгорания был составлен акт, и вот теперь приехал районный инспектор пожарнадзора с целью серьезной проверки.

И что самое ужасное — инспектор был новый, никому не известный, и попытка сразу же умаслить его взяткой потерпела провал.

Сан Саныч, гордо неся впереди себя круглый начальственный живот, приблизился к проходной, возле которой стоял рядом со служебной машиной шустрый мужичок с нехорошим въедливым взглядом.

— Директор? — осведомился пожарник, уставившись на Сан Саныча.

— Ну директор!

— Показывайте свое хозяйство!

Пожарный обошел всю территорию фабрики, заглянул в каждый склад, залез на леса, окружавшие ремонтную мастерскую, заглянул даже в фабричную столовую. И все время что-то записывал в своем блокнотике. Настроение у Сан Саныча, и без того скверное, портилось все больше и больше. Он чувствовал, что не отделается обычным штрафом.

— Ну что ж, — проговорил наконец инспектор, оглядываясь по сторонам, — пора подводить итоги…

И тут на глаза ему попалась притулившаяся возле забора ржавая будка.

— Будка трансформаторная, — отозвался директор, пожав плечами.

— Ненадлежащим образом эксплуатируемые элементы электроснабжения чаще всего являются причиной возгораний! — заявил инспектор, будто прочитав главу инструкции.

— Да она и не используется уже много лет, высунулся вперед услужливый Барыгин.

— Тогда должна быть демонтирована! строго возразил пожарный.

— Демонтируем, — вздохнул директор.

— Предъявите ее внутреннее состояние! потребовал инспектор, приблизившись к будке и сверля ее взглядом.

На дверце будки болтался большой ржавый замок.

— Барыгин, где ключ? — тоскливо поинтересовался Сан Саныч.

— Да кто ж его знает? — на этот раз Барыгин пожал плечами. — Сами ведь знаете, много лет не пользуемся…

— Отчего же тогда заперто? — не сдавался упорный инспектор.

— Эй, Петрович! — окликнул Барыгин проходившего мимо работягу в замасленной спецовке. — Ну-ка, отопри нам эту будку!

— Это можно, — охотно согласился Петрович, — это мы мигом!

Он подобрал с земли какую-то ржавую арматурину, засунул ее в замочные скобы, поднатужился, и замок отлетел прямо к ногам инспектора.

— Это мы запросто! — И Петрович распахнул ржавые дверцы трансформаторной будки.

— Оч-чень интересно! — протянул пожарный инспектор, внимательно глядя на то, что предстало перед его взглядом.

Барыгин ахнул. Сан Саныч поднял глаза и понял, что точно не отделается штрафом.

Внутри трансформаторной будки в позе скрюченного младенца находился труп крупного, представительного мужчины. Мужчина был в темном полосатом костюме, седоватые волосы слиплись и потемнели от крови. Он пролежал внутри будки уже не один день и выглядел не самым лучшим образом, но на его щеке еще можно было разглядеть крупную родинку.

* * *

Капитан Ананасов страдальчески потер виски и выбрался из машины. Он надеялся, что на свежем воздухе ему полегчает, но эта надежда оказалась беспочвенной. В его голове перекатывались гранитные валуны… или чугунные шары для боулинга.., или фанерные чемоданы, до отказа набитые комплектами журнала «Отечественное животноводство».., в общем, это было что-то очень тяжелое и громоздкое.

А все Гудронов, друг и коллега! Все его страсть к сомнительным экспериментам!

Кто, спрашивается, смешивает пиво «Могилевское» с текилой «Дон Хуан»? Никто не смешивает! Потому что люди берегут свое здоровье! А Гудронов смешал и еще сказал:

«Мы с тобой, Питиримыч, обессмертим свои имена! Есть знаменитый коктейль „Текиловый рассвет“, а мы с тобой изобретем „Текиловый закат“! И сами на себе его испытаем! Как знаменитые врачи прошлого, которые прививали себе эту.., оспу и другие тяжелые болезни!»

Конечно, в чем-то Гудронов был прав.

Хотя бы в том, что испытывать на себе коктейли его изобретения так же опасно, как прививать неизвестные болезни. Хотя далеко не так почетно и не так полезно с точки зрения прогресса медицины и человеческого общества в целом.

И еще он очень правильно выбрал название для коктейля: «Текиловый закат».

Потому что после этой адской смеси в глазах у Ананасова потемнело, и он больше ничего не помнил. Правда, это случилось не после первого стакана, и даже не после третьего, а после пятого.., или, кажется, даже шестого.., но тем не менее от обычной водки такого бы, конечно, не произошло.

— Брось свои эксперименты, — говорил Ананасов другу и соратнику, — выпьем нормальной водки, как люди!

— Скучный ты человек, Питиримыч, — отвечал ему Сеня, — нет в тебе полета! Нет тяги к новому, неизведанному! Водка! Водку мы с тобой могли пить и в прошлом веке! А сейчас — новые времена, мир стал единым, границы легко преодолимы, до Мексики можно долететь всего за несколько часов, а ты водка! Водка, она ведь чем плоха?